Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 2 из 17



Майор огляделся и кивнул на скамейку – дескать, чего стоим-то, в ногах правды нет. Присели. Скамейка жалобно скрипнула, но выдержала.

– А чего ты забыл при штабе-то?

– Ну, я знаю многих инвалидов, кто служит. Вон хоть Римсон старый, у него вообще некомплект по всем парным органам. И ничего, работает человек писарем.

– Чума и безумие! Не, Салех, тут ты пальцем в небо. Римсон помимо некомплекта органов имеет голову, укомплектованную армейскими шифрами под завязку. Он же только по мирному расписанию писарь, а по боевому – начальник шифровального отдела! С его уровнем допуска провожать со службы могут только на кладбище. Ему же даже за проходную ходу нет, он на всю жизнь, сколько её осталось, в гарнизоне заперт. Не, ты как хошь, а лучше уж тихо-мирно на гражданку, чем так… – майор покашлял, скрывая неловкость: не положено вообще-то при его должности так откровенничать, но всегда ему этот лейтенант нравился. – Пенсию-то хорошую назначили? Героям, слышь, неплохо платят. Должно хватить и на домик приличный, и на жену, не слишком жадную, и на жисть…

– Если бы…

Майор Цитрин резко помрачнел и всем корпусом развернулся к Салеху. Лавочка с протяжным стоном попыталась уползти. Тщетно.

– Вот мне сейчас то, что я слышу, как-то перестало нравиться, чума и безумие! Выкладывай, кто тебя там из крыс тыловых обделить решил?! У меня командующий округом в курсантах ходил…

– Да уймись ты, майор, дай договорю! Мне не назначили пенсию. Мне дали стипендию.

– О, другое дело, а то уж я напрягся. Был в соседнем округе случай… а, неважно. Стипендия – это хорошо. Образование – великая сила. И куда тебя направили? По финансовой части? Или погодь, ты ж, помнится, хотел по аграрной?

– Да демон его разберёт, в какой-то ВУНВОВ.[1]

– Куда? – от удивления майор аж подпрыгнул, а лавочка трагически завибрировала.

– ВУН… – начал старательно проговаривать буквы Рей.

– Я услышал, не глухой. Ты вообще в курсе, что это за место? – личность у Цитрина по всем раскладам была не актёрская, но сейчас определить выражение его лица не взялся бы и опытный физиономист.

– Какой-то небольшой институт с громким названием и ограниченным выпуском. Учат то ли чиновников, то ли психологов, то ли… – Салех явно испытывал неловкость от собственной неосведомлённости.

Майор расхохотался – оглушительно, как батарея тяжёлой артиллерии. У него раскраснелись уши и выступили слезы на глазах.

– О, боги… – простонал он, слегка успокоившись. – То есть ты, чума и безумие, уверен, что едешь учиться то ли на чиновника, то ли на исследователя?

– А разве нет? – Рей растерянно поскрёб затылок, издав скрежет, что та лопата по брусчатке.

– Посмотри внимательно на направление. За чьей оно подписью?

Рей скинул мешок и начал в нём рыться, пока не достал небольшой тубус. Из тубуса он извлёк лист гербовой бумаги.

– Заместитель по кадровым вопросам Зульц О’Мульф. Шуманец какой-то…

Майора опять согнуло от смеха, а скамейку – от страха.

– Хороший ты военный, Рей, просто идеальный! – бывший лейтенант от такого комплимента покраснел ушами. Впрочем, на лице его ни один мускул не дрогнул.

– Ты можешь толком объяснить, кто такой этот Зульц? С чего ты вообще решил, что я его знать должен?

– Только из уважения к твоим многочисленным контузиям: Рей, направление в твоё учебное заведение подписывает двадцать четвёртое управление. Оно же – личная канцелярия императора. Там колотушка и часы на печати должны быть.

– Ну? – продолжил тупить бывший лейтенант.

– Лапти гну! Салех, ещё раз: личная. Понимаешь? ЛИЧ-НА-Я! – майор многозначительно ткнул пальцем куда-то в небо. – Тебя направили учиться на волшебника!



