Страница 93 из 101
Я отбросил деревянную балку и схватил с грязного пола его пистолет, направив его как раз в тот момент, когда еще двое мужчин нацелили на меня свое оружие.
Я попал пулей одному из них прямо между глаз, прежде чем он успел выстрелить, но ослепительная боль от выстрела, пронзившая мой бицепс, дала мне знать, что второй парень попал в цель. Но недостаточно хорошо.
Единственное, что может остановить меня, — это сама смерть.
Я всадил две пули ему в грудь, и он упал как мешок с дерьмом, а я израсходовал последние патроны в своем украденном пистолете, оставив еще двух ублюдков, которых нужно было прикончить, а оружия под рукой не было. Не то чтобы оно мне было нужно. Я был оружием во плоти, особенно когда я был нужен моей дикарке.
Я повернулся и побежал к ржавым старым механизмам, выстроившимся вдоль стен склада, низко пригибаясь, чтобы избежать их выстрелов, и таща за собой сломанную балку за цепи, все еще привязанные к моим запястьям.
Она грохотала и стучала по полу, сильно замедляя мое движение, но каким-то образом мне удалось пробраться за ржавеющие механизмы и не получить новых ранений.
Я стиснул зубы от боли в левой руке, глядя на пулевое отверстие, пробитое в ней. Она постоянно кровоточила, но не так, чтобы я опасался за свою жизнь, поэтому я быстро отбросил эту мысль, пока приматывал деревянную балку и приближался звук тяжелых шагов.
Цепь была обернута вокруг балки несколько раз, и как только я намотал ее, я тут же размотал ее так, что сломанная древесина упала на землю с сильным стуком, и я смог обернуть цепь между своими руками.
Я слышал, как два придурка приближаются ко мне, по одному с каждой стороны аппарата, несомненно, с оружием наготове, готовые пристрелить меня, как только я покажусь.
Я глубоко вздохнул, закрыл глаза, прислушиваясь к их приближающимся шагам, затем бросился к левой стороне аппарата и изо всех сил хлестнул цепью. Толстые стальные звенья ударили мужчину в грудь, выбив у него из рук пистолет и с проклятием повалив его на землю.
Я обернулся как раз в тот момент, когда другой парень завернул за угол, каким-то образом умудрившись увернуться от еще одной пули, так как он слишком быстро замахнулся пистолетом в тревоге и ошибся с прицелом. Прежде чем он успел сделать еще один выстрел, я со всей силы замахнулся на него цепями, хватаясь за них все крепче и крепче, раз за разом обрушивая их на него, и кровь хлестала из них, пока его крики боли резко не оборвались.
Я снова обернулся и с криком вызова помчался к последнему парню, который полз к своему пистолету, его пальцы потянулись, чтобы схватить его за полсекунды до того, как я обмотал толстые цепи вокруг его шеи сзади и затянул их так туго, как только мог.
Он извивался и барахтался подо мной, а я вдавливал колено в его позвоночник, чтобы удержать его на месте, при этом он дико стрелял из пистолета, так как положение, в котором я его держал, не позволяло ему точно прицелиться. После третьей пули патронник опустел, и он остался извиваться и задыхаться подо мной, пытаясь бороться с захватом цепей все более слабеющими мышцами.
Я хрипел от боли, удерживая его, пока он не перестал двигаться, моя рука горела от застрявшей в ней пули, а на языке запеклась кровь от других ран.
Когда я убедился, что он мертв, я распутал цепи и вернулся к лидеру, чья голова была проломлена упавшей балкой, грохот металлических цепей, змеящихся по бетону позади меня, был единственным звуком на фоне всех этих смертей.
Я опустился на землю и проверил его карманы, пока не нашел ключ от наручников на моих запястьях и его мобильный телефон. Я быстро снял цепи с рук, затем использовал его большой палец, чтобы разблокировать телефон.
Я набрал номер Фрэнки по памяти и затаил дыхание, когда раздался гудок.
— Лучше бы это были хорошие новости, — рявкнул Фрэнки, когда ответил, и я вздохнул с облегчением, услышав его голос.
— Этот ублюдок Эрнандес забрал Уинтер и пытался убить меня. Все остальные в порядке? — потребовал я, не тратя времени на то, чтобы изложить ему полную версию событий.
