Страница 116 из 134
— Вот теперь оседлай одного из этих коней и езжай!
Он сам оседлал ему коня, посадил его верхом и сказал ему:
— Вот тебе восемь быков, а вот тебе восемь коней! Как только прибудешь домой, сразу же принимайся за пахоту на восьми быках и на восьми конях. Паши до тех пор, пока будешь в силах, даже тогда, когда другие перестанут пахать.
Бедняк сказал ему на это:
— Ну, хорошо, пахать я буду, а чем стану засевать?
— Из той мерки семян проса, которую ты носил на спине, — сказал Уасгерги, — бери по горсти и засевай ею то, что ты вспашешь за день. Больше тебе семян не понадобится.
— Хорошо, — сказал бедняк, — пусть это будет так, но плуг-то откуда я возьму, плуг?
— Иди, в своем доме ты найдешь два плуга, снаряженных всем необходимым, и приступай к пахоте. — говорит ему Уасгерги.
Бедняк прибыл домой и приступил к пахоте. Все люди удивлялись:
— О боже! Бедняк пашет на восьми быках и восьми конях, быки не уступают в работе коням, и таким образом он перевернул необозримое пространство земли!
Молва передавалась от одного к другому, и вся Нарта заговорила о нем:
— А чем он засеет вспаханное пространство? Он ведь достал всего одну мерку!
Бедняк продолжает пахать. Люди уже окончили пахоту, а он продолжает пахать, и они стали над ним даже издеваться:
— Чего ты портишь землю, когда у тебя нет семян?
Пахота закончилась. Сколько времени прошло, один бог знает, а потом люди выехали проведать свои посевы, и оказалось, что посевы бедняка уже заколосились, а посевы других пока только зеленели. Увидев это, люди в удивлении говорили:
— У других посевы еще стоят зелеными, а ему Хуари-Уацелла сделал такой подарок!
Когда Хуари-Уацелла увидел это, он сказал:
— Я ему не дарил ничего, кто же в таком случае это сделал? И он отправился к богу с жалобой, спросить его, кто дал бедняку такой урожай?
Бог приказал ему:
— Иди и узнай, кто дал ему такой урожай против нашей воли. Я ему не делал подарка. Погуби его посевы!
Хуари-Уацелла завернул к Елиа и упросил его пустить град на хлебные поля. Уасгерги предстал перед бедняком и сказал ему:
— Беги сорви со своих посевов по горсти и неси сюда!
Бедняк побежал и сорвал с каждой пашни по полной горсти.
Прошел град и побил хлебные поля, смешал все с землей.
Когда град прошел, Уасгерги явился к бедняку и сказал ему:
— Отправляйся в поле и посей на каждой пашне по полной горсти!
Хлебные поля бедняка уродились еще лучше, чем они были до града.
Утром люди вышли на свои поля и видят, что посевы бедняка блестят, а от других ничего не осталось, град все смешал с землей.
Наступила жатвенная пора, и все нарты жали ему, так как ни у кого из них ничего не осталось, серпа не нужно было брать в руки.
Бедняк приступил к молотьбе, и днем ток его так переполнялся зерном, что он не успевал его убирать, — так уродилось его просо.
Хуари-Уацелла опять отправился к богу с жалобой и сказал ему:
— Бедняк приступил к молотьбе, просо его уродилось так, что он не в состоянии таскать и убирать его.
Бог приказал ему:
— Иди пройдись мимо него и пожелай ему: «Дневная молотьба твоя — кожаный мешочек!»
Хуари-Уацелла явился к бедняку и приветствовал его:!
— Эй, да возрадует тебя бог!
— Эй, да возрадует бог и тебя! — поблагодарил его бедняк в ответ.
— Эй, да будет дневная работа твоя равна кожаному мешочку! — пожелал Хуари-Уацелла бедняку, а сам быстро исчез.
Уасгерги снова явился к бедняку и спрашивает его:
— Ну, как у тебя идет молотьба?
— Благодарение богу, с твоей помощью, — ответил бедняк. — Но со вчерашнего дня я молочу и набираю только кожаный мешочек.
Уасгерги посоветовал ему:
— Завтра смолоти только один сноп!
Бедняк утром смолотил один сноп, и это дало ему полный кожаный мешок зерна. И он ежедневно стал молотить только по одному снопу.
