Страница 13 из 17
А когда, наконец, наступил финальный аккорд этого экваториального шабаша, великий Нептун, роль которого замечательно исполнил исполинского роста и телосложения командир геофизического отряда капитан 2 ранга Геннадий Васильевич Михальчук, объявил победителей и вручил им свои заветные призы: кому бутылку коньяка, кому водку, а кому шампанское. Призёрами уникального карнавала оказались команды медиков, геофизиков и палубная команда обслуживания судна, в просторечии – боцкоманда.
Среди наших напряжённых будней, когда каждый человек работает в своём замкнутом пространстве и большей частью отделён от всего коллектива несколькими металлическими переборками (перегородками), этот праздник сыграл особую роль. Сразу заметно потеплели взаимоотношения, прочнее стал контакт между членами экспедиции и экипажем судна.
На следующий день на очередном утреннем докладе начальник экспедиции искренне поблагодарил всех организаторов встречи с Нептуном. Особо тёплые слова нашёл и для политработников, что, честно говоря, нечасто можно было услышать из его уст. И тут же преподал им, а заодно и всем командирам судовых подразделений весьма наглядный урок как бы обратного, не творческого, не внимательного, а формально-равнодушного отношения к людям.
Обходя по своему обыкновению все корабельные посты в ночное время, преимущественно в период «собачьей вахты» – с 00.00 до 04.00, когда всех вахтенных физиологически клонит в сон, адмирал обратил внимание на сплошной красный цвет оценок на графиках социалистического соревнования. Причём самый красный график оказался в ПЭЖе – посту энергетики и живучести судовой электромеханической части. По условиям социалистического соревнования, каждому специалисту ежедневно выставлялась оценка за качество несения ходовой вахты: красным цветом пятёрки, синим четвёрки, зелёным тройки. По среднеарифметическому от их суммы выводились оценки за неделю, а потом и за месяц. Вроде бы всё соответствовало. От самого Севастополя к механикам не было ни одной претензии. В любую погоду и время суток их механизмы работали без единого сбоя.
Но у адмирала Акимова, от природы наделённого аналитическим умом, возник вопрос: по какому же принципу оценивается труд людей, если в соревновании все победители, а побеждённых нет?
– Вот вчера было всё понятно, – как бы размышлял Владимир Ильич на утреннем совещании, обращаясь в основном к политработникам. – Победили те команды, кто был остроумнее, талантливее и смелее. Те, кто что-то там промурлыкал Нептуну и сбежал от чистилища, понятно, проиграли.
А теперь давайте посмотрим на наше социалистическое соревнование. Мы же его сами назвали «соревнованием». Значит, надо сравнивать какие-то результаты. В настоящем соревновании можно сравнивать только объективно оценённые результаты. И если мы приняли четырёхбалльную систему оценок, то тогда значение оценки должно соответствовать конкретному результату конкретного труда. А у нас все поголовно получают пятёрки только за то, что ходовую вахту несли без замечаний. Хотя такой результат заслуживает не выше… тройки.
После этих слов в установившейся в конференц-зале тишине как бы повис один вопрос: почему? И от него адмирал не ушёл:
– Почему?.. Да потому, что оценка «удовлетворительно» должна соответствовать такой работе, которая нас просто удовлетворяет. «Хорошо» – выставляться за хорошую работу, которая обращает на себя внимание особым качеством, старанием, усердием. А «отлично» – только тому, кто в чём-то отличился. Скажем, проявил какую-то инициативу, обнаружил не просто сбой в работе каких-то приборов, а системный сбой, с его анализом, сделал рационализаторское предложение или добровольно трудился в своё личное время. Если уж мы затеяли социалистическое соревнование, то оно должно звать людей от просто добросовестного труда к трудовому порыву, от пунктуального выполнения своих обязанностей к творчеству, какому-то реальному росту…
Совещание зашушукалось. Вроде бы Коммунистическая партия в лице своих флотских политорганов так никогда не ставила и не ставит этот вопрос. А со слов адмирала Акимова он оказывается таким примитивно понятным всем и каждому, что даже удивительно: почему его никто не ставил раньше? Да и сам недавний начальник штаба Черноморского флота об этом заговорил здесь, в океане, на отдельно взятом океанографическом судне, а не на каком-нибудь общефлотском партийном активе. Почему? Хотя спросить об этом у адмирала никто из присутствующих не решился.
