Зарево. Пекло

– Лью… – голос мой осип. Кашлянула пару раз, – Крис, спасибо.

– Без вопросов, – он с секунду помедлил. Затем дотронулся тыльной стороной ладони до моего лба.

– Я в порядке.

– Не сомневаюсь, – Кристофер пренебрежительно хмыкнул. – В таком случае,  переодевайся и спускайся. Отдыхать еще не время.

Я хотела взвыть. Но кивнула, выпуская воздух через нос. Горгоновец стремительно направился к двери. Распахнул ее, замер на миг. Шумно выдохнул, еще раз обернувшись ко мне.

– В тебе тоже не сомневался.

– Еще раз спасибо. За все, – Льюис предельно серьезно кивнул мне в ответ.

***

Горячий кофе приводил в сознание и приятно согревал изнутри. Жизнь налаживалась.

Форма Криса оказалась велика даже слишком. Но если футболка до бедер вполне годилась для носки, то со штанами пришлось повозиться: у щиколоток они сложились гармошкой, а чтобы при ходьбе брюки с меня не спадали, пришлось стащить Нормановский запасной ремень (с черной бляшкой в форме змеи), пробить вместе с Сарой в нем по-тихому новые дырки, и затянуть на себе покрепче. Благодаря Карани же я обзавелась и теплыми носочками – берцы были насквозь мокрыми и сохли.

Укутанная в плед, с термосом в руках, я вполне бодро шагала за Сарой вниз, где раздавались голоса военных. Шла, гордо выпрямившись и пытаясь скрыть улыбку – горгоновская эмблема Льюисовской футболки грела мое сердце, и то и дело я поглядывала на переплетенных серебристых змеек.

Все та же просторная гостиная. Все те же горгоновцы. Дождь за окном не переставал, одинокие раскаты грома раздавались где-то вдалеке, и только отзвуки от них доносились эхом до нас. Все комнаты да коридоры были погружены в голубато-синие оттенки накрывшей темноты. На душе – противно и тоскливо; от изнеможения я не чувствовала всей той гаммы эмоций, которая по-настоящему клубилась где-то промеж ребер. Однако же, кофе и чистая сухая одежда делали меня чуточку счастливее.

Горгоновцы осмотрели меня, но промолчали. Роберт перевел взгляд на Льюиса, но тот старался не пересекаться глазами с командиром. Один только Норман добродушно хохотнул, когда я подсела рядом на диван.

– Не мала форма? – живо поинтересовался он, и мне показалось, что и не было многокилометрового пути. Роудез умело сокрыл переживания и усталость где-то внутри.

– Нет, в самый раз, – подыграла я ему, пожав плечами, – или думаешь, что стоило размер побольше взять?

– Не знаю, насчет размера формы, но ремень мне явно кажется смутно знакомым…

– Нет, котик, у тебя паранойя, – с другой стороны от Нормана на диван плюхнулась Сара. Она подмигнула мне, затем одаривая Роудеза очаровывающей улыбкой. Тот посмеялся, пока я, посерьезнев, выискивала глазами Сэма. Сначала и не заметила его, укутанного с головой в одеяло. Он сидел в кресле поодаль и дремал.

– Опять спит? – спросила я в пустоту.

– Он переживал сильно, выпросил у Михаэля успокоительных, – включился в разговор Льюис, ставший позади нас и опершийся предплечьями о спинку дивана, – тот ему дал половину от таблетки, да только все равно для Сэма этого много было. Его почти сразу в сон клонить начало, а потом он спустился сюда вас ждать и уснул. Сборт сказал его не тревожить, пусть отоспится.

Я посмотрела на мирно спящего Дорта. Вспомнила, какой зверски спокойной я была в день после выстрела. А потом проспала около двадцати часов. И, хотя события тех часов вспоминались мне в большинстве своем туманными и размытыми, я точно помнила, что Михаэль давал мне целую таблетку "хороших успокоительных".

Роберт подал знак, чтобы все переключили внимание на него. Горгоновцы расселись, и только Сборт продолжил стоять, точно нависая над нами.

Сначала, командир похвалил нас за оперативность, затем передал слова Сары о том, что "участники вылазки также отметили компетентность Штеф". Я глубоко и рвано глотнула воздух, не веря своим ушам. Глянула на спокойную Сару, внимательнее всмотрелась в Роберта, который уже говорил совершенно о другом.

