Страница 46 из 65
Итак, частный пример — иллюстрация к сказанному. Сколько уже писали про "голубую кровь"! Писали "за", писали "против". Особенно меня поразила статья "Заменитель истины" в "Советской России" от 15 января этого года, подписанная пятью (!) академиками и одним членом-корреспондентом. Поразила своим соответствием избранному заглавию.
Однако — по порядку.
О чем, в сущности, идет речь? О создании медицинского препарата перфторана, остро необходимого для спасения жизни людей. Кто прежде всего должен судить о ходе и результатах данной работы? Естественно, врачи, проводившие соответствующие клинические испытания. Это ведущие представители медицины: из Института хирургии имени А.В. Вишневского — профессор А.Н. Кайдаш, член-корреспондент АМН СССР A. В. Покровский, из Второго Московского мединститута — профессор B. А. Михельсон; из Днепропетровского медицинского института — профессор Л.В. Усенко; из Киевского института нейрохирургии — академик АМН СССР А.П. Ромоданов; из Главного военного клинического госпиталя имени Н.Н. Бурденко — генерал-майор медицинской службы Н.Л. Крылов, полковник медицинской службы В.В. Мороз; из НИИ травматологии и ортопедии — академик АМН СССР В.И. Шумаков и профессор Н.А. Онищенко. На публичном заседании ученого совета в Институте биологической физики АН СССР 28 ноября 1985 года все они или их сотрудники дали высокую оценку существовавшему к тому времени препарату.
По всем основным свойствам перфторан оказывал действие не только такое же, как переливаемая донорская кровь, но в ряде аспектов превосходил его. Перфторан изготовлялся из стерильных компонентов и был заведомо стерильнее любой донорской крови.
Как отмечает академик АМН СССР А.И. Воробьев, при переливании крови главное — не непосредственная доставка кислорода тканям. Главное — открытие сомкнувшихся капилляров. Поэтому так называемая кислородная емкость препарата-кровезаменителя оказывается относительно маловажной. Настолько, что А.И. Воробьев вообще предлагает вместо крови переливать препарат предварительно замороженной донорской плазмы, вовсе не переносящей кислород, но способствующей раскрытию капилляров. Однако в случае плазмы нельзя обеспечить полную стерильность (особенно в отношении вирусов, в том числе СПИДа), а ее компоненты иммунно-небезразличны для пострадавшего. Перфторан этих недостатков был лишен уже в 1985 году.
Но вот авторы статьи "Заменитель истины" пишут, что "отвечающей строгим требованиям "голубой крови" не было в прошлом, нет и сейчас. Перфторан для этой цели непригоден". Это утверждение не соответствует строгим академическим тогам авторов!
Препарат — двумя постановлениями Фармкомитета — был допущен к клиническим испытаниям. Была установлена и так называемая "лекарственная форма" — эмульсия во флаконах по 400 миллилитров. И было изготовлено и передано для испытаний в клиники свыше 500 таких флаконов.
В своих докладах на упомянутом заседании ученого совета высококомпетентные медики дали официальную публичную положительную оценку препарату. Мне говорили, что прокуратура располагает материалами, в которых сотрудники Института имени Вишневского сейчас отказываются от своих оценок 1985 года. Это в нашей истории бывало. Я же полагаю необходимым доверять ответственным публичным заявлениям специалистов.
А вот то, что сейчас нет препарата, верно: сейчас нет. С гибелью доведенного до самоубийства Ф.Ф. Белоярцева и ошельмованием Г.Р. Иваницкого — руководителей работы — перфторана не стало. Нарушено не только его производство в Институте биофизики в Пущино. Разрушен коллектив лаборатории. Распалась с таким трудом созданная Иваницким и Белоярцевым связь нескольких десятков учреждений.
Итак, перфторан предназначен в основном для спасения погибающих людей. Переливание крови в 80 процентах таких случаев, как говорил А.И. Воробьев, не помогает. Эритроциты не проходят через сжавшиеся капилляры, а мелкие частицы эмульсии препарата проходят. Они несут очень мало кислорода, "кислородная емкость" их незначительна, но этого достаточно, чтобы капилляры начали открываться. Все больше кислорода проникает теперь в клетки, и смерть отступает.
