Страница 63 из 111
Глава 17
На острове, выбранном ярлом Скирре для ночевки, поселенцев не было, и я понимал, почему. Несмотря на изрезанный берег и несколько вполне удобных бухточек с песчаными берегами, основную часть острова занимали горы. Огромные крутые горы с редкими проплешинами травы. Тут и кусты-то почти не росли.
Лагерь располагался как раз в одной бухточке с большим песчаным пляжем. На дальнем ее конце холмы, за которыми узкий и слишком мелкий для корабля залив, а по краям — те самые крутые каменистые горы. Мы засели на вершине левой горы. И я не понимал, как наши соратники сумеют перегородить дорогу к кораблям. Им нужно выскочить либо из моря, либо спрыгнуть с одной из гор. Не, может, хельты и уцелеют, а вот хускарлы, скорее всего, переломают ноги, если не шеи.
Корабль пристал к берегу, и люди, сверху казавшиеся муравьями, облепили его борта и вытащили подальше на песок. Затем они закопошились, вытаскивая бревна, длинные полотнища и какие-то мешки с бочками. Быстро поднялись шатры и палатки. Другие занялись приготовлением пищи: сложили кострища, зарезали несколько свиней. Даже до нас дотянулся запах дыма. И мы, лежа на голом продуваемым всеми ветрами хребте, дружно сглатывали слюну.
— Может, стоит их вырезать? — шепотом спросил я. — Чтоб потом легче было?
Альрик покачал головой.
— Скорее всего, они должны подать знак, что всё тихо. К тому же, вряд ли здесь сильные воины. Это же стряпуны да услужники. Коршун? Слышишь их силу?
— Далековато, так что могу ошибиться. Но хельтов тут наверняка нет. Хельтов я издалека слышу.
— Так что лучше сидеть и ждать.
Два десятка воинов в полном облачении разошлись осмотреть местность, но далеко не заходили и на горы не полезли. Ха, лентяи! Потому мы и не приближались к этой бухте, следов не оставляли. Вот только нашу задачу это никак не облегчало. Нам придется как-то быстро спуститься, и у нас еще хоть немного есть уклон, а вот на утесе с правой стороны и такого нет.
К вечеру, когда мой живот уже вовсю урчал, показались и другие корабли. Вот только разговор-то был всего о трех кораблях, а я четко различал три паруса. Всего, значит, четыре. И пришли они раньше, чем предполагалось. Два красавца-драккара, каждый на тридцать весел, и один пузатый кнорр. На берегу человек развернул большое красное полотнище, махнул им несколько раз, свернул, подождал, снова развернул.
— Вот и знак, — шепнул Альрик.
— И хельты, — так же отозвался Коршун. — Четыре хельта вроде бы. Два на кнорре и по одному на драккарах.
Корабли споро вытащили на песок, уложили мачты. Люди Скирре действовали уверенно и умело. Быстро выделили дозорных, расположились вокруг шатра ярла, два десятка хирдманов наскоро подкрепились и ушли к кораблям. С драккаров еще выбежали девки-прислужницы и захлопотали непонятно над чем. Самого ярла я отличить не смог в этой круговерти букашек, а вот жену узнал сразу, хоть и видел в первый раз. Уж больно ярко она вырядилась, не подпускала к себе никого близко и потому сверху выглядела яркой искрой, вокруг которой все время пусто.
— Вот же Бездново отродье! — выругался Альрик.
И до меня донесся лай собак. Этот урод и собак с собой прихватил.
— Справимся ли? — засомневался Эгиль.
— Должны. Харальд выбрал именно это место не просто так. Первая ночевка у ярла в одной из его деревень, туда вовсе не проберешься. Третья — тоже на безлюдном острове, но там Скирре устроил небольшую крепость с двойной оградой и всегда высылает вперед воинов. Так что либо тут, либо в море.
Ну да, а здесь всего лишь горы. И четыре хельта с той стороны. У нас тоже четверо, но один из них Альрик. И он пообещал мне, что на этот раз не вступит в бой, пока не почувствует стаю. Хёвдинг понимал, что если нарушит обещание, то может потерять себя полностью.
Вскоре люди внизу поужинали и разошлись спать. Скирре с женой и слугами — в самый большой шатер, остальные — в палатки поменьше. И два десятка хирдманов бодрствовали. Хотя и те, что остались на кораблях, тоже не все уснули. Неожиданно мы никак не появимся.
И хотя уже давно наступила ночь, солнце всё не уходило с небосклона, словно зависло в раздумьях. Вот ведь… я и забыл, какой нынче день, а раньше ждал его больше всего на свете. Закончился месяц Миринна, вот-вот начнется месяц Орсы, а между ними был день первой жертвы. День, когда подростки проливали первую кровь в своей жизни и получали благодать богов. А еще это значит, что тьма не скроет нас от людей Скирре.
Мы ждали знака. Я то задремывал, то просыпался от крика ночной птицы. Внизу менялись дозорные. Холодный ветер посвистывал меж горных отрогов.
Дернувшись в очередной раз, я достал баклажку и отпил. На противоположном склоне мелькнуло что-то светлое.
— Готовы? — шепнул Альрик. — Сейчас будем спускаться.
Из-за небольшой пяты правого склона вынырнули воины. Значит, они спустились с горы со стороны моря и подкрались к берегу иначе. Фигурки появились и сзади лагеря, от дальнего залива. Громкий крик оповестил лагерь о нападении.
— Вперед! — рявкнул хёвдинг.
Мы понеслись к обрыву. Гигантскими прыжками я бежал вниз, боясь лишь поскользнуться на камнях, за мной волной катились мелкие булыжники.
— Сверху!
Кто-то нас уже заметил, и в нашу сторону полетели стрелы. Я даже щита не приподнял, чтоб не закрыть себе обзор. Мгновение, и я внизу! И не замедляясь, влетел в первого же скиррева воина. Какие они молодцы! У каждого щит раскрашен в желтый и черный, цвета их ярла. Хоть так можно отличить от союзников.
Удар снес мечника с ног. Пусть добьют другие! Копейщик. Без щита. Ну вроде не наш. Нырок под копье, щитом отбиваю наконечник в сторону, топором рублю под руку. Первая кровь! Умбоном щита бью в лицо, он запрокидывает голову и падает с разрубленным горлом.
Ульверы сбегают с горы следом. Аднтрудюр прихрамывает, все же повредил ногу при спуске, но это ему не мешает отбить взмах секиры. В лагере уже поднялись все. Визжат девки в шатрах, несколько стрел торчат из плотной ткани, но некоторые прошли внутрь. Видать, ранили кого-то.
Вжух! Я вскидываю щит и вскрикиваю от неожиданности. Острие копья пробило доски и застряло. Топором обрубаю древко и тут же отскакиваю, уходя от меча. Напротив большой и злобный хускарл восьмой руны. Борода торчит из шлема как растрепанная метла, закрывая почти все лицо.
— Р-р-ра! — рычу я и наскакиваю на него.