Мимолетное признание просто свалилось на меня; в докладе Сборта эта информация была потоковой, словно обыденной, неудивительной и абсолютно непримечательной. Но уши и щеки мои загорелись, и я соврала бы, скажи, что мне не было приятно это услышать. Вновь и вновь перекручивала донесение Сары в своей голове, выпав из общей канвы повествования Роберта. Горгоновцы отметили мою компетентность?

Дождь, продолжавший лить за окном; помещение, погруженное в призрачный полумрак; "Горгона", точно выгравированная в этой комнате моим сознанием.

Сборт предоставил слово Стивену. Тот озвучил краткий список имеющегося у нас инвентаря и продовольствия; еще раз обозначил поставленные ранее командиром задачи. Роберт указал крайние сроки их выполнения, а также наконец-то поставил точку в наказании Льюиса и Тарэна: оба были освобождены от каждодневных ночных смен и уменьшенного пайка. Им вновь было разрешено вернуть себе в полном объеме все свое оружие, которое ранее было частично изъято. Особенно этому был обрадован Кристофер, которого лишили практически всего боевого инвентаря (Норман тогда же отшучивался, мол, в руках Криса любой предмет может стать летальным оружием; Сара данную позицию опровергала, заявляя, что Льюису и оружие-то не нужно).

Роберт бросил пару подбадривающих фраз и несколько сухих формальных выводов, после чего распустил почти всех на свободное до ужина и отбоя время. Остался Стивен, который должен был внести в журнал учета доставленную добычу, и меня командир тоже не отпустил. Роберт заявил, что мой ускоренный курс обучения начался с сегодняшнего дня, а потому я была обязана в тот вечер получить первые знания и умения – от Дэвиса. Как прилежный ученик, быстро притащила ту самую красную записную книжку, которую купила в тот злосчастный день в книжном магазине.

Помогая Стивену разбирать и сортировать инвентарь, я фиксировала для себя самые необходимые замечания и советы (и по моему, и по горгоновскому мнению). Посередине страницы, в жирной рамочке выделялась одна фраза: "Ведение отчетных журналов систематизирует и упорядочивает. Несмотря ни на что вокруг, заниматься отчетностью необходимо – это позволяет держать все под контролем". И маленькая, но максимально яркая приписка: "выпросить у Стивена, чтобы поскорее научил вскрывать замки!!"

Михаэль с Льюисом и Робертом разложили метровые карты на полу и столе – детально разрабатывали грядущую вылазку. Через какое-то время к ним присоединилась и Сара, убедившая Сборта в необходимости и ей направиться вместе с ними. Я не стала уходить, тихонько села невдалеке, обняв себя за колени и наблюдая за военными. Внимательно ловила их фразы, следила за движениями, жестикуляцией, выражением лиц. Пыталась высечь в памяти все до мелочей, ибо мне казалось это необычайно важным. Михаэль пил давно остывший чай, Роберт выслушивал каждого, затем обобщал и корректировал услышанное. Сара что-то помечала у себя в блокноте, ходя из одной стороны в другую и покусывая в задумчивости ручку. Льюис курил. Огонек тлеющего табака отбрасывал оранжево-охристые блики на лицо горгоновца. Кристофер коротко глянул на меня из-под бровей, делая очередную глубокую затяжку. Мы с пару секунд смотрели друг на друга, а затем он повернулся к окликнувшему его Роберту, а я к пробудившемуся Сэму.

Дорт потирал глаза и недоуменно смотрел по сторонам. Завидев меня, резко поднялся, чуть не падая и с шумом сбивая кресло. Горгоновцы резко обернулись, Сэм, ругаясь себе под нос, направился ко мне. Дорт почти сразу кивнул в сторону лестницы.

Дождь не переставал барабанить по стеклу. С каждым часом становилось темнее и тоскливее.

Вместе с Сэмом поднялись в комнату. Опустившись на кровать, я вновь почувствовала ужасающую сонливость, которая сошла на нет во время "лекции" Стивена. Сэм постарался разузнать, как прошла вылазка; я бросила пару незначительных фраз, всем своим видом показывая, что не особо хотела говорить на эту тему. Дорт согласно кивнул, еще раз внимательно осматривая меня. Шум дождя убаюкивал.