Сделка

— Я создам маяк здесь и отдам его. Я не буду иметь к нему доступа. Это означает, что питать его придется тебе.

Демон снова засмеялся.

— Я буду снова с тобой честен, мой будущий слуга. Девять десятых твоей нынешней силы. Долгие годы, сотни лет, может быть тысячелетия. Каждый час, каждый день. И она может переродиться не в этом мире и не в соседних, в этом случае ты ее не увидишь — придется надеться, что твоя женщина проживет недолгую жизнь и снова уйдет в покой.

— Ты бы не стал ждать так долго, — заметил Келлфер.

Демон продолжил:

— Перестанешь кормить маяк своей кровью — и он притухнет, но не сломается. Если женщина родится, когда маяк безмолвствует — не сможешь обнаружить ее рождения. Но если снова заполнишь его, он заработает вновь. Ничто не дается просто так. Жизнь за жизнь, кровь за кровь, сила за силу. Любая сделка — это обмен. Согласен на такой?

И только Келлфер хотел согласиться, Даор остановил его:

— Подумай, — шепнул он. — Стоит ли того. Она не будет тебя помнить. Она может родиться нескоро. Это жалкое существование. И пять приказов — много, если одним он прикажет высушить каждое существо Альвиара в его пользу, например.

Это поразило Келлфера, понимавшего, чего стоила другу подобная остановка. Он даже был бы признателен, если бы мог задуматься об этом.

Может быть, благодаря Даору боль на время исчезла, но любовь к Илиане, абсолютная, определявшая все, продолжала течь по его венам, продолжала биться в разбитом, надеющемся сердце. Илиана была с Келлфером каждый миг — и этот тоже — и вместе с тем разлука была невыносимой. Он уже не уберег ее один раз, она пострадала из-за него и его беспечности — больше этого не произойдет.

Это был такой простой выбор. Келлфер давно был готов на все. Разговоры, детали были лишь мишурой.

И все же Даор был прав.

— Один приказ, — обратился он к демону.

— Пять. С возможностью трижды отказаться.

— То есть два?

— Я даю тебе больше свободы, мой талантливый слуга, — усмехнулся демон. — Я не буду повторять приказы. Мне надоело торговаться. Если ты откажешься сейчас, я найду другого — он будет глупее и слабее, но я обучу его, и он моим целям все равно послужит. Хорошо взвесь свои слова. Твоя женщина уже исчезла. Быть может, она рождается в этот самый миг, и нет маяка, чтобы поймать ее свет?

Даор хотел еще что-то сказать, но Келлфер, не слушая, уже протянул световому пятну запястья.