– Вот сейчас, майор, совсем непонятно стало. Какой из меня маг? Дар каждый год проверяют. Может, спутали с кем? – окончательно растерялся Рей.

– Ох, дела мои тяжкие… Слушай меня здесь. Магического дара у волшебников нет. У волшебников есть атрибут. Что-то такое, что может только он. Какой-то фокус. Для примера – из того, что я сам видел. Один такой без магического дара умел книгу раскрывать на той странице, о которой думал. Ещё один хрен всегда мог взять вещь там, где её оставил. Даже если её оттуда спёрли. Третий умел взглядом гвозди заколачивать – хоть в дерево, хоть в камень… В общем – всякая фигня. Которая вроде как магия, а вроде как и нет, – Цитрин начал подбирать простые слова, стараясь донести мысль.

– Да не, ерунда какая-то, какой из меня волшебник? Я до твоих слов был уверен, что это маги такие, специализированные и засекреченные. Ты же знаешь, я с этой братией пересекался исключительно через прицельную планку, – снова замялся инвалид.

– Слушай, Салех, не юли, что у тебя за атрибут?

– Да мелочь, копеечный амулет умеет так же… – окончательно стушевался Рей.

– Чума и безумие, Рей! Хватит ломаться как блядь на выданье!

– Бухло я умею охлаждать! Доволен? В любой пьянке, если дать мне бутылки, вино в них станет ледяным, – рявкнул Салех, выпрямившись. И сразу стало ясно, что он не очень-то верит собеседнику. Точнее – подозревает какую-то насмешку.

Однако собеседник не засмеялся. Он очень внимательно посмотрел на бывшего лейтенанта и вздохнул.

– Вытащил ты счастливый билет, Салех.

– Ничего не понял… – лицо Рея должно было стать озадаченным, но частично убитые мимические мышцы лишь перекосили его на один бок. Кого другого эдакая рожа могла напугать до икоты, но «Майором-четыре-метра» самим пугали целые роты.

– Ты про битву у Белой речки слышал? – вкрадчиво поинтересовался он.

Инвалид лишь кивнул.

– По официальной версии там пяток пехотных дивизий положили и три броневых. Вся гвардия бурслайцев легла в полном составе. А слыхал, сколько наших погибло? Чуть больше роты, так?

Дождавшись кивка, Цитрин продолжил:

– Никто там наш не погиб. Вообще. Ну, может дюжина-другая бакланов, кто не успел вовремя залечь в складки местности. А в остальные погибшие записали все небоевые потери с округа за год.

Рей подобрал отвисшую ниже положенного уставом челюсть и в полном обалдении уставился на майора. Тот это заметил, хмыкнул и пояснил:

– Волшебники там воевали. Три штуки. Буквально пару часов. Бурслайская разведка успешно пролюбила их выход на дальность применения, а потом все умерли.

– А как же…

– Хочешь сказать, на хрена тогда герои вроде тебя, если одним волшебником можно дивизию вынести?

– Ну типа как бы да…

Цитрин зажмурился, закинул манипуляторы за голову и с хрустом потянулся, заглушив жалобный треск скамейки.

– Во-первых, волшебников мало. Не каждый атрибут годится для боевого применения. Во-вторых, там какие-то сложности с подготовкой. В третьих, у них всё-таки ограниченная дальность и площадь поражения. Причём у каждого своя. Вот чтобы вывести волшебника на боевую позицию, как раз и нужны бойцы, от пехоты до биоманта. И то вон на каждую кампанию не напасёшься – поэтому и применяют их только в ключевых операциях. А от разведки вражеской их прячут покруче, чем те же шифры.

Майор гулко вздохнул, ещё раз потянулся и покосился на обалдевшего собеседника.

– Так, чума и безумие! Я тебе и без того уже не по допуску наговорил, на месте всё узнаешь. Вали давай навстречу новой жизни! Эх, везунчик ты…

В глубокой задумчивости инвалид попрощался с Цитрином и отправился в город. Украдкой улыбаясь. Настроение его улетело куда-то в небеса и там витало, пугая облака.