Страница 102 из 121
Руки Раяна подрагивали от бешенства. Им овладело нестерпимо желание разнести все вокруг, сравнять с землей. Темный дар ворочался внутри. Так просто — позволить ему выскользнуть, выплеснуть на Ларса, коттедж, академию свою боль. Однако, стиснув зубы, магистр держался. Главное, переждать острый момент, потом отпустит. Впрочем, это вовсе не обязывало его сохранять ледяное спокойствие.
— Тварь!
Она изменяла ему! И с кем — с любимым учеником!
Магистр запустил в портрет чернильницей и рухнул в кресло. Кипевшая в нем злоба густыми каплями вылилась на пол, оставив после себя зияющую пустоту.
Больно, даже сейчас больно! Он думал: все прошло, чувств давно не осталось, только вот предательство наполнило рот полынным горечью.
— Ленту тоже ты подложил? Ты, больше некому. Мол, заигрался магистр, забыл невесту, пора о ней напомнить.
— Это было так глупо! — сгорбился Ларс. — Альма видела Лику, попросила меня взглянуть на нее.
— И как, взглянул?
Раян с мрачным, почти садистским удовольствием принялся давить стеклянную крошку. Вот так, еще и еще, а потом каблуком разорвать некогда милые черты. Втоптать Альму туда, куда она загнала его.
— Да. Мы очень удачно столкнулись в первый день. Мне даже удалось… — Тут он смутился. — Мне даже удалось привлечь ее внимание, как и просила Альма. Сначала она не планировала убивать Лику, хотела, чтобы она упала в ваших глазах, стала… грязной, ничтожной.
— Чудесно!
Запрокинув голову, Раян расхохотался.
— Соблазнять девчонку по приказу любовницы!
— У меня ничего не вышло, вы знаете. Тогда я достал ленту и…
— Убирайся! — прервал его магистр. — Не хочу тебя больше видеть.
Однако Ларс проявил упорство:
— Нет. Я пришел, чтобы покаяться и расскажу все, до конца. А там хоть убейте! Хотя, — рот его исказился в кривой усмешке, — я и так скоро умру, вы же видите. Не подумайте, я не допущу превращения, не желаю после смерти приносить людям горе. Там, в кармане, у меня серебряный нож. Я пойду к обрыву и всажу его себе прямо в сердце. Вас никто не обвинит.
В подтверждение своих слов он похлопал по карману, нащупал сквозь ткань заветную рукоять.
В кабинете ненадолго воцарилось молчание, прерываемое лишь тиканьем часов.
— Куда она тебя укусила? Как давно?
Раян медленно поднялся, равнодушно глянул на залитый чернилами испорченный портрет. Что-то в нем оборвалось, ушло безвозвратно. Магистром овладела апатия. Он двигался, говорил словно в полусне.
Нет, так не пойдет!
Он взглянул на окровавленную ладонь, лизнул неровную царапину.
Кровь. Наверное, Раян все-таки ненормальный, раз его вытаскивал из глубин забытья и отчаянья вкус собственной крови.
Взгляд магистра постепенно обретал ясность, сфокусировался на Ларсе.
— Придушить бы тебя, но не стану, — устало, уже беззлобно пробормотал он. — И самоубийство совершить не позволю. Ну, куда?
— В шею, под воротником. Она жутко разозлилась, все твердила, что уничтожит Лику Скотт. Она вас любит, не меня.
Горло Ларса сотряс мышечный спазм, словно невидимая рука стиснула его, перекрыв доступ воздуху.
— Всегда любила. Я тот самый идиот из дневника, не вы, пусть подобной записи я не видел. Очевидно, Альма сделала ее уже после моего ухода. Ну, когда мы…
Он смущенно отвел глаза.
— Мне очень жаль, учитель. Наверное, мои слова покажутся вам фальшивыми, но это так.
— Серебряный нож в кармане — свидетельство твоей честности. Если бы не он, я вышвырнул бы тебя вон. Вот Георг бы огорчился! Только нашел преподавателя и тут же потерял.
Раян говорил, а руки уже доставали с полок ингредиенты для антидота. Он попробует, но ничего не обещает. Превращение — вещь стремительная и бесповоротная. Если оно началось… Ларс ничего не почувствует, уснет прежде, чем нож пронзит его сердце. Может, он и предатель, но Раян слишком хорошо помнил, каковое это — мучиться в застенках Тайной канцелярии, когда каждая минута жизни хуже смерти.
— Боюсь, и в академии я оказался не только вашими стараниями. — Изможденный Ромель прикрыл глаза. Лихорадка усиливалась, и он торопился облегчить душу. — Летом Альма явилась ко мне во сне и попросила любым способом получить здесь место. Вот я и написал вам, между делом посетовал на безденежье. Между нами была магическая связь… Еще при жизни Альма подарила мне заговоренное кольцо.
Раян не ответил. Закончив необходимые приготовления, он опустился на диван рядом с учеником и расстегнул его воротник.
Кровь на месте прокуса запеклась. Следы от прокола четкие, края рваные. Кожа возле них побледнела, приобрела голубоватый оттенок, а сама рана почернела — дурной признак!
— Ты вляпался! — Раян не стал скрывать правду. — Трансформация уже началась.
— Может, лучше?..
Дрожащая рука Ларса легла на карман.
«Куда такому зарезаться! — подумал магистр. — Только пальцы исколет».
— Нет, братец, мучеником я тебе стать не позволю. Не в моем доме! Хоть раз побеседуешь с канцеляристами сам, в роли обвиняемого. Уж не знаю, разоткровенничаешься ты там или нет, зато мне скажешь все. Услуга за услугу. Я спасаю твою никчемную жизнь, ты сдаешь Альму. Ну, что еще ты там натворил во имя великой любви?
Последние два слова Раян произнес с нескрываемым презрением.
— Помог воскреснуть, снять квартирку и немного пофлиртовал с Ликой. Больше ничего, клянусь! Как только я узнал, что Альма убивает людей, я и вовсе сразу порвал с ней.
— Сразу? — недоверчиво переспросил магистр и вернулся к столу, где уже выстроились в ряд необходимые ингредиенты. — Это началось не вчера и не сегодня, что-то ты долго собирался!
Ларс молчал. Грудь его часто-часто вздымалась. Рубашка стала липкой от пота.
— Ладно, — Раян потянулся за пробиркой, чтобы отмерить первый компонент антидота, — я тебя не виню. Альма и мне задурила голову. А ты и вовсе молодой, наивный. Она умела красиво врать о любви, сыпала пустыми обещаниями. Тебе тоже наверняка божилась, что была голодна, напугана, поэтому убила, но такого больше не повторится.
Злость на Ларса улеглась, магистр действительно жалел его. Сколько ему было, когда Альма завлекла его в свои сети? Двадцать, двадцать один? Сложно ли молодой, красивой, хитрой женщине обмануть студента, особенно когда на вид она искренна и невинна!
— Похоже, перегонный куб мне сегодня пригодится. Жаль, помощника нет, но уж как-нибудь, будить Лику не стану. Пусть спит, ей сегодня досталось. Альма ведь поведала тебе об очередном подвиге?
— Да, — с трудом разлепив пересохшие губы, подтвердил Ларс.
Его мутило. Чугунная голова клонилась к спинке, глаза отказывались открываться.