Страница 5 из 121
– Что? Бедным детям?
Хозяин лавки едва не разрыдался, представив, сколько грязных пальцев будут трогать его шары.
– Ну да, – простодушно проговорил мистер Рэкхауз. – Не у всех в Саквояжне есть денежки, чтобы купить подарки или елку. У многих детей здесь никогда не будет подарка. Но мы с мистером Бонти считаем, что это неправильно. Мы украдем шары у негодяя – и какая-нибудь матрона за вязанием или строгая нянюшка, или сплетники в городском клубе посчитают, что это плохо. Пусть так – нам плевать. Мы – грабители, и это наша работа. Но зато у некоторых детей будут подарки. Мы украдем немного радости для них. У нас нет совести или сожалений. Если ты не можешь купить праздник – укради праздник! Особенно, если поблизости обретается подобный мерзкий тип, ограбить которого – это уже праздник само по себе.
– Вы поплатитесь, – прошипел мистер Тоббсон. – Думаете, что вам законы не писаны?
Мистер Рэкхауз усмехнулся.
– Может быть, они и писаны, но мы не особо вчитывались, знаете ли. Особенно если к этим законам приложил руку кто-то вроде вашего толстозадого приятеля, господина главного судьи Сомма.
Покупатели от этих слов испуганно вжали головы в плечи и, не сговариваясь, бросили затравленные взгляды на дверь, словно ожидая, что упомянутый судья вот-вот войдет.
Зои слышала это имя прежде, но не понимала, отчего все так реагируют: имя как имя. Какой-то судья, подумаешь! Вот если бы речь шла о продавцах леденцов (у нее имелся неконтролируемый страх перед конфетниками) она бы еще могла понять. Что ж, откуда ей было знать, что упомянутый судья фактически управлял всем Тремпл-Толл, обладал крайне дурным характером, извечно плохим настроением и – что самое страшное – был скор на расправу. За одни только непочтительные слова о нем могли схватить и отправить в тюрьму Хайд.
Грабитель с револьвером огляделся и прочитал страх в глазах покупателей. И понял, что этот страх вызван вовсе не ограблением или его оружием, а его словами.
– В этом городе есть те, кто не боится этого разъевшегося хряка-судью! – воскликнул он. – Те, о ком пишут в газетах! Те, для кого сделали специальную рубрику «Злодейские будни злодеев Габена»! Человек-из-Льотомна, Пуговичник, Мистер Морок, Свечник и другие! Что это за город, в котором только у злодеев хватает храбрости бросить вызов негодяям-судьям и злыдням-констеблям?!
Мистер Тоббсон прищурился и прокаркал:
– Не такие уж они и храбрые, раз используют псевдонимы и носят маски! Хотел бы я посмотреть, как Зубная Фея или кто-то из упомянутых мерзавцев явится на Полицейскую площадь или к зданию суда и явит свое настоящее личико. Нет уж, они никогда так не сделают. Потому что они трусы. И вы тоже трусы. Ведь иначе зачем вам маски?
Мистер Рэкхауз рассмеялся и легонько постучал себя дулом револьвера по виску.
– Не стоит умничать, мистер Тоббсон. – Не теряя из виду хозяина лавки и не снимая своей улыбки с губ, он снова воскликнул: – Как у нас дела, мистер Бонти?!
– Все замечательно, мистер Рэкхауз!
Опустив в мешок последний шарик, мистер Бонти подошел к подельнику.
– Что ж, дамы и господа! – усмехнулся грабитель с револьвером. – Наше шоу подходит к концу! Мы благодарим вас за внимание и за ваше терпение! Счастливых праздников!
Договорив, он выхватил из кармана небольшой картонный цилиндрик, зубами рванул петельку на крышке и швырнул его под потолок.
В следующий миг раздался грохот, и лавку затянуло бордовое дымное облако…
Когда оно рассеялось, обоих грабителей и след простыл.
Зои Гримм восхищенно оглядывала клочья стремительно тающего дыма и все гадала, есть ли предел театральности и шикарной манерности испарившихся джентльменов. Что ж, первая за долгое время вылазка в город явно того стоила.
Посетители постепенно приходили в себя и покидали лавку.
Мистер Тоббсон завопил: «Полиция! Полиция!»
А в тени в углу, возле самого дальнего прохода, шевельнулась черная фигура, на которую никто из присутствующих так и не обратил внимания.