Хуари-Уацелла опять принес свою жалобу богу:
— Он молотит ежедневно один сноп и получает зерна полный кожаный мешок.
— В таком случае пусти-ка меня самого, — сказал разгневанный бог. — Кто ему помогает помимо нашей воли?
Уасгерги снова явился к бедняку и предупредил его:
— Завтра по дороге мимо тебя проедет на большом белом коне бог. Не заговаривай с ним, пока он не доедет до тебя. Бери с собой своего единственного мальчика и, как только бог поравняется с тобой, заколи его со словами: «Ты его создал, бог, и я закалываю его во имя твое!» Ни за что другое он не простит тебя.
Бедняк сделал так, как ему советовал Уасгерги. С ножом в руке стал он дожидаться появления бога, единственный мальчик его стоял рядом. Как только бог поравнялся с ним, он схватил нож, провел им по горлу сына со словами: «Ты его создал, бог, а теперь приношу его в жертву тебе!» — и зарезал его. Бог проговорил ему:
— Не делай этого, не делай этого!
Но он его не послушался.
Бог повернул к себе шлепок плети, а рукояткой ее дотронулся до горла мальчика, и он ожил.
— Кто оказал тебе такое благодеяние? — спросил бог.
Бедняк ответил богу:
— Уасгерги оказал мне такое добро.
— По какой же причине он оказал тебе это добро? — спрашивает его бог.
— Вот так и так было, — сказал бедняк и рассказал богу, как было дело. — Вот по этой причине, — закончил бедняк, — он и оказал мне это добро.
— В таком случае, — поручил ему бог, — скажи ему, когда его еще увидишь: «Не жалей, что оказываешь помощь людям, поддерживай народ! Бог дал тебе вечную жизнь, а затем он поднимет тебя к себе на небеса!»
109. Бедняк, Уасгерги и черт
Жили три хороших товарища. Среди жителей села никого не было умнее их.
Решили сельчане посеять черное просо. Поделили они землю, вспахали ее, а затем приступили к севу, но семян у них не хватило.
Сельчане сказали:
— Если эти три молодца не отправятся на поиски семян, то никто нас не выручит.
А из этих трех молодых людей двое были богачи, а один — бедняк. Двое богачей пахали вместе, а бедняк — один. Бедняку не на чем было ехать, у него не было своего коня, и один из двоих богачей пришел к нему и сказал:
— У моего напарника есть жеребая кобылица, попроси ее у него.
Бедняк сначала не соглашался, но богач уговорил его, и они вдвоем пошли к своему товарищу. Зашли они в дом, поздоровались. Товарищ в честь их зарезал барана, поставил перед ними мясо, вынес и выпивку, но гости не прикасаются к его столу.
Он их спрашивает:
— Что случилось? Почему не прикасаетесь к столу?
— Мы — просители и, пока ты не удовлетворишь нашу просьбу, мы не прикоснемся к твоему столу, — отвечают они.
— Да пошлет мне бог достойный вас подарок, я вас не обижу, — говорит он.
Поели, выпили, поблагодарили, а затем они ему говорят:
— Одолжи нам свою жеребую кобылицу, чтобы привезти семена проса.
— Пусть она падет жертвой для вас, берите ее!
Тогда бедняк сел и во дворе проджигитовал на ней по-кабардински то в одну, то в другую сторону. Хотя кобылица и была жеребая, она бежала бойко: наверное, порода сказывалась.
Хозяин кобылицы, увидев джигитовку бедняка, подумал: «Ну, теперь от кобылы нечего ждать жеребенка. Если он при мне так джигитует, то что же будет с ней в мое отсутствие?»
Между тем бедняк сошел с кобылицы, сказал ее хозяину:
— Клянусь тебе богом, что я буду ее вести в поводу. В случае переправы через реку я буду садиться на нее, когда она передними ногами будет входить в воду, и сходить с нее, когда ее задние ноги будут еще в воде.
И вот утром выступили в дорогу. Все ехали верхом, а бедняк вел свою лошадь в поводу. Когда он доходил до реки, то поступал так, как обещал: садился на лошадь, когда ее передние ноги ступали в воду, и слезал с нее, когда задние ноги были еще в воде.
Так он шел. Товарищи стали приставать к нему:
— Ну, садись на свою лошадь и едем вместе, не задерживай нас!
— Я дал клятву, езжайте сами, мне нельзя ехать на ней верхом, — отвечал он.