Страница 29 из 70
Дома Ольга первым делом сняла трубку телефона и заказала разговор с столицей Белоруссии. Соединили их почти сразу — что значит телефон партийного начальника!
— Алло? — раздалось в трубке.
— Здравствуй, Боря! Это я звоню. Статья выходит в завтрашних «Известиях», не забудь купить.
— Как ты быстро! — он удивился. — Обязательно куплю. Себе и Алексеевне. Спасибо.
Он замолчал. Ольга тоже не спешила, раздумывая, что сказать.
— Как ты? — спросила, наконец.
— Болею, — он вздохнул.
— Чем? — встревожилась она.
— Безумием, — сказал Борис. — Оно нисколько не прошло. Сижу, тебя рисую целый день, но что-то не выходит. Образ не могу поймать, — он вздохнул. — С натуры было б лучше.
— Боря! — попросила Ольга. — Не торопи меня, пожалуйста. В голове все кругом. Вчера статью писала, сегодня день случился суматошный. После обеда главный пригласил. Хвалил статью и пригласил работать у него в «Известиях».
— Поздравляю. Я был уверен, что ты многого добьешься — характер у тебя такой. Жаль только, ты взлетаешь выше, а я останусь на земле. Звездочка моя ясная, как ты от меня далека, — пропел он.
— Не нужно так! — сказала Ольга. — Прошу, Борис. Ты ошибаешься. Я помню все. Мы скоро встретимся.
— Надеюсь, — он вновь вздохнул. — Целую тебя крепко…
Вот так поговорили. Расстроенная Ольга дождалась отца и рассказала ему за ужином о беседе с главным.
— Замечательно! — оценил отец. — Сам Толкунов тебя зовет. Поздравляю! А ты, смотрю, как будто бы не рада.
— Устала, папа, — вздохнула Ольга. — Командировка, масса впечатлений, разговор с редактором… В голове сумбур.
— Отдыхай, — кивнул отец. — Заслужила…
Назавтра Ольга поехала в редакцию. По пути не удержалась и купила киоске «Союзпечати» свою газету. А вдруг не напечатали? Прямо у киоска развернула и увидела очерк — он занимал всю третью полосу. Портрет Бориса в центре текста, снизу подпись «О. Ковалева» и рядом — «Рисунок Б. Коровки». Получилось!
В редакции ее все стали поздравлять, подходили, говорили теплые слова. Явился даже Аграновский.
— Хороший очерк, — скупо похвалил, не удержался и добавил: — Но у меня бы вышел лучше.
— Не сомневаюсь, Анатолий Адамович, — улыбнулась Ольга. — Но молодым ведь тоже надо проявить себя. Согласны?
Он нехотя кивнул и важно удалился.
— Не обращай внимания, — сказала ей заведующая отделом писем, зазвав к себе. — Завидует наш мэтр. В наборном цехе оттиск с твоим очерком по рукам ходил. Верстальщицы и линотипистки плакали, а их пронять довольно сложно. Наш мэтр это знает, потому и куксится. В редакцию с утра звонят читатели. Возмущаются несправедливостью, проявленной по отношению к Герою, передают ему слова поддержки. Телефоны не смолкают. И это лишь начало — письма, телеграммы мешками понесут, — она вздохнула. — Ладно, Ольга. Твоя практика закончена, я подписала документы. Ты молодец. Признаюсь, я не ожидала, что дочка зам заведующего отдела ЦК КПСС будет так стараться. А ты и письма разбирала, и готовила обзоры, затем сама в командировку попросилась. Работы не боишься, и у тебя талант. Мне сказали, что Толкунов зовет тебя в «Известия». Буду рада, если к нам в отдел придешь.
Домой Ольга воротилась радостной, взволнованной. Но эти чувства быстро улеглись. В квартире никого, с кем ей поговорить? С отцом? Он придет нескоро и не уделит ей много времени — он весь в делах. С матерью после истории с Геннадием они чужие, перестали понимать друг друга. А как хотелось бы иметь рядом родную душу, с которой и порадоваться, и поплакать можно! Чтобы все поняла, похвалила и утешила. Такая есть, но далеко…
Собралась Ольга быстро. Оставила отцу записку в своей комнате и вызвала такси. Билет на рейс до Минска, к счастью, для нее нашелся. В полете ей казалось, что самолет едва ползет. Наконец, он приземлился, и Ольга, торопясь, отправилась к знакомому аэровокзалу. Возле него нашлось такси. Водитель запросил два счетчика, но Ольга даже не поморщилась — она б и пять отдала… И вот знакомый дом, подъезд и лестница, звонок в квартиру. Нажав на кнопку, Ольга вдруг сообразила, что не предупредила о своем приезде и Бориса может не быть дома. На миг похолодела. Но потом послышались шаги, дверь распахнулась. Борис стоял в прихожей, и взгляд его был изумленным.
— Здравствуй! Я приехала, — сказала Ольга. — Ты ждал?
— Звездочка моя вернулась, — он шагнул к ней и обнял. — Я по тебе скучал. Солнышко мое ласковое, девочка любимая…
Он целовал ей щеки, носик и глаза. Ольга только жмурилась. Счастье заполняло ее всю, и ей хотелось, чтобы это продолжалось вечно. Но он внезапно отступил и всплеснул руками:
— Извини, не удержался. Ты, наверное, голодна? Ела-то давно?
— Не помню, — улыбнулась Ольга.
— Так, студентка, — произнес Борис с укором. — Моешь руки — и на кухню. Я пока рассольник подогрею. Будешь есть рассольник?
— Буду, — согласилась Ольга. — Только обними меня еще…