Начало долгой зимы

Глава 3

Когда загадочный артефакт бога игр решил пробудиться, Ирай сразу принял боевую стойку. Мастера Энедера даже с его новообретенным навыком превращения реальности в игру он не боится. Однако силу Ифрата недооценивать не стоит, поэтому быстрым приказом он заставляет остальную команду отойти подальше от стола.

Капитан судна, кажется, тоже удивлен появлению черных лент из шкатулки, но потом трактует это как проявление силы и воли бога, чему несказанно рад. Но потом ленты хватают человеческое тело и обвиваются вокруг него с большой силой. Рот перекрыт сразу, так что мастер Энедер может лишь мычать и пытаться пошевелить конечностями, но сила явно выходит за человеческие возможности.

Внезапно схваченный человек перестает трепыхаться подобно мухе в паутине, и после этого черная лента открывает рот, но с глаз не спадает. Голос человека не изменился, но возникает стойкое ощущение, что говорит кто-то другой.

— Неожиданное представление, — вещает артефакт. — Почему ты упорствуешь, Гнисир Айтен?

— Кто ты?

— Шкатулка Игр. Артефакт, созданный Ифратом. Этого достаточно?

— Какую роль ты исполняешь? — Гнисир продолжает допрос.

— Зачем задавать вопрос, на который знаешь ответ? Я осуществляю божественную волю.

— Но ты не есть Ифрат.

— Разумеется. Ифрат — мой создатель. И сейчас он находится очень далеко. Теперь ответь на мои вопросы. У нас общий враг, но ты не хочешь объединиться. Почему?

— Потому что я не доверяю Ифрату, — честно отвечает Ирай.

— Какие тебе нужны гарантии?

— Нет такой клятвы, которую Ифрат не сможет нарушить. Подобных гарантий не существует. Зачем тебе нужно, чтобы мы действовали заодно?

— Потому что большинство ныне живущих — полнейшие отбросы и неудачники. Для победы нужны безумцы и эксперты в одном лице. Найти таких очень сложно, но можно. И если дать таким силу, то Двуединству придется гораздо сложнее. Ифрат не может еще сильнее нарушить Мировой Закон, просто раздавая новые подарки. Сил хватило лишь на создание дверей и ключей, но найти это всё людям придется самостоятельно.

Холодная логика артефакта предельно ясна, поэтому говорить намного приятнее, чем с Энедером.

— Я знаю твое прошлое, — продолжает Шкатулка Игр, — и понимаю, почему ты сделал Ифрата одним из своих врагов. Но он лично не причинял тебе никакого вреда.

Ирай просто пожимает плечами, показывая, что это для него не аргумент.

— Тогда предлагаю сделку, — продолжает говорит артефакт устами человека. — В прошлый раз я помог тебе найти одного из твоих товарищей. Могу сделать это снова. Ты мне, я — тебе.

— Что ты хочешь за это? Я не буду приносить присягу Ифрату.

— Помоги расцвести еще двум легендам в Моунцвеле. Выбраны те, кому ты уже помогаешь.

— Хочешь, чтобы я подставил под удар кого-то другого?

Губы мастера Энедера изгибаются в усмешке. Это красноречивее любого ответа, ведь артефакт хорошо знает, что Злослов легко подставит любого человека, если это потребуется для дела. Вот только сейчас за разговором следят посторонние, поэтому Гнисиру нужно решить, какую именно маску нужно им показать.

Благородного героя, который решит преодолеть личную неприязнь и пожать руку оппонента без платы? Или циничного наемника, который согласится сотрудничать только за деньги или информацию, и ради этого легко спихнет на других возможные проблемы? Проблема в том, что ни одна из этих масок не является настоящим Гнисиром Айтеном. Любая маска не будет им, а без маски он уже не может существовать.

— Я смогу дать ответ, когда прибуду в Моунцвель.

— Будет уже слишком поздно. Помоги двум людям овладеть легендами, и взамен я подскажу местоположение другого твоего товарища, который скоро окажется близко от Моунцвеля. Вдобавок я ускорю путешествие, чтобы опередить начало Поветрия. По рукам?

— Мы согласны, — говорит вдруг Амелла, верно истолковавшая нерешительность Ирая. На самом деле он просто не хотел сейчас давать никакого конкретного ответа, так как это обязательно будет использовано против него в будущем. А вот если это скажет кто-то другой, то ситуация меняется.

— Да, размажем всех! — поддакивает Клогги, решив не отставать от напарницы.

Следом и Хирона кивает головой, хотя вряд ли поняла, о чем вообще идет речь.

— Что же, раз мои товарищи согласны, то и я тоже, — Гнисир смотрит на человека в черных лентах, однако, артефакт хранит молчание. Проходит почти полминуты перед его ответом. Красноволосый убийца уверен, что Шкатулка Игр прикидывает свои шансы, так как воздействовать на Гримуаров она не сможет просто так. Значит, есть вероятность, что не будет нарушать условия договоренностей.

— Хорошо, но с одним условием. Сначала вы решите вопрос с легендами, так как он самый срочный. Потом я передам обещанную информацию.

— По рукам, — кивает Ирай и оборачивается к спутникам. — Каюту следует покинуть всем, кто не хочет принимать в этом участие. Предупрежу, что потом отказаться будет невозможно. Исполнение сделки станет вашей судьбой.

Да, именно поэтому разговор протекает странным образом, так как Ирай в курсе того, что божественный артефакт свяжет исполнение условий сделки судьбой. Гримуар Хаоса больше не находится в сердце, так что теперь на судьбу Ирая можно воздействовать. Поэтому участие Гримуаров было важно, так как на них это не сработает, и они снизят силу судьбы, если разделят её с Ираем.

— Я остаюсь, — говорит Хирона. — Мы в одной команде, так что действовать будет вместе.

Дасиилай пришлось лишь кивнуть.

— Я тоже буду здесь, — твердо отвечает Кэйла, ничуть не испугавшись возможных последствий. — Если это поможет спасти мою родину, то я пойду на это.

— Как и я. Мне нужно будет потом доложить всё произошедшее начальству, — Клайв широко улыбается, не скрывая, зачем примет в этом участие.

Черные ленты поднимают руки мастера Энедера, после чего в каюте становится ярко, и в свете можно заметить призрачные образы на фоне карты знакомого королевства. Там загораются две точки, словно пункты интереса на игровой карте мунлуда. Одна из них сияет зеленым светом, паутиной расходясь по Гисторскому лесу, другая цвета пепла парит на столичным регионом.

Ирай пока что не может вспомнить, какие легенды Витро или Моунцвеля могут иметь такие знаки, а черные ленты тем временем отпускают тело Энедера и снова возвращаются в шкатулку, самостоятельно закрывая крышку. Жрец Ифрата стоит на четвереньках и часто дышит, пытаясь прийти в себя. Гнисир никогда не бывал в таком положении, поэтому не знает, что именно чувствует мастер Энедер после того, как артефакт Ифрата захватил его тело.