Страница 37 из 72
Глава 13
— Папуле? — на лице Денницы прорезался искренний, неподдельный страх. — Ты имеешь в виду, господину Тоту?..
— А ты знаешь какого-то другого моего папу? — Патриция наградила демангела мегавольтным уничтожающим взглядом. — Говори, не стесняйся. Поведай душераздирающие подробности о тайне моей личности. Ты же это любишь.
Лицо демангела скуксилось.
— Дорогая, — он издал возмущенный вопль. — Я же ничего не сделал! Почему ты ко мне так относишься?
— Может, потому что выбрасывать гостей в окна — это перебор даже для тебя? — холодно отбрила Патриция. — Когда это ты решил сменить профессию стряпчего на ремесло палача?
Денница прижал руки к груди.
— Девочка моя, я совершенно не представляю…
— Никакая я тебе не девочка. Кому, как не тебе, об этом знать?
— О чём это вы? — я не удержался.
Нет, честно: слишком хорошо я помнил прошлую ночь, проведённую с Патрицией — для того, чтобы не придавать значения таким, как бы вскользь, брошенным фразам.
И тут демангел смутился.
А я получил неизгладимое потрясение, второе за каких-то две минуты…
Первый раз — когда увидел на лице демангела испуг.
Второй — вот сейчас.
Я что хочу сказать: это же Денница! Тот, кто не моргнув глазом стравливает народы и насылает огненный дождь на целые города.
Во всяком случае, так писали очевидцы…
"Ничто человеческое ему не чуждо" — это не про него. Потому что он не человек.
НИ НА КАКУЮ из половин.
— Я просто сделал то, о чём меня попросили!
А ещё демангел защищался…
Настал КОНЕЦ СВЕТА.
За последними треволнениями я этого не заметил, но это ТОЧНО СЛУЧИЛОСЬ.
Допускаю, что демон — впрочем, как и ангел — может чего-то испугаться. В конце концов, есть же и вышестоящие органы. Архидемоны, архангелы — и всё такое. По настоящему устрашающие личности.
Но для того, чтобы Денница ЗАЩИЩАЛСЯ — мир должен треснуть пополам.
И в трещину уже валом валят Твари из подземельных измерений…
— Он лишил меня девственности, — доходчиво и ёмко поведала Патриция.
Нет, голос её не клокотал от гнева. Она даже не была возмущена — просто констатировала факт.
"Он держал мне волосы, пока меня тошнило".
— По приказу твоей мамочки, — выдал Денница.
Это выглядело как "в своё оправдание преступник хочет сказать…"
— А ты всегда выполняешь приказы, так ведь, Денница? — ядовито осведомилась Патриция. — Просто не можешь удержаться, чтобы не выслужиться.
Демангел закатил глаза.
— Послушай, дорогуша, мы все тогда согласились, что это для твоего же блага. В тебе было слишком много от… "Патриции", — имя он произнёс шепотом, как неприличное слово.
— Было?.. Да мне пришлось СТАТЬ Патрицией, чтобы хоть как-то компенсировать вред, который ты нанёс моей психике!
— Погоди, погоди… — по моей многострадальной спине побежали холодные мурашки с липкими лапками. — Ты хочешь сказать, он тебя… изнасиловал? — сам того не желая, я последнее слово ТОЖЕ произнёс шепотом.
— Ты что, с ума сошел?.. — Денница внезапно впал в ярость. — Да чтобы я…
— Для этого он слишком боится моего папочку, — мрачно заметила Патриция. — Просто в то время он подрабатывал в нашей школе инструктором по фитнесу.
Она не договорила. Меня разобрал такой смех, что я сложился пополам.
— Смейся, смейся, — беззлобно пробурчал демангел. — Но где ещё, кроме школы гетер, можно встретить множество молоденьких раскрепощенных жриц, за приятное времяпровождение с которыми тебе ещё ПРИПЛАТЯТ?
— То есть, ты занимался сексом за деньги, — выдавил я. — И, сделав далеко идущий вывод… Таки да. Был проституткой.
— А вот и нет, — запальчиво возразил Денница. — Инструктор по фитнесу — солидная, пользующаяся уважением профессия!
Я задыхался. Я посинел от недостатка воздуха. Но продолжал смеяться.
Вероятно, таким образом я обрёл долгожданную разрядку: всё, что мне причинил демангел, все неприятности, в которые он меня втравил… Этот факт как-то вдруг, неожиданно, нас уравнял.
Получается, его жизнь была НЕ ЛУЧШЕ.
Отсмеявшись, я посмотрел на демангела с сочувствием. Почему-то теперь, после откровения, я стал относиться к нему гораздо лучше.
— На тебя наложили проклятье, Денница, — неожиданно для себя, сказал я. — Под воздействием которого ты всё время пытаешься меня убить.
На лице демангела прорезалось недоумение. Которое очень быстро перешло в снисходительное презрение.
— Не говори ерунды, Макс. Знаю, я виноват перед тобой. Но повторю ещё раз: заключать сделки — это моя работа. Я — штатный агент на окладе, в департаменте соцобеспечения.
— Они занимаются тем, что дают людям то, что они хотят, — пояснила Патриция. Не безвозмездно, разумеется. У нас, в Аду, до сих пор самой твёрдой валютой является бессмертная душа.
— Мы — благотворительная организация, — задрал подбородок демангел.
— Вы себе льстите, — фыркнула Патриция. — Давать людям то, чего они хотят, а не то, что им по-настоящему нужно — это НЕ благотворительность.
— Милая моя, как ты не понимаешь? — горячился демангел. — Того, что людям по-настоящему нужно, они должны добиваться САМИ. ЭТО нельзя получить ЗАДАРОМ.
— Ага, — пробормотал я. — Всего лишь в обмен на ДУШУ.
— Бесплатный сыр, знаете ли, бывает только в мышеловке, — огрызнулся демангел.
— И вы раздаёте его направо и налево просто МЕШКАМИ, — кивнул я. — Например, неразумным подросткам, которые ВООБЩЕ не понимают, чего хотят.
Денница потряс головой, словно пытался вытрясти мои слова из ушей.
— Послушай, Макс… Говоря о сделках, я всего лишь хотел извиниться. Объяснить, что я не держу на тебя зла. И уж конечно, НЕ СОБИРАЮСЬ тебя убивать.
— Ты-то может и не собираешься, — я устало вытер пот со лба. Споры — они так утомляют… Почему никто не хочет мне верить? — Но проклятье…
— Макс, я достаточно сильный маг, чтобы почувствовать, если кто-то наложит на меня проклятье.
— Моя мама это подтвердила, — вставила Патриция.
Денница осёкся. Я уже понял: авторитет госпожи Иштар был для него непререкаем.
— ПОЭТОМУ я и хочу попросить помощи у папы, — добавила Патриция. — Думаю, он сможет помочь, пока ты не ухайдокал Макса, а потом не пришел рыдать на его похороны.
Денница помотал головой.
— Даже не знаю. Вряд ли у Великого Дознавателя найдётся время на обычного агента. Такая мелкая сошка, как я…
— Просто ты его боишься, — мстительно улыбнулась Патриция.
— Чего? — голос Денницы неожиданно дал петуха. — И вовсе я не боюсь высокочтимого, уважаемого…
— Ага. Конечно, — голос Патриции сочился, как очень сладкий гудрон. — Повторяй это себе почаще.