Моё пост-имаго

Вскоре профессор Гиблинг вернулся в Габен. Вместе с ним в город приехал и его бывший товарищ по несчастью мистер Келпи. Экспедиция бесславно завершилась. Профессор встретился со мной, принес глубочайшие извинения и сообщил, что больше никогда не заговорит о новых экспедициях в Кейкут и что с него достаточно поисков этой проклятой бабочки, которую просто невозможно изловить. После этого мы с ним практически не виделись. Господин бургомистр начал восстанавливать воздушный флот, и я был задействован: на долгие годы я забыл о Черном Мотыльке и о его поисках. Неуловимая легенда осталось легендой…

Пока однажды, двадцать лет спустя (то есть, примерно полгода назад), ко мне не пришел профессор Реджинальд Руффус, лепидоптеролог и коллега профессора Гиблинга. Он огорошил меня заявлением, что ему по силам отыскать и изловить Черного Мотылька и что его начальник, профессор Гиблинг, и слышать об этом ничего не желает. С его появлением, эта страсть, это ноющее чувство, это яростное желание отыскать легендарного Черного Мотылька будто пробудились во мне от сна, и все доводы разума прекратили действовать. К тому же профессор Руффус был крайне убедителен. Я собрал нужную сумму, и профессор отправился в путь. Из Зинаба он прислал сообщение о том, что вскоре выступает в джунгли, и мне, как и прежде, не осталось ничего иного, как ждать.

А потом случилось горестное событие: мой старый друг профессор Гиблинг скончался от удара. Он так и не дождался возвращения своего коллеги. Его мечта привезти в Габен Черного Мотылька так и не осуществилась.

Буквально на следующий день после похорон семафорной почтой пришло то самое письмо, что мы вам показали, а три дня назад я узнал из газет, что профессор Руффус был убит в поезде «Дурбурд» по прибытии в Габен. Сказать, что я был поражен этим известием, значит ничего не сказать. Эти две смерти, одна за другой…

Вот, собственно, и все. Теперь вы знаете, что для меня Черный Мотылек и кем для меня были оба профессора. И понимаете, почему я так отреагировал, когда услышал от вас подтверждение того, что Черный Мотылек, тот, кто жил в моих мыслях многие годы, сейчас здесь, в городе. И как я обеспокоен тем, что он в этом ужасном месте, где любой может ему навредить, где любой может стать его жертвой. А этот воздух… пропитанный чадом, мерзкий габенский воздух! Это была бы величайшая из потерь – затратить столько усилий, столько жизней отдать, чтобы по прибытии он погиб от фабричного смога. Что ж, вот вы все и узнали. Больше мне добавить нечего. И я надеюсь, это хоть как-то поможет несчастному мистеру Келпи…

…Сэр Крамароу закончил говорить и отвернулся. Джаспер сидел молча, почти не шевелясь. Сэр Крамароу показался ему человеком невероятной доброты и щедрости. Прямолинейным и честным, искренним до невозможного. Он понравился мальчику, и ему очень захотелось, чтобы сэр Крамароу все-таки обрел свое счастье, достиг исполнения заветной мечты – представил на выставке Черного Мотылька.

Что касается доктора Доу, то его вниманием владел в основном мистер Пиммз. Доктор отметил, с каким воодушевлением тот слушает, судя по всему, уже не впервые эту историю, с каким обожанием он глядит на сэра Крамароу. Доктор Доу не был знаком с профессором Гиблингом и ничего не мог бы сказать о заразности его страсти, но страсть самого сэра Крамароу походила на лихорадку: она завладела его помощником так крепко, что он временами забывал дышать, слушая о детстве своего работодателя, – с неподдельной горечью он воспринимал его тяготы, с ужасом – провалы. Что ж, магнетизм сэра Крамароу действительно был весьма силен, этого не отнять.

Сам почтенный джентльмен показался доктору, как и его племяннику, искренним и обаятельным. А еще невероятно глупым, поскольку, в понимании Натаниэля Доу, лишь глупцы болеют отвратительной хронической болезнью – романтикой. Этот человек был рабом своей мечты, и мечта с самого детства задурила ему голову. Если бы доктора попросили поставить сэру Крамароу диагноз, то, хотя это и не его специализация, он бы сделал ставку на затяжную, пассивно прогрессирующую манию. Отпечатки многократно несбывшихся надежд явно проступали на лице сэра Крамароу тяжестью в уголках губ, морщинками над переносицей и у глаз, в самих глазах проглядывала тень застарелого горя. Доктор вдруг ощутил, что против своей воли испытывает жалость к этому человеку.

