Страница 22 из 161
— Твой кузен не подведет? — спросил Бэнкс.
— Я ведь уже говорил, это не кузен — это мой четвероюродный брат по линии тетки.
— Неважно, он не подведет?
— Мы ведь наобещали ему с три короба.
Бэнкс нахмурился:
— Да уж. Теперь нужно добыть три короба кренделей! Не жизнь, а сплошные траты и разочарования! Нужно будет зайти по дороге в «Засахаренные крыски мадам Мерро».
Ждать долго не пришлось. Вскоре над одной из крышек уличного приемника пневмопочты зажглась лампочка. Пришло послание.
— Что-то быстро… — пробубнил Хоппер.
— Да, наверное, это все где-то здесь поблизости.
— Ты был прав! Ты был прав, Бэнкс!
— Ну, разумеется.
Толстый констебль открыл крышку и извлек капсулу, на ярлыке которой значилось: «Апартаменты Доббль, мансарда». Внутри капсулы оказался конверт — к нему булавкой была прицеплена записка: «Не забудь, Хмырр, я жду свои крендельки. Твой кузен, Уилсон У. Уиглер».
— Ну вот, — проворчал Хоппер. — И Уилсон туда же! Притом что он ведь никакой мне не кузен, а четвероюродный брат по линии тетки!
— Хоппер, уймись.
Бэнкс поспешно разорвал конверт и извлек оттуда сложенную записку. В ней торопливо — судя по кривому почерку и неаккуратным кляксам — было выведено:
«Фиш! Они знают! Беги!».
***
Шпион выхватил из-под плаща пистолет со средством глушения выстрела и нажал на спусковой крючок. Офицер из корпуса Аэронавтики не успел достать служебное оружие. Он схватился за грудь и упал на землю, а шпион ринулся мимо него, забрался по крылу биплана в кабину, завел двигатели и взмыл в воздух.
Джаспер был в восторге. Восхищенным взглядом он проследил за тем, как биплан сделал несколько кругов над его головой, после чего, стрекоча, как какой-то жук, вернулся на полку. Двигатели заглохли, винты замерли, а фонари погасли. Раненый офицер из корпуса Аэронавтики уже стоял, замерев в изначальной позе. Шпион же выбрался из биплана, вернулся на свою базовую позицию и встал там.
Эти игрушки были чем-то невероятным. Согласно громким заявлениям на обложке брошюрки, миниатюрные человечки могли сидеть, стрелять, прыгать, бегать, ползать, драться, управлять различными средствами передвижения. В любом случае, демонстрационный показ-сценарий, представленный на полке лавки игрушек, подтверждал все написанное. Джасперу очень захотелось получить набор «Приключения Элиас». Он поглядел на этикетку с ценником и обомлел — чтобы дядюшка смог ему его купить, дядюшке пришлось бы вылечить половину города — и не в Тремпл-Толл.
«Тио-Тио. Лавка игрушек миссис Фрункель для хорошо воспитанных детей» на углу Хартвью и Флеппин была известным местом. Дети со всего города мечтали здесь поселиться навсегда. В залах «Игрушки для мальчиков» и «Игрушки для девочек» звучали задорные карнавальные мелодии. Сотни игрушек стояли на полках, свисали из-под потолка, были рассажены по углам. По общему залу летали заводные дирижабли и механические мотыльки. Через все помещение проходила игрушечная железная дорога, и по ней неустанно ездил красный с золотым поезд. От плюшевых медведей было никуда не скрыться — они жили в «Тио-Тио» повсюду: выглядывали из корзин, были свалены в открытые сундуки, устроились на стойке. В зале «Игрушки для девочек» на полках, установленных от пола и до потолка, рядами сидели прекрасные куклы, в то время как в зале «Игрушки для мальчиков» все пространство занимали коллекции миниатюрных экипажей и оловянных солдатиков. Поговаривали, что это лишь малая часть того, что в действительности хранится в лавке «Тио-Тио».
И заведовала всем этим богатством счастливейшая из всех людей (по наивному детскому мнению): миссис Фрункель.
Миссис Фрункель вырастала в своем полосатом переднике из-за стойки, хмуро нависая над детьми. Она глядела на мальчиков и девочек, щурясь так, что ее глаза практически исчезали под створками век, порой она резко приставляла к глазам лорнет на витиеватой серебряной ручке. Каким-то неведомым образом она всегда сходу определяла, хорошо ли вел себя ребенок, и плохо воспитанные дети не только не обслуживались, но и с позором изгонялись из лавки, в то время как прочие дети громко смеялись им вслед и тыкали пальцами, а миссис Фрункель звонила в Колокол Плохих Детей.
