Заклинание

– Нет, – ответил я.

Нельзя сдавать ангела.

– Откуда знаешь? – спросил я.

– Забыл, с кем говоришь? – покачал головой Сафэн.

Верно, забыл. Ангелы знают всё, что происходит с их подопечными.

Сафэн молчал, напряжено о чём-то думая.

– Гораздо легче общаться с человеком, если находишься с ним в одном слое, – наконец выдал он.

Я даже засмеялся. Конечно легче, кто спорит-то? А вот как мне попасть в другой слой? Вернее, не просто в другой, а в свободный?

– Эта стена не проницаема, – отмахнулся я, – если только ты не знаешь способа вернуть меня к жизни.

– Тебе не обязательно возвращаться к жизни, чтобы оказаться в одном слое с Таней, – заметил Сафэн.

Я покачал головой:

– Её сон? Это ещё более не проницаемая стена. Она же спит внутри себя, забыл?

Мы с Аримом сразу обсудили этот вопрос. Таня не выходила в светлую тень во время сна. Темнота в ней образовала сеть, сквозь которую ничего не проходило. Сеть держала её сон внутри воспоминаний. Так что каждую ночь она просматривала события нашей жизни, как бесконечное кино. Переживала заново прогулки в парке, игры с собаками, строила замки из песка на берегу реки…

Сафэн покачал головой:

– Нет, это не то, что я имею в виду. Этот способ слишком опасен.

Я вздохнул:

– Тогда забудь.

– Забыл бы… – произнёс Сафэн.

Я отчётливо понял: что-то не так. Ангел никогда не пришёл бы ко мне с предложением, опасным для жизни его охраняемой, тем более Сафэн.

– Что случилось? – спросил я. – И где Арим, кстати?

– Он с Таней, я попросил его, – ответил Сафэн.

Ангел поднялся с ограды:

– Пойдём.

* * *

Окна дома Тани были темны, у ворот стояла машина скорой помощи. А когда мы приблизились, и я различил, что делается вокруг дома, у меня возникло чувство, что ад совсем рядом.

Прямо в границах щита, прямо в саду под окнами стояло несколько созданий тонкой ночи. Я бы с закрытыми глазами их узнал, хотя видел всего один раз. На мосту в день своей смерти. Эти ребята происходили из гораздо более глубоких слоёв. Их тела были не прозрачными, а чёрными, мощными, покрытыми шерстью от пояса до самых копыт. У них была бешеная сила, они могли переносить темноту тонкой ночи, минуя все стены, все слои, вплоть до свободного света. Вот и сейчас вокруг каждого увивалась принесённая тьма – змеи из чёрного дыма, парящие в воздухе. Рогатые головы с горящими глазами повернулись к нам.

– Спокойно, – предупредил меня Сафэн, – пока ещё всё под контролем.

– Черти? – спросил я. – Зачем они здесь?

– Заявить права на Таню.

– Почему они внутри щита? Я думал, для них он не проницаем.

– Он не проницаем, – тихо ответил Сафэн.

Мы опустились на землю в паре метров от группы чертей, пристально наблюдавших за нами.

– Тогда в чём дело? – не отставал я от ангела. – Как они?..

– Я их пустил.

– Ты что?!

Я притормозил Сафэна:

– Ты псих, что ли?

Один из чертей отделился от группы. Шагнул нам навстречу и встал, сложив руки на груди. Его дьявольские глаза пожирали ангела. Ещё бы, столько света! При нашем приближении чёрные губы обнажили клыки, и лицо исказила своеобразная улыбка. Я невзначай взглянул на него и после этого уже не захотел получать ответ на свой вопрос. Тут есть от чего рехнуться!

Взгляд, направленный на Сафэна, был раздевающий в самом плохом смысле этого слова, словно вместе с белыми одеждами он вырывал и каждое пёрышко по отдельности, а следом и кожу, а потом вгрызался в белую обнажённую плоть чёрными клыками. И вся эта радость неожиданно переместилась на меня. У меня и перьев то нет…

Я отвернулся, но через секунду ощутил покалывание на щеке, быстро сменившееся на… боль. Боль! Здесь! Я обернулся к черту. Его змеиный язык, извиваясь, скользнул по губам, а на кончике ярко сверкнув, исчез белый огонёк. Чёрт зафырчал, словно гигантская кошка.

И тут я понял, что он сделал! Ненависть во мне вспыхнула с такой силой, что возле сердца тут же собрался чёрный шар. Сафэн ощутил мгновенно. Он развернулся стремительно, едва не ударив меня крылом:

– Краин!

