Страница 35 из 81
— Да не собираюсь я ни с кем воевать. Обидно просто. Семьи у меня нет. Себе одной столько не надо. Что мне, спекуляцией заниматься? Как они?
— Боже упаси! Посадят ещё. Помогаешь своим и ладно.
Мы ещё немного посидели, думая каждый о своём.
— А ваша база районного или областного подчинения? — спросила вдруг бабушка.
— Да, ладно тебе, Эля, — всполошилась Никифоровна. — Бог с ними. Говно не трогаешь, оно и не воняет.
Бабуля молча кивнула. Я мало чего понял из услышанного, но и не особо вдавался. Ну, ворует кто-то. Везде и всегда воруют. У меня в голове сидел только один вопрос: о подработке. Ну, ещё об экзаменах. Но о подработке больше.
— Ба, а как зовут Никифоровну? — спросил я тихонько, когда та вышла ненадолго из кухни.
— Тебе зачем? — удивилась бабуля.
— Да, подработку я хотел бы какую-нибудь найти на пару часов после школы. Спросить хочу, может у них на базе что есть?
— Анна её зовут, — также тихо ответила мне бабушка.
Вернулась хозяйка, положила на стол бабулин мешок, уже полный. Гречки насыпала, догадался я и решил брать быка за рога.
— Анна Никифоровна, — вежливо-вежливо обратился я к ней. — Не могли бы вы мне помочь устроиться к вам на базу каким-нибудь подсобником на пару часов в день или на выходных?
Никифоровна удивлённо уставилась на меня, потом взглянула на бабушку. Та небрежно пожала плечами, типа, ничего не знаю, пусть делает, что хочет.
— Тебе учиться надо, — начала отговаривать меня Никифоровна. — Чтоб начальником стать.
— Так одно другому не мешает, — улыбаясь ответил я. — Как говорится, хочешь жить, умей вертеться.
— Ага. Только башку не сверни, — ответила Никифоровна.
Я уж подумал, что это она меня так послала. А она вдруг и говорит:
— Я спрошу у заведующего.
— Спасибо! — обрадовался я. — Я не подведу.
— Не за что пока, — ответила она мне и переключила своё внимание на Эльвиру. — С ботинками помочь не могу. Только сапоги есть его размера.
— Какие сапоги? — заинтересовался я, представляя себе мужские зимние кожаные сапоги на молнии.
— Хорошие. Бурки, — ответила Никифоровна и вышла из кухни.
Ждал я с нетерпением, хоть и не помнил, точно, что это за модель такая.
— Я их на пять бутылок коньяка армянского выменяла, — сказала она, вернувшись и с гордостью ставя на стол нечто, завернутое в пелёнку. — Он мне денег хотел за коньяк дать, а я ему говорю: что мне твои деньги? Вот он и принёс. Размер не мой. А так бы сама носила.
Никифоровна развернула пелёнку и явила свету не то сапоги, не то валенки с кожаными калошами. Где-то я такие видел. А, вспомнил, Моргунов-Бывалый в «Операция Ы» в таких ходил.
Я был в шоке. Даже не спросил, кто это «Он», который мне так удружил. Но по тому, как бабушка восхищённо выдохнула, я понял, что к этим буркам надо присмотреться.
Я взял в руки правый сапог. Белый тонкий войлок был очень мягкий. Широкое голенище не сплошное, как у валенок, а сшито из нескольких кусков, швы уплотнены кусками кожи в цвет коже на ступне. То, что мне издали показалось галошами, оказалось кожаной деталью цельного сапога. Внутри оказалась белая толстая меховая подкладка.
— Лямка, — гордо прокомментировала Никифоровна.
Я не понял, что за «лямка», но бабуля удовлетворенно поцокала языком.
— Меряй, — приказала она мне.
Я надел сапоги. Свободные, особенно в голенище. Но под загнутым верхом оказался ремешок, которым можно было затянуть сапог вокруг голенища. В целом, бурки оказались удобными. А уж по сравнению с моими деревянными, вымоченными в реке ботинками на шнурках, так просто шикарные.
— И сколько стоит такая прелесть? — спросил я.
— Двадцать пять рублей давайте. Хватит, — махнула рукой довольная Никифоровна. — Не буду же я на вас наживаться.
— Спасибо, Ань, — бабушка была прям растрогана. — Очень выручила.
— Можно я в них сразу пойду? — спросил я.
— Иди, конечно, — ответила бабуля, доставая деньги: четвертак и пятерку за гречку. Никифоровна выдала ей на сдачу: два рубля, мелочи и пирожков. Бабуля собрала деньги, пирожки, взяла мои старые ботинки, связав их за шнурки. Я взял мешок с гречкой и из сеней наши сумки с мясом и хлебом. Мы попрощались с Никифоровной и пошли домой.
Время было обеденное. Хоть мы и перекусили у Никифоровны пирожками, я почувствовал голод. Уж больно долго шли, останавливаясь все время на разговоры. Когда бабушка в очередной раз остановилась перекинуться парой слов с каким-то дедком, я почувствовал раздражение. Но вдруг услышал от него:
— Что же вы, батенька, не здороваетесь?
Я посмотрел на деда. Блин! Как неудобно получилось.
— Демьян Герасимович! — воскликнул я. — Простите великодушно. Я не узнал вас без халата.
Демьян рассмеялся.
— Бывает, бывает, — сказал он, улыбаясь. — А самочувствие как? Вспоминается что-нибудь?
— Да, вот, увижу что-то или кого-то, то сразу как будто и вспоминаю, — ответил я.
— Так-так, — сказал доктор. — Во вторник я жду вас к себе на приём.
— Конечно. Сразу после школы я у вас, — заверил я его.
Доктор переглянулся с бабушкой и подмигнув ей, сказал, кивая в мою сторону:
— Сумконосец?
Бабуля улыбнулась и небрежно махнула рукой с моими старыми ботинками, которые несла за шнурки.
Мы распрощались с доктором и пошли дальше в сторону дома.
Бурки очень порадовали. Мягкие, тёплые. Неказистые с виду, но такие удобные и добротные.
Мы повернули с улицы Ленина к нам, и я сразу заметил Славку, отиравшегося возле нашей калитки. Увидев нас, он бросился нам навстречу.
— Что случилось? — испугался я такой прыти.
— Я билеты взял на новый фильм на три часа! — возбужденно доложил Славка. — А вас нет и нет.
— Что за фильм?
— Про шпионов. «Один из нас» называется.
— А в котором часу?
— В начале третьего.
— Поесть успею?
— Успеешь.
Мы подошли втроём к дому. Я подсмотрел, куда бабуля прячет ключ от навесного замка на входной двери. Собственно, она его и не особо прятала. Лежал себе тут же в щели между двумя рассохшимися досками. Хотя, если не знать, куда смотреть, то ни в жизнь не найдёшь.
В кухне бабушка первым делом разожгла старый примус и спросила:
— Славка, ты щи будешь?
— Буду, — ответил тот.
Бабуля отлила в маленькую кастрюльку вчерашних щей, поставила их разогреваться на примусе и начала разбирать сумки.
— И зачем мы с тобой столько обрезков набрали? — проворчала она.
— Как зачем? — не понял я. — Сейчас по пакетикам разложим и заморозим. Потом будем брать по одному и готовить.
— По каким пакетикам? — не поняла бабуля и удивленно посмотрела на меня.
Ох, опять прокололся. Блин. Когда я уже привыкну.