Сын ветра

— Кто коснулся моего лица? Кто не дает мне спать? Тогда Мбулу ответила:

— Это, должно быть, крыса! Пожалуйста, ложитесь и спите.

Затем она подобрала свой хвост и обмотала вокруг тела так крепко, чтобы ни одно движение не выдало ее и не разбудило женщин. Но хвост не слушался, он вылез из-под юбки и опять начал шарить в поисках браги. Женщины не могли дольше притворяться.

— Зло в доме,— сказала самая догадливая.— Пока глава семьи неизвестно чем занимается, его племяннице суждено умереть незамужней. Почему мы слышим какой-то шум, будто уже идут приготовления к свадьбе? Дитя, ты в опасности, мы должны сказать твоему дяде, чтобы он пришел и избавил тебя от страхов.

Так продолжалось всю ночь, пока на рассвете женщины не покинули хижину, только тогда она почувствовала облегчение. Сложив свой хвост, она крепко уснула. Ее разбудил звонкий юношеский голос, который объявлял, что глава семьи приглашает всю деревню принять участие в испытании. Во дворе будет вырыта глубокая яма, на дно которой поставят миску с молоком. Каждый, кто провел минувшую ночь в этой хижине, должен будет перепрыгнуть через яму. Глава дома собирается забить быка, чтобы честные люди не остались голодными, а тот, кто нечестен,— будет уничтожен.

Мбулу до того напугалась, что впервые не пошла в хижину для приготовления пищи. Она металась из одного угла в другой в поисках выхода. Но отовсюду доносился голос юноши, который объявлял: никто не должен покидать дом без разрешения. В отчаянии она выбежала в огород, села на камень, распустила свой хвост и начала умолять его:

— О мой хвост! Мой прекрасный хвост! Неужели ты отплатишь неблагодарностью за всю мою доброту? Почему ты не отваливаешься? Я прошу тебя, мой хвост, отвались хотя бы на один денек. Я спрячу тебя здесь, так что ни одна живая душа не найдет тебя. Я обещаю тебе, как только закончится испытание на молоко, я вернусь сюда, найду тебя и приделаю обратно. Помоги мне! Помоги мне, мой прекрасный хвост.

Поскольку хвост сам не отваливался, Мбулу постаралась откусить его, но, потеряв все силы, и вовсе отчаялась. Потом она подняла булыжник, положила хвост на камень, на котором сидела, и попыталась булыжником отбить хвост, но у нее не хватило решимости бить по хвосту сильно. После каждого удара она взвивалась от боли и восклицала: «Шу! Шу!» В конце концов она отказалась и от этого. И хотя хвост был воспален, оставалось завязать его покрепче вокруг пояса. А что еще было делать?

Жители деревни собрались во дворе у дядюшки и начали сообща рыть глубокую яму. Мсила-ванья, одетая в обмотки Мбулу, была здесь же. Мбулу, увидав ее, презрительно фыркнула: чего, мол, ради собака находится среди людей!

— Это мой приказ,— коротко ответил глава семьи. Затем всем, кто провел прошлую ночь в одной хижине с племянницей, было приказано выстроиться в одну линию. Верный сосед и его старший сын взяли на себя обязанность следить за тем, чтобы никто из проведших ночь в той хижине не избежал испытания. Всем участницам разрешили прыгать в той очередности, в какой они сами пожелают. Мбулу выхлопотала себе право прыгать последней — она надеялась, что еще кто-нибудь до нее не выдержит испытания.

Но все женщины удачно миновали яму, осталась одна Мбулу. Собрав все мужество, она сделала высоченный прыжок, но как раз в тот миг, когда она перелетала через яму, хвост вынырнул из-под одежды и потянулся к миске с молоком, увлекая за собой Мбулу. Тотчас несколько мужчин, которым был дан приказ заранее, быстро засыпали яму землей и похоронили Мбулу. Глава дома стащил ненавистные обмотки со своей племянницы и спалил их над могилой Мбулу.

Огромного жирного быка пригнали на двор еще перед испытанием, и глава дома приказал, что теперь этот бык будет зарезан в честь дочери его сестры. К тому времени, когда туша была освежевана и мясо приготовлено для празднества, Номабхади была одета в прекрасные одежды и украшения. Перед застольем тетка вывела ее из хижины для девушек, а дядя представил жителям деревни, рассказав всем ее историю, а также поблагодарив соседских женщин за то, что они услыхали песню и все рассказали ему.

