Заклинание

Тот просить себя не заставил. И правда, тыквенная каша оказалась вкусна. Пеня налила парню полную кружку кваса, и себе налила и Кудате. И наконец, убедившись, что угощения съедены и понравились, сказала:

– Я сегодня о тебе слушала, теперь ты слушай. Ты о предках своих ничего не знаешь. Это плохо. Если рода своего не знаешь и традиций не имеешь, то и будущего не получишь.

– Почему это? – удивился Алексей.

– А почему невесты нет у тебя? – спросила маленькая хозяйка. – Такому парню и невесты не нашлось? Две руки, две ноги, голова на плечах, плечи широкие, ум на месте. Всё это добро твоё – мужа, но без жены пропадёт! За ненадобностью пропадёт, как кусок ткани атласной в грязь выброшенный. Вместо рубашки с вышивкой, только нитки гниющие останутся.

Алексей покачал головой:

– Не нашлась пока.

– А ты не ищешь, – строго сказала Пеня. – Ничего не ищешь. Как перекати-поле мчишь. Донесёт тебя ветер до обрыва и сбросит. А невеста твоя несчастной останется. Она ведь ждёт тебя.

Алексей вздрогнул. Маленькая хозяйка, будто тонкой струны в душе коснулась. Казалось, он и звук услышал.

– Откуда знаешь? – спросил парень. – Откуда знаешь, что ждёт?

Пеня запустила руки в карман своего фартука и вытащила на свет нитку красного бисера.

– Возьми-ка, – сказала она.

Алексей подставил руку. От бисера исходило тепло и едва заметное свечение. От него по ладони побежали красные искры, а нитка притянулась к линии сердца и легла точно в ложбинку.

Пеня улыбнулась:

– Видишь? Есть невеста. Искать её надо. Проснись теперь, завтра договорим. Помощника тебе поищем пока.

Алексей удивлённо взглянул на маленькую хозяйку.

Она засмеялась и вдруг дунула на него:

– Проснись.

Ветерок сдул парня на печку. Звуки утра нагрянули со всех сторон.

– Я с института так не просыпал! – возмущался Игорь. – Это ж надо, время восемь утра, солнце светит прям в лицо, а я сплю!

Все уже собирались к завтраку. Катерина Сергеевна наливала чай, накладывала глазунью по тарелкам, Сураев нарезал хлеб.

Алексей едва не слетел с печи, как торопился спросить. Надо было «доброе утро» сказать, а он выдал:

– Что такое «локсти»?!

– Ой, кто нарисовался, я уж забыл про тебя, – засмеялся Игорь, пропустив мимо ушей вопрос. – Спрятался там. Иди, умывайся. Утреннее солнце проспали, начнём теперь часов в десять.

– Лебедь. На мордовском языке, – ответила Катерина Сергеевна. – А чего это вдруг?..

– Меня во сне так назвали, – ответил Алексей.

– Да, созвучно, – улыбнулась хозяйка, – Алексей – Локсей – Локсти. Ещё можно к тебе «акша» добавить. Фамилия твоя Беляев? Будет Акша Локсти – белый лебедь.

После завтрака съёмочная группа и Сураевы отправились в дом культуры. Мордовочки вскоре пришли. Записали несколько песен на крыльце здания и поехали в поле, как и планировал Игорь. Бежевая «буханка» местного ансамбля и Нива Шевроле с логотипом телекомпании промчались по улицам, привлекая внимание жителей. Сураев привёз свой творческий коллектив и съёмочную группу в живописное место недалеко от села. К чистой речке с пологим бережком.

– Ну, что? Повторим зазыв дождя? – спросил Игорь.

Полдень подступал, и солнце припекало нещадно. На небе ни облачка.

– Катенька, – позвал Сураев, – зазыв дождя просят.

Женщина засмеялась:

– А вчера не намокли? Или не напились?

– Давайте, давайте, – настоял режиссёр. – Языческие заклинания актуальная тема на фестивале. Финны точно привезут саамские песни, нам надо чем-то ответить.

– Игорь… – укоризненно покачал головой Григорий Иванович, – не серьёзно вы по молодости лет смотрите на языческие обряды. Вызов дождя ответственное действие.

Но режиссёр настоял, и мордовочки, тяжело вздохнув, всё-таки запели. Алексей, не отрываясь от камеры, уже почувствовал знакомый прохладный ветерок с неба, когда раздался голос Игоря:

– Да быть не может!

