Страница 45 из 81
На уроке Кириешка заново начитала материал по двадцать второму билету. В этот момент у учеников работает слуховая память. Они записывают в свои экзаменационные тетради весь этот материал. Это работает механическая память. Потом дома будут перечитывать, повторять. Это будет работать зрительная память. При таком подходе, хочешь — не хочешь, а материал выучишь, хоть одна из трёх видов памяти да сработает. Хотя, что-то я сомневаюсь, что дома кто-то повторяет.
Материал Кириешка давала доступно, просто, без лишней демагогии. Я понял, что получаю удовольствие, слушая внятные, логичные пояснения по теме билета. При этом информация была очень подробной, вопросы рассматривались глубоко, без упрощения и сокращения материала. При всех ее тараканах, учить она умела! Даже не верится, что через какие-то 30-40 лет все поменяется разительным образом. Я с содроганием вспомнил, как в прошлой своей жизни по просьбе соседки пытался помочь ее сыну с одной темой по физике и был очень сконфужен тем, что поначалу даже не мог понять, что написано в учебнике, почему приводятся именно такие примеры и где вообще хоть какие-то выводы по материалу главы. Здорово намаялся я тогда и уйму времени убил, пытаясь сначала найти в интернете более-менее внятные данные по теме, потом систематизировать эти данные, убирая лишнее и логически структурируя, а после уже объясняя тему соседскому пацану. И как вишенка на торте был финал всей этой истории, когда на следующий день соседка сказала мне, что сына ее вызвали к доске и в итоге поставили очень низкую оценку, потому что он отвечал не так, как в учебнике.
Сейчас же я снова оказался там, где школьные учебники выполняют именно ту функцию, для которой и были когда-то задуманы — учить. Я немного оптимистичнее стал смотреть в будущее. Шансы хорошо сдать этот экзамен у меня есть.
Прозвенел звонок.
Мы с Юлькой и Славкой вышли в рекреацию. Встали у окна.
— Ты бы сильно с Кириешкой не бодался, — посоветовал мне Славка, какая головой.
— Это точно, — подтвердила Юлька. — Она злопамятная.
Из класса вышла Белова, подошла к соседнему окну и тихонько уставилась в него.
— Ну, а что делать? — спросил я. — Молча слушать, как эта тумбочка на ножках людей унижает?
Белова услышала и рассмеялась.
— Точно, тумбочка! — зло сказала она.
— А ты её не слушай, — обратился я к ней. — У неё свои какие-то комплексы. Она свои проблемы за твой счёт пытается решать. Не давай ей такой возможности.
В рекреацию вышел из класса Полянский.
— О, Трахтенберг! — увидел он меня и направился к нам. Одноклассники рассмеялись. Только этого не хватало. Интересно, а какая у Пашки была кличка до этого?
— А чего ты такой довольный, Полянский? — спросил я его, когда он подошёл ближе. — У тебя тоже фамилия еврейская, если следовать логике Кириешки. Думаешь -ский и -цкий сильно отличаются?
— Да пошёл ты, — ответил он мне. — Трахтенберг.
И пошёл прочь с гордым видом.
— Вообще-то, у меня бабка Домрацкая, — сказал я, подмигивая Беловой, прислушивавшейся к нашему разговору. — Что бы это значило?
— Еврей ты! Вот, что это значит, — рассмеялась Дианка, подошедшая сзади.
Она встала с нами рядом, за ней подошла Герасимович. Разговор сразу затих. Повисло напряженное молчание.
Обе девушки и Полянская, и Герасимович похожей комплекции: стройные, фигуристые, выше среднего роста. Дианка брюнетка, Герасимович шатенка. Обе яркие, с длинными волосами.
Худенькая угловатая Юлька смотрела на них враждебно. Белова старалась слиться со стеной. Похоже, обе подошедшие красотки понимали, насколько выгодно они смотрятся на фоне остальных девчонок класса и малость зазвездились. Не знаю кого как, а меня их самолюбование только насмешило. Осанка королевы, взгляд богини. Ещё бы мозги к этому. Захотелось наступить им на хвост.
Я обнял за талию Юльку, подтянул к себе за руку Белову и также обнял.
— Девчонки. Давайте, уговаривайте Славку, — я подмигнул другу, — пойдём сегодня в кино.
Я немного щекотнул их, они взвизгнули, я подтолкнул их к Славке и встал спиной к королевам класса.
— Ну, не знаю, не знаю, — начал ломаться Славка. — Как просить будут.
Девчонки приняли игру и начали его щекотать тихонько.
— Оу, оу, оу! — заголосил смеющийся Славка. — Девчонки, полегче!
Эта возня привлекла всеобщее внимание. Красная рожа Славки, смеющиеся девчонки, тянущие к Славке руки.
— Ты согласен? — громко спросила Юлька.
— Согласен, согласен! — завопил Славка. — Сдаюсь!
На фоне такого игнора Дианка и Герасимович как подошли, так и свалили.
Зазвонил звонок. Все пошли в класс.
Второй урок прошёл более-менее спокойно. Продолжали разбирать двадцать второй билет. Я всё тщательно записывал в обычную тетрадь по русскому. Найду Пашкину экзаменационную, перепишу. Периодически ловил себя на мысли, насколько все сюрреалистично — я, старый волчище, снова в школе и готовлюсь к экзаменам. От этих размышлений становилось смешно, но приходилось сдерживаться, а то одноклассники не поймут, да и кукухой поехать можно, если над всем смеяться. Адаптироваться надо, ведь я здесь не понарошку, и именно это теперь моя жизнь.
Улучив момент, я спросил у Славки, как зовут Белову. А то неудобно как-то всё время по фамилии, тем более к девчонке.
— Мы зовём её Ветка. А как там по-настоящему, понятия не имею, — немного озадаченно ответил мне Славка. Наверное, действительно не задумывался раньше, как полное имя звучит.
— Ничего себе имечко: Ветка, — удивился я.
После урока, уже в рекреации, Полянский попытался задеть её, обозвав громко при всех опарышем. Но мы в один голос со Славкой рявкнули:
— Заткнись!
Я ещё от себя добавил:
— Чего к девчонке прицепился? Достойного противника себе нашёл?
Полянский как-то сразу впал в ярость, толкнул кого-то из наших парней, кто под руку попался. Парень тот упал от неожиданности, вскочил, в драку ринуться не решился, но обозвал Полянского козлом. И понеслась косая в щавель.