Отныне Номабхади по праву будет занимать свое место в доме родственников. Девушку сытно и вкусно кормили, ее тело быстро налилось, и облик приобрел былую привлекательность.

Вскоре по деревне разнеслась весть, что верный сосед собирается сватать Номабхади за своего сына, но над ней еще не был совершен обряд подготовки к замужеству.

В один прекрасный день Номабхади была помещена в хижину уединения, здесь ей предстояло пробыть некоторое время в окружении опытных женщин, которые обучат ее всему, что должна знать перед замужеством каждая девушка. Они купали ее каждый день, натирали душистыми маслами и хорошо кормили — ведь в конце установленного срока девушка должна стать прекрасной во всех отношениях. Ей не разрешалось покидать хижину, пока не минует срок, но другим женщинам не возбранялось навещать ее. И наставницам разрешалось при необходимости отлучаться по своим делам.

Однажды вечером, в первый день уединения, Номабхади тихо лежала в хижине, вдруг послышался странный звук, и слабый голос тихо позвал:

— Номабхади? Номабхади, кто здесь с тобой?

— Я одна,— отвечала девушка.

Тогда огромная дыня, подпрыгивая, вкатилась в хижину.

— Я пришла убить тебя,— прошептала дыня.

— Ты никогда не убьешь меня! — вскрикнула Номабхади, вскочив на ноги. По шепелявой речи она узнала Мбулу.

В тот же миг дыня высоко подпрыгнула и ударила Номабхади по лицу с такой силой, что девушка упала на спину. Она тут же вскочила на ноги и приготовилась к бою. Дыня вторично бросилась на девушку, но та схватила ее и изо всех сил бросила о землю, пытаясь расколоть на куски. Но дыня уцелела. Вдруг послышались чьи-то шаги, и вместо того чтобы наброситься на Номабхади в третий раз, дыня шмыгнула за дверь.

— Ты никогда не убьешь меня, никогда! — задыхаясь, закричала Номабхади.

— Кто это там с тобой? — спросила пожилая женщина, входя в хижину. Вместо того чтобы спокойно лежать на своей тростниковой постели за занавеской, девушка стояла посреди хижины, гневно сжимая кулаки.

Выслушав Номабхади, женщина заволновалась.

— Что-то должно произойти,— сказала она тихо.— Это же ясно — зло до конца не искоренено. Я немедля должна увидеть твоего дядю, но нельзя оставлять тебя одну. Мне не простят, если с тобой что-нибудь случится.

— Ты можешь оставить меня одну. Я уверена, все будет в порядке. Эта тварь никогда не одолеет меня. Никогда!

— Нет, дитя мое, нет. Наш долг — защитить тебя. Старая женщина направилась к двери, позвала одну из девушек и велела ей срочно привести сюда другую наставницу. Как только та явилась, первая пошла к главе дома. Она передала все главе дома, а тут еще мальчишки сообщили, что на могиле Мбулу выросла вдруг дынная плеть. Услыхав это, глава дома схватил мотыгу и пошел к могиле, ее и вправду оплетала дынная плеть, и большая дыня крепилась к ней. Дядя вырвал плеть с корнем, разрубил дыню на мелкие кусочки и бросил на съедение диким животным. На рассвете он пришел убедиться, что дыни нет. Но в некотором отдалении за ночь кусочки дыни слепились, снова превратились в дыню, которая прикрепилась к плети. Тогда он вернулся домой, выхватил из огня головешку, взял охапку хворосту и возвратился на могилу Мбулу. Он выдернул растение с корнем, разрубил на части и плеть, и дыню, и листья. Потом разжег большой костер точно на том месте, где были сожжены одежды Мбулу, и спалил дыню, внимательно следя, чтобы каждый кусочек — будь то корень или плод — превратился в золу. И напоследок все засыпал землей.

Больше никто никогда не слыхал о Мбулу. Вскоре закончился установленный срок пребывания Номабхади в хижине уединения, и она вышла оттуда прекраснее, чем прежде. Вся деревня участвовала в великом празднике, вся деревня пела и плясала.

Вскоре предложение верного соседа было принято, и начались свадебные приготовления. Однажды в полнолуние Номабхади вышла из своего нового дома в сопровождении большой свадебной свиты. В эту ночь она вошла в дом своего жениха и стала его женой.