— Николи! Спасибо, черт возьми, за это, а то мы уже с ума сходили. Все остальные добрались обратно в полном порядке, но его ребят недолго обманывала маскировка Слоан. Мы решили, что он вернется за тобой, но к тому времени, как мы вернулись, тебя уже не было, и мы начали опасаться худшего.
— Как я уже сказал, он пытался убить меня. Но он также совершил ошибку, сообщив мне, куда он направляется. Он собирается сесть на свою лодку, La Belleza Rosa. Думаешь, Фабио сможет его выследить? — пока я говорил, я подошел к металлическим дверям, открыл их и полюбовался открывающимся видом. Я почувствовала привкус соли на языке, когда вдохнул, и узнал огромные грузовые суда, которые причаливали на крайнем западе города, за пределами живописного центра залива. Это было не то место, которое я бы посетил по своей воле, но, по крайней мере, я знал, где нахожусь.
— Он выследит, если не захочет, чтобы ему надрали задницу, — сказал Фрэнки, отдавая приказы Фабио, который, должно быть, был там вместе с ним.
— Хорошо. Тогда мне нужно, чтобы ты приехал за мной. Я на пристани, я сообщу тебе местоположение с этого номера, когда повешу трубку. Принеси ножовку, кулер и что-нибудь, чтобы вытащить пулю из моей руки и залатать ее заново. Я также приму укол морфия от боли. И оружие. Много гребаных пушек.
— Просто зови меня кавалерией, fratello. Я уже еду. — Фрэнки отключился, и я посмотрел вниз на ублюдка подо мной.
Его лицо было испорчено деревянной балкой, пробившей его вовнутрь, но его волосы были достаточно похожи на мои, чтобы уловка сработала.
Я отправил Фрэнки сообщение о местонахождении по GPS на мобильном телефоне и выплюнул изо рта комок крови, прежде чем сорвать рваные, окровавленные остатки своей белой рубашки и бросить ее на землю.
Сегодня в Синнер-Бэй было холодно. И это как нельзя лучше подходило для того, чтобы обрушить адский огонь на всех, кто стоял между мной и моей дикаркой, и поджарить их как следует.
Глава 41
Уинтер
Меня оставили в машине, пока Рамон отправился в свой особняк, а его служанки собрали несколько чемоданов и упаковали их в другой автомобиль. Мои руки болели от долгого неудобного положения, и я почти не чувствовала пальцев. Но мне было наплевать на боль. Она была ничто по сравнению с кровавой раной в моем сердце, когда я молила бога, чтобы Николи не умер. Но он был закован в цепи, в меньшинстве…
Волна горя заставила слезы бежать по моим щекам, и я подавила их, когда Рамон снова скользнул в машину. Он устал от моих ударов и попросил одного из своих людей связать мои лодыжки вместе и пристегнуть их к сиденью передо мной. Я была обездвижена и не могла смотреть на него, пока он приказывал водителю везти нас в доки.
Я закрыла глаза, пытаясь отгородиться от всего мира, так как горе вгрызалось в каждый дюйм моей души. Я не могла жить без Николи. Нас связывали кровь, месть, любовь и разрушение. Ни один человек не мог встать на его место. Никто в этом мире не отражал мою душу так, как он.
— Полагаю, его уже обезглавили, моя дорогая, — размышлял Рамон, и я открыла глаза, встретившись с ним взглядом. — Интересно, каким будет его последнее выражение лица.
Отвращение свернулось под моей кожей, как пламя, воспламеняя каждый клочок силы, который у меня оставался, и обращая все это против него. Этого человека. Это мерзкое существо из плоти и костей. Он не был человеком. Он был монстром. Меня похитили пять демонов, но сам дьявол все это время дергал за ниточки, управляя каждым ударом, который они наносили по моему телу. Мои шрамы, казалось, впивались в кожу, как разъяренные гадюки, каждая из которых жаждала крови в наказание за кровь, пролитую мной и Николи.
Я заставлю тебя заплатить.
Рамон взглянул на меня, его лоб наморщился, когда он понял выражение моего лица. — Ты забудешь его.