Страница 28 из 70
— Боря! — она уперлась ему в грудь ладошками. — Я прошу, не надо!
— Почему? — спросил он удивленно. — Я в тебя влюбился, ты же видишь.
— Мы с тобой с ума сошли, — Ольга покрутила головой. — Ведь едва знакомы.
— У меня такое чувство, будто знаю тебя с детства.
— И со мной такое же, — подтвердила Ольга. — Только это все неправильно. Я так не могу, чтобы сразу… Пойми и не обижайся.
— Ладно, — он вздохнул и отступил. — Наверное, я сошел с ума. Только это сладкое безумие. Никогда со мной такого не было.
Подобрав свою одежду с пола, он ушел за ширму. Ольга спрятала свою в шкаф, накинула халатик и отправилась в ванную. Теплая вода смыла наваждение, в комнату она вернулась, твердо зная: поступила правильно. Пусть Борис ей жутко нравится, да и парень просто замечательный, но вот так, чтоб сходу лечь к нему в постель… Пережить вновь боль и разочарование? Нет, не надо. У нее был чудесный вечер, пусть таким и остается в памяти…
Застелив диван, Ольга выключила свет и скользнула под одеяло. Долго не могла уснуть, взволнованная происшедшим накануне, и прислушивалась к звукам, доносящимся из комнаты, где спал Борис. Но там было тихо…
Утро выдалось сумбурным. Разбудил ее Борис, напомнив об отлете. Они скоренько попили чаю, Ольга побросала вещи в чемодан, и такси домчало их в аэропорт. В этот раз она сидела позади одна. В кассе он купил билет в Москву, показав удостоверение Героя — борт в столицу был заполнен до отказа, и билет продали из брони. На прощанье Борис клюнул ее в щеку.
— Вот, держи, — он сунул ей листок. — Это номер телефона. Если вдруг захочешь, позвони.
— Боря… — шмыгнув носом, Ольга спрятала листок. — Прошу, не обижайся. Нам обоим нужно разобраться в чувствах. Я не знаю, что со мною происходит, но хочу, чтоб ты запомнил: мне с тобою было очень хорошо. Так, как никогда до этого. И еще, — она вздохнула. — Я украла у тебя рисунок. Твой автопортрет. Прости.
— Пожалуйста, — он улыбнулся. — Звони, я буду ждать.
Кивнув, Ольга взяла чемодан и направилась к выходу на летное поле. Через четверть часа самолет влетел и, ревя двигателями, взял курс к столице СССР. В салоне горечь расставания рассеялась, Ольга стала думать о статье. Обширный материал, в котором, как казалось, она не разберется долго, внезапно выстроился в мыслях и стал укладываться в строки. Она настолько этим увлеклась, что не заметила, как прилетела. Взяла такси и скоро была дома. В квартире никого не оказалось: мать отдыхает в санатории, отец на службе, а домработница давно ушла. Она приходит утром — убрать и приготовить им еду. Перекусив ее стряпней, Ольга забежала в свою комнату и, достав из ящика стола стопочку бумаги, вставила листок в импортную пишущую машинку «Эрика». Слова ложились на бумагу будто сами. Она настолько увлеклась, что пришла в себя, лишь услыхав в прихожей звук замка — отец пришел. Вскочила и пошла встречать.
— Здравствуй, папа!
— Привет, красавица! — он чмокнул ее в щеку. — Как съездила?
— Отлично, — доложила Ольга. — Статью пишу.
— Уже? — он удивился.
— Да как-то накатило, — смутилась Ольга.
— Знакомо, — улыбнулся ей отец. — Когда вот просто распирает. Покажешь, как закончишь?
— Обязательно, — кивнула Ольга. — Мне чуть-чуть осталось. Ты пока поешь.
— Заметано! — он улыбнулся и отправился мыть руки.
Ольгу на мгновение кольнула совесть: отца надо накормить — хотя бы разогреть ему котлеты и пюре, приготовленные домработницей, но творческий зуд скомандовал другое, и она отправилась к себе. Успела: отец заглянул к ней, когда она ставила под текстом подпись «О. Ковалева».
