Страница 55 из 76
Глава 19. Божественная рассеянность и зацепка
Суд над Ранхгиссой был в самом разгаре. Сейчас она как никогда понимала Костю, за судьбой которого наблюдала. Потому что о ней сейчас тоже судачат те, кто не имеет к ней никакого отношения и даже права судить.
По крайней мере, так она воспринимала это. Ведь девушку даже не опрашивали дополнительно, лишь использовали показания, которые она дала на том посту той фее. Ее вина в глазах всех не нуждалась в каком-то подтверждении или проверке. Сейчас эти старые матроны сцепили крылья в споре — кто же предложит более жестокое наказание?
— Лишить магии и заставить перед этим перевоплотиться в человека! — Требовал противный гнусавый голосок.
Это было не самое страшное из требований, по мнению Ранхгиссы. Пусть и наполненное унижением. К тому же это просто отложенная смертная казнь. Сколько там людишки живут? Вроде бы лет сорок было когда Ранхгисса в последний раз интересовалась. В любом случае это пшик.
— Оторвать крылья и заставить вечность обслуживать наши фермы! — Протестовала другая фея, клан которой и был монополистом по снабжению высококачественной магической пищи. Слишком сильно они пролезли во власть благодаря необходимости снабжать войска, ждущие приказа на Земле.
Ее блондинистые волосы и корона из растений сидели у Ранхгиссы в печенках. А уж этот плотоядный взгляд того, кто жаждет заполучить нового раба на плантацию…
— Вы все неправы! Ведь как это повлияет на ее исправление? Мы заставим ее родиться обратно и воспитаем на этот раз правильно, чтобы предательство даже не могло произойти в будущем!
Кричала свое предложение брюнетка с кожей такого черного цвета, что имела синеватый отлив. А ее уши, раздающиеся в сторону на длину ладони еще больше подчеркивали чистоту и естественность ее происхождения. Ее партия была слаба из-за того что феям от недостатка маны пришлось перейти на деторождение а не ждать пока новые соратники сами проявятся в сильном магическом фоне.
Но они сильно поднялись на технологии рекрутирования светлых фей с помощью их «убийства», в результате которого они перерождаются. «Новорожденные» конечно полностью теряют свой разум и умения, но это отличный способ создать нового рекрута. Абсолютно преданного…
В том числе благодаря таким и создавались подложные отчеты, которые скреплялись уникальным отпечатком магии и отправлялись к светлым.
Ну и так походя эта сучка признала давно циркулирующие в среде более-менее чего-то добившихся фей слухи о том, что они не стесняются это использовать и на проштрафившихся своих.
Было еще много подобных предложений, каждое из которых было крайне неприятно для ее свободы а значит и для жизни. Нельзя ей ни в тюрьму, ни на исправительные работы! Будь ситуация другой то фея с удовольствием приняла бы полное разжалование и начало своей карьеры с нуля, ведь ей еще жить да жить. Если бы не светлая сучка и окружившие ее боги…
И было видно, что в этом обществе галдящих матрон, выбивающих именно свой способ наказания, императрице темных фей откровенно скучно. Она была обязана присутствовать на громких делах чтобы показывать, что она здесь власть а не раздирающие не съеденный пирог клуши. Но в процессе она не участвовала, лишь подперев своей ручкой голову.
Императрица изучающе смотрела на Ранхгиссу и та отвечала ей тем же. Раз ее учителя больше здесь нет, раз она просчиталась, то вот, прямо перед ней лежит наглая, но возможность выйти из этой ситуации. Нужно разжечь в глазах Морран-Атты интерес.
А потому фея решила обнаглеть. Показать, что не она здесь девочка для битья, а все остальные. Ранхгисса не для того добилась возможности наблюдения за поднебесной сосной и ее охраной, чтобы продолжать быть слабачкой. К тому же, чудь имела в своих легендах некоторую интересную сохранившуюся магию…
— Мощь Халташа!
Сосредоточив в себе «позаимствованную» силу поднебесной сосны. Ранхгисса одним мощным ее выбросом во все стороны снесла весь ее почетный караул, заставив тяжелобронированных фей либо осесть на землю возле стен, либо впечататься в нее же. Те несчастные, которые полетели в сторону раззадоренных клуш ударились в невидимый щит, так что все выглядело так, будто воздух перед ними внезапно стал твердым.
Все замолкли на пару секунд, пытаясь осознать, что только что было совершено. Неслыханная наглость заставила даже самых крикливых притихнуть. И лишь императрица теперь не казалась скучающей. Легкая улыбка вернулась, как и озорной блеск в глазах. Ведь каким бы военизированным общество фей не стало, их природную игривость и страсть к развлечениям невозможно выкорчевать.
— Я предала далеко не просто так! Ко мне пришел тот, ради которого неповоротливые и ленивые боги послали свои тени на Землю! На Землю, которая до сих пор не может их вынести и грозит просто их растворить в себе!
Если кто-то и хотел возмутиться после ее отвратительного поступка на суде, то теперь их мысли сместились в другую сторону. О том, что можно выдумывать ложь и пореалистичнее!
— Чем ты это докажешь? — Спокойным голосом, будто суд не был осквернен, спросила ту императрица. Это было достаточно интересно, чтобы она дала ей шанс закончить свой рассказ.
И Ранхгисса не подвела. Даже если она стояла за стенкой и боялась лишний раз вздохнуть перед божественным ликом, это не значит, что она ничего не делала! Божественная энергия призвана уничтожать богохульника, посмевшего ее украсть, или же создана для нанесения клейма, что будет сверкать вечно маяком в ночи всем, кто хочет польстить богам и принести им головы тех, кто их оскорбил.
Однако, боги слишком беззаботны, надеясь на то, что нет такой отбитости сумасшедших, кто рискнет посягнуть на пыль, что оставили они, пройдя по богохульной Земле. Ведь это грозит страшной смертью!
Однако, угрожая этим Ранхгиссе, они сами не подозревали, какое окно возможностей ей открыли. Если и помирать, то хотя бы став занозой в их пятках! Ведь излечить нанесенные божественной волей раны было далеко не в ее силах. Лишь хоть как-то обработать — вот максимум на который способна Ранхгисса в условиях Земли.
Пусть фея вела себя как обычно, но именно поэтому и спешила поскорее «сесть в тюрьму». Учитель многому ее обучила, но терпеть боль всегда было слабостью девушки. Однако, ей грело душу осознание, что Хаасе так же хреново, как и ей. Ведь она истово верила, что их связь двусторонняя.