Я всё ещё не мог поверить. Чёрт вытянул из меня свет на расстоянии! Удар Сафена свалил мощного монстра, как травинку. Ангел взял его за горло:

– Не смей так делать!

Казалось, это была мёртвая хватка. Но чёрт, продолжая улыбаться, начал вставать. Сафэн напрягся, удерживая его в прежнем положении. Остальные с издевательским смехом направились к нам.

– Что с тобой, Сафен? – насмешливо спросил Краин. – Это же не твой охраняемый?

– Ты на моей территории, – прошипел ангел, – я могу тебя выкинуть за подобное, чтобы больше такого не было!

– Конечно, мой ангел, как скажешь, – чёрт поднял руки.

Было ясно видно, что он так шутит. Рогатые монстры взяли нас в кольцо, с улыбками наблюдая за схваткой. Похоже, они находили это забавным. Кое-кто смотрел на меня, также как Краин на Сафэна, облизывая губы. Особенно одна морда. Взгляд бензопилы на мясо. Моя щека болела, не хватало, чтобы заболело что-нибудь ещё. Так что я развернулся к нему:

– Только попробуй…

У черта была отменная улыбочка – во весь огромный, клыкастый рот. Он вдруг шагнул ко мне, наклонился к самому лицу.

– Ронахт… – угрожающий голос ангела остался незамеченным.

– Перестань, Сафэн, – засмеялся Краин, – он не касается его, так что ты не вправе вмешиваться.

«Очередное идиотское правило, – мелькнула у меня быстрая мысль, пока чёрт кончиком длинного языка рисовал в воздухе позы из камасутры в отношении меня.

– Развлекаетесь? – знакомый голос заставил всех обернуться.

От дома к нам медленно шёл Павел. На поверхности гладких доспех чёрного ангела плыли отражения сада. На его губах играла лёгкая полуулыбка, не настоящая, угрожающая. Даже походка – мягкая, пружинистая, словно всё тело, как пригнутая ветка, готовая ударить в любой момент.

Краин, которого Сафэн наконец отпустил, поднялся на ноги. В его взгляде, брошенном на чёрного ангела, было недовольство. Похоже, к нему он такой «любви» не испытывал.

Павел, подойдя, посмотрел на меня, задержался взглядом на щеке и перевёл взгляд на Ронахта. Тот издевательски улыбнулся, но отступил, даже с поклоном. Черти с неохотой отошли от нас.

Павел посмотрел на Сафэна с улыбкой.

– Вот за это я тебя и боюсь иногда, – произнёс он. – Отчаянный, один против Краина. Он бы тебя заживо проглотил.

– Сейчас не рискнул бы, – усмехнулся ангел, – не упускать же такой шанс врезать ему безнаказанно.

Мы направились к дому. Дорф и Дени сидели на крыльце, пристально следя за чертями. Они бы вмешались в ситуацию, но Павел видимо, приказал им не покидать пост. Сафэн тихо шепнул, проходя мимо:

– Оба здесь не сидите, один к Таниным окнам на другую сторону.

Дени едва заметно кивнул. Мы вошли в дом, разминувшись с выходящими на улицу Марией Фёдоровной и врачом скорой помощи.

– Собирайте вещи, мы её забираем, – говорил последний.

Услышав это, я замер. Ангелы тоже остановились, обернулись ко мне.

– Сейчас, – сдавленно прошептал я, – иду…

Со всей очевидностью я понял, что произошло самое худшее. Мы опасались этого, мы ждали этого, и вот оно случилось. Я заглянул в зал. Алексей Андреевич стоял у окна, нервно стряхивая пепел сигареты прямо на подоконник, сестра Марии Фёдоровны с мужем сидели в креслах. В комнате царила тишина, едва прерываемая их шёпотом:

– Такая молоденькая…

– И сердечный приступ…

Перед диваном сидел Арим, низко наклонившись над лежащей на подушках Таней. Когда мы вошли, он поднялся навстречу, не отпуская её руки. С обеих сторон от двери и возле окон зала стояли чёрные ангелы. Всего шесть, Павел седьмой.

– Это охрана, Вик, – ответил на мой немой вопрос Арим. – Они здесь из-за Тани.

Я подошёл к Тане и сел рядом. От её сверкающей души почти ничего не осталось. Только несколько белых кусочков в груди и на лице, а остальное – сплошная чёрная масса.