Бес

Мной овладело боевое безумие. Шум, влажные хлюпающие звуки рассекаемой плоти, вой и визг поверженных врагов, скрежет металла о металл, оскаленные рты, мёртвые глаза, бледные лица с синими венами... А ещё запахи: тухлые внутренности, вывороченный влажный дёрн и кровь. Много крови.

Всё это вертелось вокруг меня в бесконечном водовороте, в голове установился равномерный гул, и штык-нож в моей руке мелькал со скоростью иглы в электрической швейной машинке...

Но спустя какое-то время беспорядочные метания по полю прекратились. Тарас, его подруга и товарищи, а также несколько псов и богомолок собрались рядом с Зигибертом, образовав нечто вроде круга.

Внутри можно было перевести дух, просто постоять пару мгновений, пока другие сдерживают напирающую толпу.

Восставшие мертвецы шли нестихающей волной. На место павших, карабкаясь по их телам, вставали новые - без раздумий, без мыслей. Как муравьи, которых посылает в бой муравьиная матка.

В середину круга выкатился Алекс. Рукав сюртука оторван, щека расцарапана в кровь.

За ним, как три безмолвных валькирии, шли Афина, Амальтея и Антигона. Меч Амальтеи был покрыт несмываемым налётом крови, Афина, как истинная богиня войны, держала наизготовку дымящийся огнемёт, Антигона держала нечто, совершенно мне незнакомое.

- Это что за оружие? - спросил я в краткий миг передышки.

- Клингонский батлет, - не глядя выдохнула девушка, с которой я провёл предыдущую ночь, и исчезла в толпе врагов. Её оружие двигалось с немыслимой скоростью и гудело на низкой ноте.

Чудны дела Твои, Господи...

На меня натолкнулся отрок в чёрной косухе. Скуфейку его давно снесло, волосы из тощего хвостика растрепались, но глаза сияли чистым голубым пламенем ацетиленовой горелки.

Меч святого отца, напоминающий крест, был девственно чист - никаких посторонних пятен.

Когда он пырнул очередного стригоя, я понял, почему: клинок был раскалён. Кровь на нём мгновенно сгорала, превращаясь в пепел.

- Как дела, святой отец? - пролетая мимо, крикнул Алекс.

- Хреново, сын мой, - ответствовал отрок.

Я понял, что он имеет в виду.

Все устали. Девчонки держались на одном гоноре, псы-оборотни тяжело дышали, вывалив языки и капая на траву розоватой слюной. Пулемёт Зигиберта уже не строчил с дикой скоростью, а кашлял прицельно, одиночными. Даже стригои Тараса выглядели несколько потрёпанно.

Яркие волосы Мириам покрылись налётом пепла, под глазами пролегли фиолетовые тени. Что бы сказал её батюшка, кладбищенский сторож, увидь он доченьку в таком виде?.. А впрочем, вот он и сам. Собственной персоной.

И надо же: в руках - любимая лопата.

Зои нигде видно не было.

Круг, который мы обороняли по-очереди, всё больше сужался. Я посмотрел на Алекса. Тот чуть заметно качнул головой из стороны в сторону. Ладно...

- Надо достать графа, - к нам подошел Тарас, устроив, таким образом, импровизированный военный совет.

- Я пытался, - присоединился к беседе Секундра Дасс. - Но с приближением к его светлости концентрация врагов на квадратный сантиметр неимоверно возрастает.

- Этойт шайсе ставийт заслон, - цилиндр Зигиберта был смят в лепёшку, но всё ещё держался на голове под совершенно залихватским углом. - Я пытался выцелить его сердце, но найн, слишком многойт других сердец на пути.

- Он рассчитывает измотать нас, - кивнул отец Прохор. - И кажется, это ему удаётся.

- Ну?.. - я сверлил взглядом шефа. Наверное, если бы мой взгляд имел хоть чуть-чуть больше плотности, Алекс бы задымился.

- Ладно, - наконец сдался он. - Вижу, все наши в сборе.

- Не хватает Зои и нескольких оборотней, - сказал Тарас. Он смотрел на Алекса испытующе, в глазах его, весёлых и бешеных, проскакивали искры усталости. - Но это легко исправить.

Поджав губы, древний стригой издал резкий свист. У меня заложило уши. Через минуту к нам примчалось четверо недостающих псов: спина одного была в крови, двое других хромали, а у четвертого почти вытек глаз.

- Это все? - спросил Тарас вслух. Один из оборотней потряс ушами и фыркнул. - Хорошо, - он обернулся к Алексу. - Все в сборе.

- А как же Зоя?

Мне было непонятно и удивительно равнодушие к бывшей избраннице как Алекса, так и Тараса. Если между ними была такая страсть, что двое друзей посчитали лучшим расстаться, чем соперничать, почему сейчас они так бессердечны?

- С ней Махендра, - сообщил Секундра Дасс. - Не беспокойтесь. Всё будет в порядке.

Честно говоря, про Зою я спросил, испытывая угрызения совести. Но основной моей заботой были другие стригои: семья Тараса. В том, что мы с Алексом задумали, главным было - не задеть своих.

Я не был ещё настолько опытен, чтобы на ходу отделить зёрна от плевел. Оставалось единственное: вывести семью из-под удара заранее.

И ещё: я знал, что потрачу на это свои последние силы. Права на ошибку просто не будет.

- Можно? - мои ладони горели от нетерпения. Круг сузился до нескольких метров, и сейчас напор нежити, практически в одиночку, сдерживали богомолки отца Прохора. Эти безымянные для меня женщины в чёрных платках творили невозможное.

Растянув между собой невидимое плетение, они держали его, как бельевую верёвку, замыкая круг, в котором стояли мы. Стригои графа напирали на эту верёвку, сгорая в безмолвных чадящих вспышках, но разорвать не могли.

- Погоди, - сказал Алекс, а потом подошел ко мне, обнажил руку по локоть и резанул ножом себе по запястью.

Сзади тонко вскрикнула Амальтея.

- Вы что, с глузду двинулись, шеф? - прямо спросила Антигона. - Так может, вы погодите, не будете демонстрировать этого прямо щас, а то нам победу не засчитают.

- Пей, - не обращая ни на кого внимания, Алекс поднёс руку к моему лицу. Запах крови ударил в нос, пленительный и манящий. Я отшатнулся. Замотал головой, совершенно не понимая, что происходит. - ПЕЙ! - приказал шеф и ткнул свою царапину мне в рот.

Господь свидетель: если кто и может удержаться, и не начать пить, когда от голода и слабости подгибаются ноги, когда в глазах темнеет от сознания собственного бессилия и обречённости, и кровь уже размазана по губам, и буквально сама течёт на язык... То это - не я.

Припав губами к запястью Алекса, я слышал, как за спиной кто-то с всхлипом и чмоканьем сглотнул.

- Спокойно, Валентин, - послышался властный окрик Тараса. - Тебе жертвы не предлагали.

Лишь сделав несколько глотков, я распробовал кровь шефа на вкус. Вероятно, это случилось потому, что он был человеком, и кровь его не слишком отличалась от крови других людей: гемоглобин, кровяные тельца, немного соли и сахара, немного железа... Я мог бы определить, что шеф ел на завтрак - если бы он удосужился позавтракать.