Страница 87 из 136
— Ты не представляешь, как я рада тебя видеть!
— Я тоже рад. — Веззам немного смутился, увидев искреннюю радость узницы. — У меня новости.
Истерд с интересом заглянула в тарелку.
— Каша, мясо. Даже яблок дали. Поешь со мной?
— Не голоден, благодарю. — Он перенес поднос на стол у камина и продемонстрировал кувшин. — Гацонское розовое. Я больше по элю, но это могу рекомендовать.
Истерд некоторое время изучающе глядела на гостя.
— Небо рухнуло на землю! Веззам в кои то веки в хорошем настроении!
— Говорю же, новости хорошие, — натянуто улыбнулся Первый.
Рундка указала на кресла, приглашая вагранийца составить компанию.
— Меня выпустят отсюда? — Спросила она.
— Не настолько хорошие. Но теперь вас будут охранять мои люди. Ее величество Рейнхильда передала вас под опеку «Сотни». У вас есть влиятельный друг в замке.
— Сама Рейнхильда?
— Эрцканцлер. Граувер очень о вас печется.
— Славный муж. Передашь ему мою благодарность?
— Конечно. — Веззам подвинул тарелку с кашей и дичью ближе к узнице. — Поешьте, затем мы сопроводим вас на прогулку. Ее величество милостиво позволила вам посещать старый сад.
— Но о тренировках придется забыть, так?
— Никакого оружия.
— Жаль. Как думаешь, меня могут оправдать?
Веззам пожал плечами.
— Не знаю. Они подстроят все так, что в замке вы точно не останетесь. Самое лучшее, на что можно рассчитывать — монастырь. В Хайлигланде осталось несколько отдаленных обителей, до которых не добрались реформы вашего покойного мужа. Может если церковники примут во внимание ваше языческое прошлое и искреннее раскаяние...
— Я? В монастырь? — фыркнула рундка. — Это смешно, Веззам.
— Но вы будете живы. И сможете, например, оттуда сбежать.
— А в худшем случае? — Истерд понюхала кашу и скривила лицо. — Сожгут? Они и правда могут меня сжечь?
— Бывали случаи в городе. Жгли еретиков, жгли колдунов... Но королев еще не сжигали. Будь я на месте Умбердо, не стал бы так провоцировать северных союзников. Но я воин, а не политик. Я не особенно вхож в дела королей, госпожа.
Женщина помрачнела.
— Значит, нужно просто сидеть здесь и ждать? И я ничего не могу сделать?
— Пока да.
— Скверно, но ничего не поделаешь. — Истерд зачерпнула немного каши и поморщилась. — Как-то странно пахнет.
— Погодите.
Он взял из ее пальцев ложку и отправил в рот.
— Нет, обычная каша.
— Но запах...
— Нормальный запах. Просто морковь и укроп. И перца немного положили. Видите горошину?
— Значит, у меня что-то с носом. — Веззам передал ей ложку обратно, и она осторожно, словно подозревала неладное, отправила кашу в рот.
— Ну?
Веззаму это показалось странным. Каша была самая что ни на есть обыкновенная. Такой в это утро кормили весь замок, и никто не жаловался. Истерд же, съев несколько ложек, метнулась из-за стола в дальний угол, открыла крышку ночного горшка и отправила туда содержимое желудка.
— Что с вами?
Первый вскочил, едва не опрокинув стол. Истерд откашлялась, но жестом показала, что все было в порядке.
— Не могу... Не могу ее есть, — отдышавшись, ответила она. — Все аж скрутило внутри.
Веззам налил воды и поднес ей кружку. Рундка с благодарностью приняла ее и сполоснула рот.
— Вы бледны.
— Не знаю, что такое. Уже несколько дней тошнит по утрам. Все было нормально, но такое впервые.
Ваграниец нахмурился и на всякий случай поставил пищу обратно на поднос.
— Я могу попросить у эрцканцлера выделить для вас дегустатора, — предложил он. — Пусть кто-нибудь из доверенных лиц пробует вашу пищу.
Истерд недоверчиво взглянула на гостя.
— Думаешь, меня хотят отравить?
— А что? От гацонцев я ожидаю чего угодно. Королева Рейнхильда может и не знать, что замышляет ее супруг. А вы явно ему мешаете.
— Не настолько я ему и мешаю. Просто чужестранка.
— Которая была замужем за Грегором Волдхардом.
— Брось, — отмахнулась она. — Сюда разрешают проносить вещи?
— Я смогу.
— И если я попрошу тебя купить для меня трав, сможешь?
— Думаю, да, — кивнул Первый. — Какие травы нужны?
— Сделаю сбор от тошноты. Нужен северный мох, чапушка и липоствольник. По одной части в воду и вскипятить, потом дать настояться. У меня на родине этим лечат отравления. Поищешь для меня?
— Постараюсь найти, но таких названий доселе не слышал.
— Спасибо, Веззам.
— Могу позже принести еды с солдатского стола, если боитесь есть то, что вам готовят. — Веззам разбавил вино и подал узнице. — Хотя есть у меня еще одна мысль. Простите, но я задам вам неприличный вопрос.
— Давай.
— Тошнит только по утрам?
— Да. Вчера еще перед сном было дурно, но я прилегла, и все прошло. — Истерд помолчала, вспоминая события предыдущих дней. — Нет, ничего серьезного не было. Только тошнота. В остальное время чувствую себя хорошо.
— А лунные дни? Кровь у вас идет?
Истерд явно смутилась.
— У меня с этим... Не всегда все как надо. С самого первого раза. Иногда несколько лун кровь могла не идти, а потом дважды за луну... Но наши знахарки говорили, что дитя выносить смогу.
— Но в последнее время? — Не отставал Веззам. — Кровь была в последние луны?
Она помотала головой.
— Черт.
— Что? Думаете, я ношу дитя?
— Но король вам явно не поэмы о рыцарях по ночам читал! — шепотом проговорил Веззам. — Да и по сроку вполне может быть... В весе прибавили?
— Не уверена. Пока что платья сходятся.
Первый сел напротив Истерд и закрыл лицо руками.
— Дерьмо. Простите. — Он без разрешения отпил вина прямо и кувшина и подался ближе к Истерд. — У меня была женщина. Мы встретились в плену у рундов, я за ней ухаживал — привезли с ранениями. Ее тоже тошнило по утрам, как и вас. А потом выяснилось, что она носила дитя. Потому и вспомнил.
— И что с ними стало? С женщиной и ребенком?
— Ребенка из нее вырезали. Пытали. Женщина выжила, но больше детей она иметь не могла.
Истерд побледнела от гнева.
— В плену у рундов? Кто из наших это сделал?
— Какая разница? Была война. Женщина воевала за Хайлигланд. А того, кто нас пытал, больше нет.
— Кто это с ней сделал? — повторила Истерд. — Я должна знать.
Веззам устало взглянул на узницу.
— Нуд Сталелобый. Я был его пленником, но мне повезло больше. Просто сделали рабом. Потом мы с этой женщиной бежали в Хайлигланд.
— А где она сейчас?