Человек в потемках спрятал в карман зеркальце, через которое наблюдал за Зои Гримм, и исчез, полностью слившись с тенью.
Глава 2. Невзгоды и передряги.
Улица Бремроук, самая широкая улица Тремпл-Толл, была запружена. Экипажи толклись на мостовой, застряв в заторе. В их окошках виднелись раздраженные лица пассажиров, а на крышах уже наросли снежные шапки.
Не протолкнуться было и на тротуаре. Вечер всегда считался самым оживленным временем в Саквояжном районе, но сейчас здесь собрался едва ли не весь город.
Близился праздник, и на Бремроук это было наиболее заметно. Колокольчики над дверьми располагавшихся вплотную друг к другу лавок звенели не преставая. Ярко светились окна и витрины, горели все фонари – просто небывалое дело для Тремпл-Толл. Отовсюду звучала новогодняя музыка, а в воздухе висел пряный сладковатый запах грога и мягкий обволакивающий запах елочной хвои.
Джентльмены и дамы сновали от одной двери к другой и всякий раз, когда они снова оказывались на улице, в их руках появлялись все новые свертки или коробки.
Возле одной из лавок стоял латунный автоматон в костюме Человека-в-красном: он кутался в объемистую шубу с белой меховой оторочкой, на голове у него сидел алый колпак, а нижняя часть лица скрывалась под накладной седой бородой. В руке автоматон держал большой мешок и механическим голосом интересовался у прохожих, купили ли они уже праздничную елку, не забыли ли приобрести украшения для нее и советовал не затягивать с покупкой новогодних открыток на почте:
– Мэм, вы уже разослали открытки с поздравлениями? – Две круглые лампы, служившие автоматону глазами, уставились на шедшую мимо женщину.
– Нет, – буркнула та.
– Но ведь их еще нужно успеть раскрасить! – добавил неугомонный автоматон. – Поторопитесь! А то ваши близкие и родные не получат от вас поздравления…
– Отстань! Ты – ненастоящий Человек-в-красном.
Автоматон уже забыл о ворчливой мисс и пристал к тучному господину в клетчатом пальто со своим: «Сэр, вы уже разослали открытки?»
Зои Гримм пробиралась через толпу и раздраженно косилась на всех этих в разной степени довольных и предвкушающих что-то людей. Неужели они забыли, что Новогодняя ночь только завтра?! Зачем покупать все заранее?!
– Эй, осторожнее! – крикнула Зои какому-то вальяжному мистеру, задевшему ее плечом, но ее окрик потонул в шуме улицы, а грубиян даже не повернул головы.
В воздухе висели хлопья медленно опускающиеся на землю снега. Несмотря на то, что было не так уж и холодно, в толпе прохожих Зои чувствовала, что замерзает. Ей было одиноко. Еще более одиноко, чем обычно.
Лица кругом походили на пятна, голоса смешивались и сливались в неразборчивое ворчание: дети уговаривали родителей купить им что-то, кто-то обсуждал с кем-то грядущий праздник, еще кто-то возмущался взвинченными ценами.
Зои втянула носом воздух и остановилась у витрины лавки «Мисс Гусыня». На витрине в несколько рядов, прицепленные прищепками, висели утки и гуси. В лавке было не протолкнуться.
Зои сглотнула голодный ком, представив себе одного из этих гусей исходящим паром на большом блюде посреди стола, в запеченном виде и с золотистой корочкой. Нет, это не для нее… Ей гуся не видать.
Зои вдруг посетил неожиданный образ: она стоит у печи, в переднике, суетится в дымной из-за подгорелого гуся туче, – и ей стало еще более тошно. Она была не из тех, кто умеет готовить. Когда-то у них с папой была экономка, миссис Моллерсон, но, как и папа, она давно перебралась на Чемоданное кладбище.
Мисс Гримм отвернулась от окна лавки и побрела дальше по Бремроук, в сторону трамвайной станции.
– Что там говорил мистер Рэкхауз? Украсть праздник? Нет, она не может это сделать…
Зои погладила гладкую поверхность стеклянного снежного шара в кармане и вдруг, неожиданно даже для самой себя, улыбнулась. Ее посетило новое для нее чувство… Внутри словно поселился кто-то суматошный, всклокоченный и сотрясающийся в нервном возбуждении. Прежде она ничего не воровала…