Страница 10 из 11
* * *И гром загремел. И все исчезло.И одна я на горе Фавор, плачущая.И со мною — только сердце мое, в груди летящее, скачущее.И надо мною — только чайка в черном небе кричит незримая:Не плачь, девочка моя одинокая,доченька любимая.ПРОРОК ИЛИЯ ВОЗНОСИТСЯ НА ОГНЕННОЙ КОЛЕСНИЦЕ1.С пожаром золотых волос —Берез, со шрамами оврагов,С кипением апрельских слезСреди скуластых буераков,С прищурами безрыбных рек,С дерюгою-рваньем буранов —О ты, мой бедный человек,Илья-Пророк, от горя пьяный,Слепой от ненависти, лжи, —Скажи, Илья-Пророк, скажи,Уста отверзни, молви словоНам, утонувшим во словах,Что остается нам святогоПред тем, как мы сойдем во прах!Отечество тебя объемлетОгромной ночью… Но стоишьВ ночи. И зришь Святую Землю:Весь Глад и Мор. И Сушь. И Тишь…И, прострелив очами Время,Весь огненный, в ночной сурьме,Летишь — и плачешь надо всеми,Кто срок пожизненный в тюрьмеМотает, кто хрипит в больнице,Кто в поцелуе невесом…И пламенная КолесницаЛетит!…И ты — под Колесом.2.Борода его билась тугим огнемНа упорном черном ветру.И от глаз его было светло, как днем.И пылали скулы в жару.Ты, Илья-Пророк, ты два уволок… —А и кто же нам их вернет?.. —Эх, старик, ведь наш прогнил потолок,Наш порог обратился в лед.В перекрестье таких проходных дворов,Где секрет — остаться живым, —Ты пророчил:— Будет жива Любовь, —И глотал сигаретный дым.Во застольях таких золотых дворцов,Где цианистый калий пьют,Ты кричал:— Да будет в конце концовНад убийцами — Страшный Суд!А сейчас ты стоишь, весь в пурге-снегу,Тьму жжешь рыжею бородой,И речешь:— Прости своему врагу,Старый царь и раб молодой!Протяните руки друг другу — вы,Убивающие в упор.Возлюбите крепко друг друга вы —Богомаз, офицер и вор!Я пророчу так: лишь Любовь спасет.Чтобы мир не пошел ко дну,Чтобы не обратился в Потопный плот —Возлюби, Единый, Одну!Мы погибнем, чтобы родиться вновь.Мы себя под топор кладем,Чтобы так засверкала в ночи — Любовь:Проливным, грозовым огнем!О, заплачьте вы надо мной навзрыд.Я — Пророк. Мой недолог век.А сейчас — Колесница моя горит,Кони бьют копытами снег.И, доколе не взмыл от вас в небеса,Под серебряный вой пурги,Говорю: распахните настежь глаза,Хоть глаз выколи, хоть — ни зги.И прозрите — все. И прозрейте — все.И прощайте… — мой вышел срок… —Спица огненная в живом Колесе,Рыжеусый Илья-Пророк.ИОВТы все забрал.И дом и скот.Детей любимых.Жен полночных.О, я забыл, что все пройдет,Что нет великих царств бессрочных.Но Ты напомнил!И рыдалЯ на узлах, над коркой хлеба:Вот скальпель рельса, и вокзал,Молочно-ледяное небо.Все умерли…Меня возьми!И голос грянул ниоткуда:— Скитайся, плачь, ложись костьми,Но веруй в чудо,Веруй в чудо.Аз есмь!..И ты, мой Иов, днесьЖиви. В своей России. Здесь.Скрипи — на милостыню старцев,Молясь… Все можно перенесть.Безо всего — в миру остаться.Но веруй!Ты без веры — прах.Нет на земле твоих любимых.Так, наша встреча — в небесах,И за спиною — два незримыхКрыла!..Вокзал. Немая мгла.Путь на табло?.. — никто не знает.Звеня монистами, прошлаЦыганка. Хохот отлетаетПрочь от буфетного стола,Где на стаканах грязь играет.И волчья песня из угла:СтарикО Будущем рыдает.ПИР ВАЛТАСАРАСодвинулись медные круглые чашиНад бедным, в газетах, столом.Вот гулкое, куцее счастие наше —Общага, наш временный дом.Общага, и кружево пены, бутыли,Селедка на рвани бумаг —И, юные, мы среди песни застыли,Друг друга почуяв впотьмах.Какие там юные!.. — Грудь моя сыномВ те годы отпита была…И двум сыновьям во квартирных теснинахМерцали твои зеркала…Какие там свежие!.. — Галочьи лапыМорщин, недоступных глазам,И — вниз по годам, по соленому трапу,Не ведая, что ахнет там…Подобно то было небесному свету.Тугое мужское лицоКатилось в меня искрометной планетой,Огнями сжималось кольцо.А то, что златое колечко блестелоМеж черных мозолей и вен… —Вот тело мужское.Вот женское тело.И жизнь- за секунду — взамен.И как мы над жирной лазурной селедкой,Над звоном стакана в пируДруг к другу рванулись!Эх, век наш короткий!Эх, вечное наше: «Умру!..»Но ясная песня цвела и кричалаИ в щеки нам била, как снег:«Любите друг друга, начните сначалаБровей ваших нежность… и век…»И под общежитскую злую гитаруМы друг через друга текли —И маслом кухонным,и детским пожаром,И кровью небес и Земли,И шепотом писем, похожих на воздух,Что — из кислородных резин, —И слезы всходили, как кратные звезды,Над нитями наших седин!..Улыбкой, дыханьем смыкались, впивались,Сливая затылки, ступни…Мы только глядели. Мы не целовались.Мы были в застолье одни.И замер гогочущий пир Валтасара.И буквы вкруг лампы зажглисьТабачные, дымные…Я прочитала.И солью глаза налились.Ты тоже те буквы прочел… Содрогнулся…Но все! Пропитались насквозьДруг другом! Дотла!.. И ты мне улыбнулся,И остро коснулся волос…А кто-то селедку норвежскую резал!А кто-то стаканы вздымал!И, пьяный, безумный, больной и тверезый,Всей песней — всю жизньобнимал.