Маленькие посетители очень боялись строгую хозяйку лавки, многие не выдерживали ее пристального взгляда и сами предпочитали ретироваться, пока не слишком поздно.
Сейчас же, словно насекомое под лупой, подвергался пристальному и дотошному изучению высокий джентльмен в цилиндре и пальто, сжимающий в руке черный саквояж.
— Натаниэль Доу? — Миссис Фрункель поморщилась, словно пыталась распробовать эти два слова на вкус, и они показались ей пересоленными. — Что-то не припомню этого имени. Вы, случайно, не брали себе другое имя?
— Нет, — с нотками возмущения и недоумения ответил доктор Доу.
— Вы в Габен приехали откуда-то? Может быть, из Уиллабета?
— Нет, я всю жизнь провел в Габене.
— С детства?
— Я здесь родился.
— Стра-а-анно. Очень стра-а-анно, — протянула миссис Фрункель. — Знаете, я помню имена всех детей в этом городе, которые когда-либо переступали порог моей лавки.
Доктор Доу поднял брови, выражая явное сомнение, но миссис Фрункель лишь кивнула.
— Да-да! — заверила она. — Я помню всех мальчиков и девочек в Габене. Не только из Тремпл-Толл, но даже из Старого центра, Набережных и Сонн, были даже те, кто покупал у меня игрушки, приехав из Фли. И за все эти годы я помню всех, абсолютно всех. Но вы…
— Мне не покупали игрушки, миссис Фрункель, — нехотя признался доктор Доу.
— Какой кошмар! — искренне ужаснулась хозяйка лавки. — Это просто возмутительно!
— Миссис Фрункель. Мы пришли, чтобы получить у вас кое-какие сведения, а вовсе не для того, чтобы становиться жертвами допроса.
— Это ваш сын? — будто проигнорировала его слова миссис Фрункель, глядя на подошедшего к стойке Джаспера — немыслимые как для Саквояжного района цены и толпящиеся у полок богатенькие дети испортили ему настроение.
— Племянник, — недовольно уточнил доктор.
— А вот его я помню! Джаспер Трэверс!
Джаспер от этих слов помрачнел еще сильнее и сжал зубы.
— Сын Сирении и Роджера Трэверс, — уточнила хозяйка лавки игрушек.
— Джаспер Доу, с определенных пор, — железным голосом проговорил Натаниэль Доу. — Но вы правы, это тот самый мальчик.
При одном упоминании родителей Джаспер, как это и бывало в подобных случаях, захотел отправиться в свою комнату и запереться там. Обстоятельства, после которых он стал жить с дядюшкой Натаниэлем, были весьма трагичными, и каждый раз так и не зажившие до конца раны раскрывались вновь, стоило затронуть эту тему. А свою старую фамилию, фамилию отца, он уже очень давно не слышал.
— Миссис Фрункель, — сказал тем временем Натаниэль Доу, — мы пришли к вам, поскольку нас интересуют куклы.
— О, тогда вам нужно пройти в зал «Игрушек для девочек», у нас лучшая коллекция в городе.
— Речь идет о Миранде.
— О, Миранды! Дивные творения! — Миссис Фрункель подозрительно уставилась на посетителей. — И кому из вас они понадобились? Вряд ли мастеру Джасперу… — и она покосилась на доктора Доу, считая заинтересованность взрослого джентльмена в куклах как минимум странной.
— Что вы! — возмутился Натаниэль Доу. — Мы здесь не для того, чтобы что-либо покупать. Миссис Фрункель, эти куклы задействованы в очень неприятном деле. Нам нужно, чтобы вы сообщили все, что вам о них известно.
— Что? Какое еще дело? И почему вы разговариваете со мной в подобном тоне?
Миссис Фрункель кивнула своей помощнице, молодой полной девушке с русыми волосами, и та занялась покупателями: джентльмены и дамы в сопровождении своих чад выстроились в очередь, в то время как сама хозяйка лавки прошла вдоль вытянутой, заставленной игрушками стойки и принялась поправлять вечно путающиеся нити шутов-марионеток под вывеской: «Дешево!». Всем своим видом женщина давала понять, что ее больше не интересуют назойливые посетители, которые даже ничего не собираются покупать.