В 50-е годы мне пришлось около десяти лет работать в Центральном институте усовершенствования врачей. И тогда, и сейчас преодоление сжатия капилляров — главная проблема при травмах и при многих патологиях. Наиболее остро это проявляется при отеках мозга. Снятие отека при черепно-мозговых травмах с помощью перфторана можно считать сенсацией, потрясающим событием в медицине. Эффект был обнаружен в клиниках Днепропетровска и Киева. Не случилась сенсация. Работа была остановлена. Автор — затравлен.
Каждый год на дорогах страны гибнут около 40 тысяч человек и около 280 тысяч получают травмы. Из 40 тысяч не менее половины умирает от черепно-мозговых травм. И наши клиники не имеют ампул с препаратом… Скольких неспасенных жизней это стоит? С кого спросить? Да не с кого. Погубили, разрушили, ошельмовали. И правы. И полны достоинства авторы "Заменителя истины", и, говорят, в прокуратуре "дело по факту" занимает 12 томов.
Никаких претензий к Серпуховскому горкому КПСС, исключившему Иваницкого из партии и проводившему кампанию "улучшения моральнопсихологического климата" в Институте биофизики АН СССР, никаких претензий к ОБХСС, народному контролю, Прокуратуре СССР — они свое дело знают. Странно, однако, что вопросы, относящиеся к компетенции врачей и ученых, Академия наук, ее руководство передали этим организациям, что в оценке важнейшей научной работы главную роль стали играть Серпуховская прокуратура, ОБХСС, горком КПСС.
Газеты не раз сообщали об исключении из партии самобытных, нестандартных, "неправильных", по сути — наиболее ценных работников. Остаются послушные и правильные. Сам стиль "проработок", "вызовов на ковер" пагубно сказался на авторитете партии. А ведь от состава КПСС, от таланта, инициативы, принципиальности ее членов непосредственно зависит судьба перестройки.
Почему мы, страна мощнейшего материального и интеллектуального потенциала, так отстали в науке, технике, промышленности, сельском хозяйстве, медицине? В значительной степени, на мой взгляд из-за деспотического обращения с кадрами. Отнюдь не только в далеком прошлом — и сегодня здесь есть о чем подумать. История самоубийства Ф.Ф. Белоярцева, снятия с руководящих постов и исключения из партии Г.Р. Иваницкого — лишь одна из иллюстраций этой ситуации. Можно говорить о множестве недостатков Ф.Ф. Белоярцева и Г.Р. Иваницкого, Но в главном — в мере таланта, в служении общему делу, благу страны — они явно превосходят своих гонителей.
Нет, конечно, неверно полагать, что ничего не изменилось. Раньше обо всем сказанном никто бы и не узнал. Теперь благодаря телевидению, газетам, журналам история эта стала широко известной. Ее этические, нравственные аспекты обсуждались на ряде собраний, где, в частности, вновь выступали клиницисты, отмечавшие чрезвычайную актуальность прерванной работы и достоинства существовавшего препарата, проходившего официальные испытания на основании постановлений Фармкомитета Минздрава СССР. Медленно меняется жизнь нашей науки. Велико время релаксации… За длительный период в стране не выполнено ни одной вполне оригинальной работы в области биологии и химии на уровне Нобелевских премий. Все догоняем. Ни один росток оригинальной мысли в "чистой” науке и ее приложениях как минимум не поддержан.
Вернемся, однако, к "голубой крови". В нарушение всех юридических и конституционных норм, всего лишь по письму прокуратуры Г.Р. Иваницкий был исключен Серпуховским горкомом из партии и снят Президиумом АН СССР с поста директора института. Но до каких же пор письмо, даже не обвинительное заключение, а, в сущности, мнение, сообщение прокуратуры о нарушениях ведомственных инструкций будет служить руководством к подобным действиям? Сколько об этом уже написано! Прокуратура делает свое дело, но истину устанавливает суд. А в суде может быть признано, что доводы прокуратуры вовсе не основательны, или не имеют отношения к Иваницкому (он ведь не отвечает за медицинские испытания), или же, наконец, оценка этих доводов может повлечь за собой лишь замечания типа: "Будьте, пожалуйста, более внимательны к должностным инструкциям!"