Мирт. Истина короля

Сейчас его больше волновали даже не идеи — а Джеймс и то, как он себя проявит. Наступил полдень, и мистер Уолш дисциплинированно начал собрание Правительства. Мистер Мирт слышал, как из вагона доносились голоса, шли споры на повышенных тонах, но не пытался прислушиваться — по большей части ему не было дела до тех указов и решений, что принимались там, хотя множество лунденбурхцев отдали бы состояние, чтобы в этот момент оказаться на его месте. Но мистер Мирт был таким, каким был — может, именно поэтому сохранил жизнь и здоровье до этой минуты.

Его чутье — может быть, за счет крови фаэ, а может, за счет выдающегося ума — подсказывало, что, может быть, это ненадолго. Вот почему, выходя утром из дома, он взял с собой пистолет.

— Вот же… Mallachd!  — вырвалось у него.

Паровая машина набирала ход и достаточно быстро двигалась по направлению к дворцу Цикламенов… Но за ней с огромной скоростью несся всадник, нещадно впиваясь в бока коню шпорами, загоняя его так быстро, как только могло позволить себе бежать благородное животное.

И в том, как всадник беспощадно гнал лошадь, и в его посадке, и в том, как он держался, было что-то отчаянно знакомое, такое, что у мистера Мирта болезненно сжалось сердце.

Мистер Мирт его узнал.

Это был Джеймс Блюбелл, блистательный наездник, которому покорялись каледонские шайр, он несся вперед, яростно желая совершить свою месть, в слепом гневе за то, что месть эту вырвали у него из рук.

И ярость его готова была обрушиться на виновника — на мистера Габриэля Мирта.

По крайней мере, Мирт отчаянно на это надеялся.

— Мирт, что происходит? — мистер Уолш выглядел не на шутку встревоженным.

— То, что вы и хотели — лиса выманили из норы, — хмуро ответил мистер Мирт, забираясь в вагон. — Господа, я прошу вас соблюдать спокойствие. Ваши жизни находятся под моей полной ответственностью, я осознаю это и прошу вас понять: я действую в интересах Бриттских островов и Парламента.

— Да? — ехидно осведомился мистер Стэнли.

Он выглядел до крайности напуганным происходящим и счел, что нападение — лучшая из известных ему защит.

Мистер Мирт окинул его удивленным взглядом — в мыслях он был уже очень далеко.

— А может быть, вы на стороне Джеймса Блюбелла и на самом деле помогаете ему в его ужасном деле? — продолжал мистер Стэнли. — Почему мы в конце концов должны доверять вам свои жизни?

— Джонатан, — попытался осторожно осадить его мистер Уолш, но перепуганного мужчину уже понесло:

— Вы выманили нас из самого безопасного здания Лунденбурха — для чего? Почему мы должны быть уверены, что вы сами не подложили взрывчатку, чтобы ввести в заблуждение достопочтенного Чэйсона? Он ведь такой доверчивый человек!

Глаза мистера Мирта постепенно округлялись — мистера Уолша можно было назвать каким угодно, но только не доверчивым. Цепкий и жесткий, он удержал власть после хорошо спланированного бунта и продолжал железной рукой править Бриттскими островами, просчитывая все риски, которые только были возможны. Потому мистер Мирт и решил быть с ним откровенным — знал, что мистер Уолш не из тех, кто согласится на напрасный риск.

— Джонатан, пожалуйста, перестань, — в голосе мистера Уолша появилась сталь. — Мистер Мирт пытается нам помочь. Он самый лояльный подданный Бриттских островов, которого только можно представить.

— Чушь! — стукнул тростью мистер Уиллоу. — Мы не такие дураки, за которых вы нас держите, мы знаем, что он рос с детьми Блюбеллов!

— Мистер Уиллоу! — мистер Уолш начал терять терпение. — Решение по Габриэлю Мирту было принято шесть лет назад, на него не распространяется изгнание и Право на смерть, и он не является прямым потомком Блюбеллов — не важно, на каких условиях и правах он воспитывался вместе с наследниками. Но за все шесть лет существования Парламента у нас ни разу не было причины сомневаться в его верности и лояльности!

— И это ли не странно! — вмешался мистер Стэнли, всегда и во всем поддерживающий мистера Уиллоу. — Многоуважаемый мистер Мирт так легко сменил сторону, словно убийство вырастившей его семьи ничего не значило для него! А вдруг он и в самом деле все это время вынашивал план, как нам всем отомстить!

Услышав это, мистер Мирт ничего не смог с собой поделать — он запрокинул голову и рассмеялся громко, в голос. На него смотрели, как на сумасшедшего, но он не мог остановиться, краем глаза наблюдая, как стремительно сокращается расстояние между паровой машиной и выжимающим все силы из бедного коня Джеймсом.

— Что ж… Господа, я вынужден — вы вынудили меня — раскрыть вам карты! — поперхнувшись воздухом, мистер Мирт прокашлялся и продолжил говорить. — Если вы считаете, что сейчас самое время и место — вы, несомненно, ошибаетесь, но я готов прояснить некоторые моменты, если вы дадите обещание слушаться меня все остальное время!

— Да-да, Мирт, мы обещаем! — поторопился сказать мистер Уолш, увидев, что мистер Стэнли открывает рот.

— В таком случае… — Мирт высунулся в окно и крикнул: — Мисс Эконит, поддайте пару! Так вот…

Паровая машина начала набирать ход.

— Господа, если вам позарез именно сейчас надо получить объяснения моей лояльности и преданности именно Бриттским островам, а не королевской семье Блюбеллов — хотя это никоим образом на самом деле не касается вас, пока я делаю свою работу, — дело вот в чем. Издревле фаэ отдавали своего новорожденного в обмен на члена королевской семьи. Когда был заключен контракт на мою жизнь, ничто не предвещало, что фаэ покинут земли смертных. И сейчас я — единственный фаэ, который всей душой и всем сердцем готов служить этой земле и этому народу. Я считаю себя столько же фаэ, сколько и бриттом, я вырос лунденбурхцем, и цель моей жизни была и остается такой: сохранить связь между двумя нашими мирами. Я покинул королевский дворец в возрасте двадцати четырех лет — вскоре после того, как принц Андерс Блюбелл женился на принцессе Милане Мерн и вынужден был покинуть страну. Я служил и служу только интересам Бриттских островов, и, пока я делаю то, что должен, и честен перед самим собой, мне все равно, кто заседает в Парламенте, пока это не угрожает судьбам простых людей и не отворачивает вконец фаэ от желания вернуться из Холмов к нам!