- Теперь вы можете рассказать, что произошло с профессором Руффусом?- спросил сэр Крамароу.- Ведь не мистер же Келпи его, в самом деле, убил?

- Его убил Черный Мотылек,- сказал доктор.- А мистер Келпи просто прибыл, чтобы отвезти мотылька в хранилище. Спустя короткое время после прибытия поезда «Дурбурд» мотылек взбесился, вырвался и убил профессора.

- Трагично…- тяжко вздохнул сэр Крамароу.

- Это так,- кивнул мистер Пиммз.

- Вы были несправедливы к нему, Пиммз,- сказал сэр Крамароу.- Вы всегда считали его ненадежным и неспособным отыскать Черного Мотылька.

- И я искренне сожалею об этом. Если бы я мог принести ему свои извинения. Профессор доказал, что я ошибался.

- А что же сэр Хэмилтон?- спросил сэр Крамароу.- Что он говорит?

Доктор покачал головой.

- Это ведь вы посоветовали сэра Хэмилтона для экспедиции?- уточнил он.- Вы хорошо его знаете?

- Не особо. Я искал опытного следопыта, знакомого с климатом и особенностями джунглей, и в Клубе охотников-путешественников мне посоветовали его как профессионала своего дела и джентльмена, на которого можно положиться. Он был там? Когда мотылек убил профессора?

Доктор Доу покачал головой.

- Я вынужден огорчить вас известием, сэр, но человек, представлявшийся сэром Хэмилтоном в экспедиции, оказался самозванцем.

- Самозванцем?!- воскликнул мистер Пиммз.

- Именно так. Настоящий сэр Хэмилтон был найден у себя в квартире убитым, и, боюсь, Габен он так и не покинул.

- Какой ужас,- прошептал сэр Крамароу.- Но что все это значит?

- Вот мы и пытаемся это выяснить. Полагаю, сэром Хэмилтоном прикидывался один из тех, кто открыл в Габене охоту на Черного Мотылька. Профессор Руффус опасался, что самозванец намерен саботировать экспедицию, что его подослал кто-то из Клуба.

При этих словах сэр Крамароу и мистер Пиммз переглянулись.

- Насколько я понял, вы знаете, о чем идет речь,- заметил доктор.

- Этот Клуб…- поморщился мистер Пиммз.- От них можно ожидать чего угодно…

- Прошу вас, Пиммз,- прервал помощника сэр Крамароу.- Убийство, саботаж! Они вряд ли пошли бы на такое…

- Прошу простить меня, сэр, но вы слишком снисходительны к ним,- убежденно проговорил мистер Пиммз.- Эти люди пойдут на что угодно, лишь бы утереть всем окружающим носы и выиграть пари. Чего только стоит их заводила сэр Уолтер!

- Вы можете рассказать поподробнее о пари и об упомянутом джентльмене?

Было видно, что сэр Крамароу очень не хочет развивать данную тему, и это вызывало удивление, учитывая, каким открытым и искренним человеком он казался. Судя по его опущенным в пол глазам и налившимся багрянцем щекам, доктор Доу понял, что ему невероятно стыдно.

- Расскажите, пожалуйста, об этом Клубе,- попросил он, пытаясь смягчить острый угол.- Да, и речь, насколько я понял, идет вовсе не о Клубе охотников-путешественников.

- О нет, что вы,- сказал мистер Пиммз. Сэр Крамароу кивнул, и секретарь продолжил: - Речь о Клубе джентльменов-любителей науки – это собрание влиятельных господ, которые интересуются всем, так или иначе связанным с последними открытиями, научными достижениями, экспедициями и тому подобным.

- Но их интересует отнюдь не наука,- добавил сэр Крамароу.- Однажды я имел глупость вступить в этот Клуб, так как считал, что найду там единомышленников и истовых поклонников научных достижений. Каково же было мое разочарование, когда я обнаружил там лишь скучающих снобов, которые просто ищут любую возможность себя развлечь. Они к науке не имеют ровным счетом никакого отношения, а ученые в экспедициях для них – всего лишь скаковые лошади или бойцовые крысы в ямах.