Страница 36 из 72
Стоя спинами ко мне, Патриция и Денница что-то втолковывали тем же големам-охранникам, с которыми мы познакомились на входе.
Отряхнувшись, пригладив волосы и заправив рубашку, я посадил Гермиону в карман — чмокнув в клюв и пообещав по возвращении домой столько шоколада, что она растолстеет. И смешался с толпой.
А потом подобрался поближе к големам и принялся с интересом слушать.
— Говорю вам: это самоубийство, — авторитетно вещал Денница. — Я — свидетель. Господин Безумный поведал, что его бросила подружка. Нет, показаний она не даст — служит драконом в другом измерении… Но я подтверждаю: потерпевший сказал, что пребывать в депрессии ему надоело, и он предпочитает покончить со всем быстро и относительно безболезненно. Не успел я моргнуть, как он выскочил в окно.
— Окно забрано бронированным стеклом, — холодно заметила Патриция. — Макс не смог бы сделать на нём и трещины.
— Насколько я знаю, господин Безумный — и сам на какую-то часть — дракон, — печально кивая, заметил Денница. — Вероятно, он обладал соответствующей силой. Вот, посмотрите! — он указал на столик и толпа немедленно расступилась. — Незадолго до того, как прыгнуть, он раздавил пивную бутылку. Просто сжав её в руке.
По-моему, бутылка убедила големов больше, чем все свидетельства очевидцев.
— Жуть, скажи? — раздался над ухом восхищенный голос. Скосив глаза, я узнал давешнего ухажера Патриции — того, с которым она ушла танцевать. — Я подходил к их столику. И знаешь что: как только его увидел — прям мурашки по спине… Не жилец парень, — думаю. У меня прабабушка гадалка, я знаю, о чём говорю.
— Да уж, — поддакнул я. — А кто-нибудь видел, как он разбился-то?
— Смеёшься? — мой собеседник нервно хихикнул. — У всех тут акрофобия в тяжелой форме. Эндемичная особенность. Ты явно не местный, раз этого не знаешь.
Ну да, — я кивнул своим мыслям. — Сотня этажей, плюс широкие окна — искатели острых ощущений приходят сюда пощекотать нервы.
Но это не значит, что они готовы рисковать жизнью НА САМОМ ДЕЛЕ.
Спиной я чувствовал, как из окна тянет холодом.
Решив и далее не усугублять ситуацию, подошел к Патриции и осторожно похлопал её по плечу.
— МАКС! — повернувшись, она подскочила, словно кошка, которой слегка подпалили лапки. — Ты жив, — она толкнула меня, хлопнула по обеим щекам, дёрнула за кончик носа и в довершение больно ткнула пальцем в живот. Гермиона в кармане недовольно зашипела. — Что за ерунда?
— Прости, что нарушил твои планы, — я сердито пожал плечами. — Уверен: траурное платье тебе ОЧЕНЬ к лицу, но наденешь его как-нибудь в другой раз, ладно?
— Денница сказал, что ты сиганул в окно!
— Денница? — я многозначительно поднял бровь. — СКАЗАЛ?..
— Милая, давай я отвезу тебя домой. Ты сегодня столько пережила… — вышеупомянутый демангел был тут как тут. Он покровительственно обнял Патрицию за плечи, и попытался увести. И только потом обратил внимание на меня…
Мгновенно глаза демангела вспыхнули демоническим багровым светом… И погасли.
Осталась только искренняя, неподдельная радость.
— Чувак! — оставив Патрицию, Денница шагнул ко мне и обнял. — Ты меня напугал до уср… до судорог. Хоть бы предупредил, что это была шутка.
К нам подкатили големы. Лиц у них не было — лишь пустые белые маски. Тем не менее от стражей порядка явственно исходили скорбь и разочарование.
— Из контекста вашей беседы мы вывели, что этот господин — и есть самоубийца, — в механическом голосе сквозила изрядная доза сарказма. — Для разбившегося насмерть он выглядит на удивление целым. И живым.
Я вспомнил, что говорила Патриция об Эхейех в самом начале: каждый из них — самостоятельная личность с гражданством и правами.
Так почему я отказываю им в выражении чувств? Мыслящая машина — этим уже никого не удивишь.
А вот чувствующая…
Нет, они точно нас заменят. Как только сообразят, что Первый закон робототехники — это туфта на постном масле.
— Понимаете, — легкомысленно начал я. — Там, откуда я родом, это обычное дело. Хочешь глотнуть свежего воздуха — я бестрепетно кивнул на густые клубы чёрного смога, вползавшего сквозь разбитое окно, — просто выходишь наружу и дышишь. А за стекло я заплачу.
— Мёртвого тела нет, — сказал один из големов. — А значит, нет и состава преступления.
— Нарушение спокойствия граждан — тоже преступление, — откликнулся второй голем.
— Выносим вам ВТОРОЕ предупреждение, о Гость дома Иштар, — объявили они хором и беззвучно удалились.
— Ну как ты, Макс?.. — участливо спросил Денница. — Голова не кружится?
Я чуть на него не бросился с кулаками, честное слово.
Третий страйк, — напомнил я себе. — Драку мне големы ТОЧНО не простят.
— Это ведь ТЫ выбросил меня в окно, — сказал я, глядя демангелу в глаза. Козьи зрачки расширились, Денница прижал руки к груди…
— Я?.. — вопросил он с такой непередаваемо-честной интонацией, что я ему ЧУТЬ не поверил. — Ты наверное шутишь, Макс!
И он беспомощно посмотрел на Патрицию.
Та закатила глаза.
— Знаете, вы мне оба надоели, — заявила она. — Как хотите, а я звоню папуле.