Тень облаков легла на землю. Казалось, их огромная масса, наполненная водой, просто просочилась из верхних слоёв атмосферы, и грянул ливень. Даже не дождь, а водяная буря с ветром ворвалась в пространство над полем.

Мордовочки, допев зазыв, поспешили к машине, Алексей тоже – камеру спасать. Пока вытирал её ветошью, смеялся над Игорем. Тот стоял на улице, глядя в небо и, похоже, матерился.

– Вот как так? – долетали его слова. – Совпадение во второй раз?

Темнота накрыла село. Чёрные тучи прямо на крыши легли. Съёмочная группа вернулась в дом Сураевых, пообедала, поговорила и от нечего делать все вышли на крыльцо. Катерина Сергеевна занялась уборкой, а Григорий Иванович с парнями сели покурить, на село посмотреть. Вскоре к ним соседские мужики подошли. Незаметно появилась и самогоночка. Алексей отказался, Сергей тоже. Но мужики не обиделись. Катерина Сергеевна вынесла бадейку солёных огурцов, чем обрадовала собравшихся вдвойне.

Народ дружно беседовал, а напротив Сураевского дома распахнулись ворота. Седой дед, суровый на вид, выгнал машину тех же лет, что и сам, что-то серьёзно приказал молодому парнишке, видимо внуку, и уехал. А пацан начал колоть дрова, не обращая внимания на дождь. На вид ему было лет шестнадцать, роста не большого, худой, но с топором управлялся так, что Алексей перестал слушать разговоры мужиков, следя только за тем, как здоровые полена разлетаются на аккуратные дрова.

– О, Витя вышел, – тоже обратили внимание мужики. – А где друг его?

Все вытянули шею, заглядывая куда-то в край двора.

– А вон, сидит.

– Сюда глядит?

– Конечно! Ждёт. Кто первый пьяный мимо пройдёт…

Тут мужики тянуть шеи перестали, потому что в воротах показался волк. Алексей даже присвистнул.

– Настоящий? – спросил он.

– Настоящий, – подтвердили мужики. – Дед у Вити охотник. Сходил как-то на охоту, принёс вот этого. Совсем маленький был, лапы капканом перебиты. Отдал внуку. Думал пацан его не выходит, сдохнет волчок, а нет. Его Витя на руках долго носил. Даже когда большой стал, всё равно носил по старой памяти.

– А не боитесь? – спросил Алексей. – Всё-таки волк.

– Витя добрый, – отмахнулись мужики.

– Так я про волка.

– Ну и мы тебе о нём! Он пацана слушается, как мамку. Ни на шаг от него без разрешения. А Витя добрый. Витя!

Повеселевшие от самогонки мужики окрикнули парнишку. Тот услышал, вогнал топор в пень одним ударом, обернулся к компании.

– Адя сюда!

Витя пошёл. И волк за ним следом пошёл.

– Видишь, какие люди приехали? Из города, с телевидения, – похвастались парнишке мужики. – Иди, про тебя кино снимут.

Витя поднялся на крыльцо, а его зверь остановился на верхней ступеньке, обвёл всех взглядом. И как-то все сразу тише говорить стали, но, правда, один смелый стакан волку протянул:

– На, брат.

Зверь чихнул, отвернулся. Мужики, конечно, засмеялись:

– Руку-то не тяни, а то и закусит заодно.

Витя недолго с ними постоял. Мужики всё к волку норовили пристать, а тот на пацана поглядывал, будто спрашивал:

– Можно палец на ноге откусить? Ну, хоть мизинец? Ну, хоть одному кому-нибудь?

Катерина Сергеевна вынесла Вите кулёк конфет и отпустила вместе со зверем домой.

Дождь так и лил, и сегодня заканчиваться не собирался. К восьми часам хозяйка спровадила с крыльца соседей, собрала своих гостей на ужин. А ещё через час Алексей первым покинул стол. Забрал стакан с чаем с собой, поставил его на низкий подоконник, и едва улёгся головой на подушку, уснул. От безделья устал, больше чем от работы.

Повеяло теплом. За чугунной заслонкой печи весело затрещал огонь. Аромат свежеиспечённых пирогов с яблоками окутал горницу. Маленькая хозяйка достала противень с румяным горячим угощением.

– Локсти! – позвала она.

– Иду, – улыбнулся Алексей, вставая с кровати. – Здравствуй, Пеня.

– И тебе не хворать, – засмеялась маленькая хозяйка. – Нашли мы тебе помощника.

Дверь в комнату открылась, вошёл Витя. Алексей не удивился. Чему можно удивиться во сне? Точно не соседскому мальчику.