— Ну-ка, ну-ка, — отец забрал листы и примостился на диване. Читал он быстро, как привык еще в редакции. Закончив, подошел к столу. — Значит, так, — сказал, взяв ручку. — Заголовок поменяем — твой невнятный. Что значит «Осуждение героя?» Пусть будет «Тень одной ошибки». Он привлечет внимание и отразит суть статьи. Вот это выбросим, — он вычеркнул один абзац. — Не нужно, чтоб читатель знал, что в деле был замешан секретарь горкома — бросает тень на партию. В ней миллионы честных коммунистов, один урод ее не олицетворяет. А вывод люди сделают как раз противоположный. На месте разберутся, кто чей сын, и примут меры. В остальном отлично. Ты у меня талант.
— Правда, папа? — смутилась Ольга.
— Зуб даю! — Нил Семенович засмеялся. — Молодец! Хотя Коровку ты чуток перехвалила. Герой Даманского, изобретатель, певец и композитор, да еще художник… Что-то многовато.
— Папа, он такой и есть! Вот смотри! — она взяла рисунок, который утащила у Бориса и дала его отцу. — Его автопортрет.
— Красивый парень, — заметил Нил Семенович, вернув рисунок. — Рисует хорошо. Ты часом не влюбилась?
— Папа! — Ольга покраснела.
— С журналистками бывает, — он пожал плечами. — Встречаются с людьми неординарными. Поговорит с таким и впечатлится, потом страдает от неразделенных чувств.
— Я не страдаю! — покрутила Ольга головой.
— Что же, рад, — Нил Семенович улыбнулся. — Статья и вправду хороша, а финал так и вовсе, — он взял листок и зачитал: — «Чем далее займетесь? — спросила я Бориса. — Какие планы?» «Учиться буду, а затем работать — по-настоящему, не жалея сил, — ответил он. — Иначе мне нельзя. Ведь я живу не только за себя, но и за друзей, погибших на Даманском. Мне перед ними совестно порой: их больше нет, а я живу…» Он умолкает, глядя вдаль. Молчу и я…» Сильно! Читатели заплачут.
— Я тоже плакала, когда писала это, — сказала Ольга.
— Вот-вот, — кивнул отец. — Они почувствуют. Молодец, дочурка! Я тобой горжусь…
На следующий день Ольга отнесла статью в машбюро и занялась рутиной. Отчиталась за командировку (отметку ей в удостоверении сделал Коган, поставив там печати консультации), вернула в кассу неистраченные деньги. Пока ходила, текст отпечатали начисто. Заполнив рапортичку сверху, Ольга его вычитала и отдала заведующей отделом. Потом сходила на обед. Письма разбирать не стала — числилась в командировке.
— Вас главный ищет, — сказала ей заведующая, когда она вернулась.
— Иду, — кивнула Ольга и отправилась в знакомый кабинет.
Лев Николаевич принял ее сразу.
— Прочитал статью, — сказал, предложив ей сесть. — Есть два вопроса. Первый: факты достоверны?
— За каждый отвечаю, — ответила она.
— Второй: отец вам помогал писать?
— Придумал новый заголовок и вычеркнул один абзац, — сообщила Ольга.
— И все?
— Да.
— Что ж, — сказал ей главный. — Вы, Ольга Ниловна, талант. Давненько не читал такой материал. Он выйдет завтра. Наутро вы проснетесь знаменитой, — он улыбнулся.
— Спасибо, — Ольга засмущалась.
— Университет заканчиваете в будущем году?
— Да.
— Ждем вас в «Известиях». Пошлем письмо декану факультета, чтобы распределили к нам. Талантливые журналисты редакции нужны. Статья, вернее, очерк, написан блестяще. Про иллюстрацию вы тоже не забыли, — он показал приложенный к статье рисунок. — Коровка рисовал?
— Автопортрет, — кивнула Ольга.
— Оригинально выйдет: не фото, а рисунок, к тому же главного героя очерка. За иллюстрацию ему заплатим гонорар. Напишите здесь, куда послать.
Он придвинул ей рисунок. Ольга взяла ручку и на оборотной стороне листа написала адрес, фамилию и имя с отчеством Бориса.
— Мне его вернут? — спросила, отдавая.
— Конечно, — подтвердил ей главный. — Сделают клише и привезут в редакцию. В секретариате заберете. До свиданья, Ольга Ниловна…