Потом мы увидели, что к предложению Акимова на судне отнеслись по-разному. К сожалению, нашлись и такие, кто не понял или не захотел понять, какие новые возможности использования социалистического соревнования открываются за предложением начальника экспедиции. Но те, кто видел в умной, тонкой, психологически выверенной работе с людьми главное условие результата в любом деле, сумели применить новые рекомендации. И от этого заметно выиграла творческая атмосфера в коллективе.
Походные будни шли своим чередом. И даже сознание того, что впереди ещё месяцы плавания, не оставляло возможности расслабиться хоть на денёк. Все лаборатории и посты работали беспрерывно, ходовая вахта неслась, понятно, круглосуточно. Воскресенье от всех прочих дней отличалось только тем, что утром не было доклада начальнику экспедиции в конференц-зале полным составом походного штаба, а по необходимости в это утро Акимову докладывали отдельные должностные лица в его адмиральском салоне. А ещё в воскресенье можно было перед обедом позагорать и искупаться в бассейне, который заполнялся забортной водой всего на два часа.
Самый же ожидаемый день в длительном плавании – банный. Он был днём отсчёта времени, проведённого в море и оставшегося до возвращения домой. И в дневники записывали, и между собой делились, особенно во второй половине похода: «До Севастополя осталось …надцать бань». И действительно, несколько минут горячего душа приносили желанный отдых, хороший заряд бодрости и попросту возвращали к нормальной цивилизованной жизни. К сожалению, случалось это только один раз в десять дней.
Многие неудобства корабельной жизни в дальнем походе связаны с ограниченностью запасов пресной воды. Чистая питьевая, которая закупается в очередном иностранном порту за «золотые рубли», используется только для приготовления пищи. На различные технические нужды идёт вода, которую «варят» корабельные опреснители. Но пользоваться такой водой тоже дорогое удовольствие: опреснители пожирают большое количество топлива, запас которого тоже лимитирован.
А что такое опреснённая вода? Известно примерно тридцать способов опреснения морской воды. В частности, пресную воду из солёной можно получать путём испарения или дистилляции, вымораживания, использования ионных процессов, экстракции и много ещё как. Однако все способы требуют одинаково больших энергозатрат. К примеру, производство одной тонны пресной воды на мощных береговых опреснителях способом дистилляции стоит примерно один доллар. С уменьшением же габаритов опреснителей для возможности их размещения на судне (а значит, и их мощности) стоимость опреснённой воды очень быстро растёт в обратной пропорции.
Быт в плавании – вещь далеко не второстепенная. Если о нём сказать, что от него зависит многое, значит ничего не сказать. От него зависит главным образом моральная атмосфера в коллективе, которая почти полностью решает успех или неуспех дела, а иногда и судьбы замкнутых в ограниченном пространстве моряков.
Конечно, возможности современных судов несравнимы с теми, которыми располагали моряки на шлюпах, бригах, клиперах. И всё же… Ну вот, скажем, у тебя есть возможность встать под горячий душ один раз в десять дней. А как поддерживать гигиену своего тела в течение этих десяти дней? А как держать в чистоте своё нижнее бельё? А как офицерам держать чистыми форменные кремовые рубашки, которые стираются намного труднее, чем белые? Попробуй появись в кают-компании в несвежей кремовой рубашке. Будешь изгнан с позором – такова вековая офицерская традиция корабельной службы.