Сын ветра

В это время двое мужчин, хозяев этого дома, вернулись с охоты. Им приглянулись девушки, и они женились на них.

Тюрбан

Сказывают, жил некогда человек по имени Ньенгебуле. И было у него две жены. Две-то две, да вот детей рожала только старшая. А любил он младшую — она и молода, и красива, и весела, куда старшей с ней тягаться. Все родичи младшей жены любили зятя, и немудрено: Ньенгебуле был добрый и тароватый. А женщины — что сестры жены, что невестки — души в нем не чаяли, придет в гости, они не нарадуются. Соберутся, бывало, в кружок — Ньенгебуле мастер забавные байки сказывать,— а потом, как водится, подавай им подарки. На подарки Ньенгебуле никогда не скупился, но уж очень нравилось ему, любимому зятю, подразнить женщин. То прикинется, будто позабыл подарки дома: мол, собирался в спешке, то сделает вид, что потерял мешок с подарками, а то сочинит, будто жена ему чем-то не угодила, вот он решил ее наказать и потому не принес ее родне подарков. И сидит себе ухмыляется, а женщины к нему ластятся, величают его род, самого нахваливают. А под конец Ньенгебуле достанет подарки, всем раздаст, да еще доброе слово каждой из них скажет. И друзья и соседи жениной родни радовались гостю: Ньенгебуле был великий затейник, а в песне и пляске любого, бывало, за пояс заткнет. Когда родня устраивала праздник, вся округа с нетерпением ждала Ньенгебуле: где он — там и веселье.

Об одном родня печалилась — не рожает дочка. Поначалу они все средства перепробовали, чтоб ее вылечить, а как убедились, что она неплодная, решили отдать в жены Ньенгебуле и младшую дочь: пусть хоть та ему детей подарит. Вся родня на том сошлась и принялась его уговаривать. Мол, выкуп за невесту дал, а коли она неплодная, бери в придачу любую из младших сестер, бери без всякого выкупа. Ньенгебуле тянул с ответом. Своим родителям он сказал без утайки, что затея с женитьбой ему не по душе, да и что в ней проку, хватит с него детишек старшей жены, а младшая ему и без них люба. С родителями жены он, конечно, лукавил, ведь они бы обиделись, скажи он им прямо в глаза, что ему все равно, рожает их дочка ему детей или нет. Он попросил дать ему время на раздумье. А когда про женитьбу заговаривали братья жены, Ньенгебуле отшучивался:

— Отвяжитесь от меня, парни. Вы же первые зло на меня затаите, возьми я в жены еще и младшую сестру. Другой-то жених за нее богатый выкуп даст.

Все засмеялись. Но один из старших братьев жены стоял на своем. И тогда Ньенгебуле нашел новую отговорку. Он-де подумает, какая из сестренок лучше сойдется с его женой. Время шло, девочки подрастали, а Ньенгебуле все уклонялся от женитьбы. Наконец родственники жены отступились от него: раз он счастлив с их дочерью, пусть сам и решает, брать ли ему новую жену.

Как-то раз Ньенгебуле и его младшую жену позвали в гости. Родственники жены устраивали большой праздник и просили его с женой пожаловать к ним в назначенный день. Ньенгебуле с женой очень обрадовались и принялись готовиться к празднику. За два дня до него жене вдруг взбрело в голову сходить в лес за хворостом. Из гостей она вернется усталая, так что неплохо загодя запастись топливом. Она поделилась своими мыслями со старшей женой, и та решила, что и ей не мешает пополнить свои запасы.

Наутро, чуть рассвело, обе женщины тронулись в путь. В лесу они побрели в разные стороны и принялись собирать хворост да готовить вязанки. Женщины то и дело аукались, справлялись, как идут дела. Наконец обе прикинули, что вязанки уже большие, снова окликнули друг дружку, встретились и сели отдохнуть перед тем, как тронуться в обратный путь с тяжелой ношей. Солнце еще высоко стояло в небе.

Сидели они, сидели и вдруг услышали птичье щебетанье. Первой обратила на него внимание младшая жена и сразу распознала пенье осоеда. Повертела она головой и увидела, что пташка так и вьется возле нее — подлетит — и в сторону, подлетит — и в сторону.

— Осоед! — крикнула женщина, вскочила и побежала за птицей.

