Страница 27 из 27
Девочка закивала, благодаря нас и протягивая руки для объятий; ее мать замерла в десятке шагов. Мы с Крисом обняли кроху, она что-то довольно прощебетала и сорвалась восторженно делиться с матерью новостями. А та… Посмотрела на нас, улыбнулась через слезы, в безмолвной благодарности кивнув.
А я чувствовала, как внутри растет болезненная дыра.
***
Мотор затихает, я а откидываю голову назад, продолжая держать руку на рычаге переключения передач и смотря через лобовое стекло на озаренные утренними лучами пригородные домики.
Пусто. Тихо. Даже природа точно вымерла: пожухшая трава, выцветшие деревья. Ни дуновения ветерка.
Следующий блокпост, который нам попался, мы не смогли миновать: пришлось колесить, пытаясь найти другую дорогу, и, как бы Роберт не старался увести нас подальше от населенных пунктов, здесь у нас иного пути не было. Придется проехать через город, выехать на другую трассу.
Но мы делаем паузу. Останавливаемся в пригороде у здания, чей фасад переполнен флуоресцентными неработающими вывесками: ни то дешевый отель, ни то клуб. Рядом с ним заправка, и я думаю, что мы наполним баки и сразу выдвинемся в путь, но командир "Горгоны" дает отмашку: отдых. Привести себя в чувство, немного отвлечься от ужаса вокруг. А потому, после того, как баки заполнены, и магазинчик у заправки опустошен, мы паркуем машины у неоднозначного здания и входим внутрь.
Когда эпидемия захлестнула, жителям пригородов уезжать было чуть проще. Здесь и царящий вокруг хаос ощущается не так остро: просто оставленное место, которое люди покинули за ненадобностью. Или увеличившийся в размерах кукольный городок, хозяйка которого выросла и оставила игрушки пылиться.
Но пустота вокруг и тишина давящая, гнетущая; и когда ты знаешь истинную причину этого безмолвия, становится истинно жутко.
Здание, в которое мы входим, действительно оказывается увеселительным заведением. Роскошная барная стойка, где уже кто-то изрядно похозяйничал, столы с бильярдом, диванчики, кресла, стеклянные мозаичные столешницы, бывший танцпол, пилоны. Стеллаж с настольными играми на любой вкус и любую компанию… И тишина. Из следов погрома – только немного обнищавший бар. Ни тел. Ни крови. Это даже странно. И еще страннее воспринимать это чем-то из ряда вон.
Как же кардинально порой может поменяться наша жизнь. В считанные дни. В считанные часы.
Горгоновцы осматриваются. Заглядываю в каждый закуток, пока мы с Сэмом опасливо следуем за ним попятам, шугаясь шорохов и собственных теней. На улице начинает нещадно парить. Испепеляющая жара. Я здесь, внутри там прохладно и свежо…
Стивен обнаруживает генератор, и они вместе с Сэмом даже приводят его в чувство – цветные огни света озаряют темный зал, а мне почему-то до того хочется плакать, что я лишь чудом сдерживаю рвущуюся изнутри истерику.
Роберт говорит нам отдохнуть. Сам выходит из заведения к машинам, чтобы пронаблюдать за обстановкой. Сэм, найдя консервы и различные снэки, набивает себе карманы и тоже порывается уйти в трейлер, зазывая и меня. Но Сара с Норманом оказываются убедительнее Сэма, и я остаюсь с горгоновцами внутри.
Михаэль с Кристофером принимаются разыгрывать партию в бильярд. Стивен с Норманом забираются за барную стойку; пока Дэвис выставляет нам снэки, открывает разноцветные баночки с оливками, маслинами, в расписные фарфоровые креманки выкладывает законсервированные фрукты, Роудез ловко разливает напитки и намешивает коктейли с профессиональной ловкостью. Стэн обнаруживает пледы, предлагая в дальнейшем их забрать с собой – нужная вещь, а, главное, функциональная; Тарэн же и занимает нас с Сарой какой-то цветастой настольной игрой.
Кий ударяет по очередному шару, который катится в лузу. Кристофер удовлетворенно посмеивается, видя разочарованное лицо Михаэля. Стивен с Норманом, уставив стол выпивкой и снэками, присоединяются к нашей настольной игре.
В первые минуты мне тяжело. Я много думаю, много рефлексирую, каждый раз дергаюсь от звуков. А потом стараюсь сыграть роль. Заставляю себя расслабиться. Взять напиток. Сделать глоток – алкоголь приятно обжигает изнутри; я подхватываю чипсы, все сильнее ударяюсь в азарт, когда кубики с глухим стуком бьются о поверхность стеклянного стола. Горгоновцы становятся расслабленнее, вскоре начинаются разговоры и шутки.
И я понимаю, почему Сборт сказал нам остановиться здесь. Даже в самые тяжелые моменты нельзя терять вкуса к жизни. Когда вокруг непроглядный мрак, так важно не потерять способность радоваться и видеть хорошее в мелочах.
Пир во время чумы. Любовь во время холеры. Пляски на костях. Жизнь вопреки смерти.
***
После встречи с маленькой крохой и ее матерью я впала в болезненное коматозное состояние. Выбилась из всех обсуждений, молчала; завалилась днем в постель и достаточно долго провалялась, отвернувшись к стене. Я, наверное, так бы и не пошевелилась, если бы меня не начали тормошить горгоновцы. Очень деликатно вытаскивать из кровати, не позволяя погрузиться хандру, но и не тревожа болезненные раны где-то глубоко внутри. Я поднялась впервые на крышу резиденции вместе с Норманом, который направлялся туда на дежурство. Затем побродила с Сарой и Стивеном по кабинетам, выискивая что-то интересное, но натыкаясь, зачастую, лишь на стандартные рабочие кабинеты, горы бумаг и слои пыли толщиной с палец. Посидела с Робертом и Михаэлем, разбирая детальный план резиденции, даже разделила пачку орешков со Стэном, сидя на ступенях у входа в резиденцию и наблюдая за стаей птиц, то взмывающих в воздух над городом, то опускаясь к самым крышам. Там меня нашел Крис и предложил порыться в бумагах кладовки, точно зная, чем меня завлечь и отвлечь. День пролетел по щелчку пальца, и я не заметила, как солнце вновь опустилось за черную линию горизонта.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.