Птица щебетала и уводила ее все дальше в лес, пока не привела к пчелиному улью. Младшая жена тут же позвала старшую поглядеть на свою находку. Та тотчас явилась. Женщины собрали соты с медом и разложили их на траве, а птичка тем временем порхала возле них. Они оставили птичке ее долю, а остальные соты забрали с собой. Вернулись женщины на то место, где оставили хворост, и принялись лакомиться медом.

Старшая жена по два кусочка брала — один съест, другой в сторонку отложит. Так все до самого конца и откладывала. Стала она соты заворачивать, тут младшая и спохватилась.

— Ой, а мне и в голову не пришло что-нибудь отложить,— говорит.— Что же ты меня не надоумила?

— И немудрено, что это тебе в голову не пришло,— отвечает старшая жена.— Детишек у тебя нет, в том-то все и дело. Только мать всегда помнит, что детишкам надо еды оставить.

Младшая ничего не сказала в ответ. Подняли они свои вязанки и пошли домой.

Ньенгебуле целый день провел в сборах. Он выложил все, что собирался захватить с собой на праздник. Выбрал упитанного холощеного козла — так уж повелось, что зять дарит козла родне на праздник,— и привязал его к воротному столбу. Теперь Ньенгебуле ждал, когда вернутся жены. Надо известить старшую, что он отбывает на рассвете, и дать распоряжения сыновьям. Пусть займутся делом, пока он будет в гостях.

Женщины разошлись по своим хижинам и занялись уборкой, дома всегда работа найдется. Ньенгебуле зашел в хижину старшей жены, сообщил ей новость и дал наказ сыновьям. Старшая жена ловила каждое его слово. Как только он закончил разговор, она сама обратилась к каждому из сыновей:

— Ты все слышал? Отец велит тебе ворота починить. А ты, сынок, все слышал? Отец тебе скот поручает.

А потом она достала пчелиные соты с медом, положила большую часть на глиняную тарелочку и подала мужу, а остальное поделила между ребятишками.

— Значит, вы, женщины, сегодня медом поживились,— сказал довольный Ньенгебуле, принимая угощение.

— Да, младшая жена осоеда приметила,— кивнула старшая,— он ее и навел на улей.

— Не мед, а объеденье,— ел и нахваливал Ньенгебуле.— А сама чего не попробуешь?

— Спасибо, я уж в лесу полакомилась.

Съел Ньенгебуле свою долю, поблагодарил хозяйку, попрощался с семьей и направился к младшей жене. Уж она-то наверняка припасла ему еще больше меду. Если старшая не поскупилась, то уж младшая, любимая, наверняка отложила еще больше сот, ведь это она приметила улей. Ей не нужно делиться с детишками, и они вдвоем запируют на славу.

Младшая собиралась в гости. Ужин еще не был готов. Ньенгебуле ни слова не сказал про мед: он был уверен, что любимая жена хочет, чтоб угощенье было для него приятной неожиданностью. Может, она поднесет ему мед перед ужином. Но вот жена подала ему ужин и даже не обмолвилась про мед. После ужина она вымыла посуду и убрала ее на место. Уж теперь, казалось бы, пришел черед угостить мужа медом. Но женщина снова принялась за сборы, только одно ее и занимало — какие украшения взять с собой, а какие оставить дома. Выберет какие-нибудь бусы, в сумку уложит, а потом другие облюбует. А то найдет в ожерелье изъян и давай на новый лад бусы нанизывать. Потом вытащит браслет, который давно не носила, с новым сравнивает, какой больше к случаю. И затянула сборы до тех пор, пока все в деревне не легли спать.

Но вот наконец молодая жена удостоверилась, что приготовила все, зевнула и сказала мужу:

— Пора спать ложиться, как-никак на рассвете из дому выходим.

— Спать? А разве ты ничего для меня не припрятала?

— А что я должна была припрятать?

— Как что? Ведь ты мед из лесу принесла.

— Никакого меда я не принесла.

— Ты шутишь?

— Вовсе я не шучу. Меда я тебе не принесла. Думаешь, обманываю? Сам проверь. Сказать по правде, забыла я про тебя.

Забыла? Про меня забыла? Чем же у тебя голова забита, если ты про мужа забыла?

Не успела жена и рта открыть, как Ньенгебуле, разъярившись, схватил толстенную палку и ударил жену изо всех сил. Удар пришелся по левому виску, и она упала замертво. В ужасе от содеянного Ньенгебуле подбежал к жене, наклонился над распростертым телом, ласково звал ее по имени. Она чуть приоткрыла глаза, а потом снова закрыла — теперь уж навсегда.