Страница 27 из 83
Осознание, что оно вот так может выжечь меня дотла изнутри, вытянув все, накрыло меня с головой. А за ним пришла и паника. А пламя меж тем все разрасталось, бесновалось. И я уже не видела ничего вокруг.
— Тиг, — прозвучал мягкий, но настойчивый голос. Такой знакомый. — Ты должна успокоиться.
Прикосновение руки к моему запястью. Осторожное и в то же время сильное, уверенное. Но главное — мужские пальцы были объяты точно таким же пламенем.
Я оторвала взгляд от своей горевшей ладони. Дьяр смотрел на меня пристально, твердо. И в диком море паники я зацепилась за этот его взгляд.
— Тиг, тебе досталась лишь капля моего дара. Это его всплеск. Постарайся взять под контроль свои мысли и чувства. И тогда пламя погаснет, перестанет тянуть из тебя силы.
А я не представляла. Как это — не паниковать, если сейчас я едва ли не первой напала на паническую атаку?
— Доверься мне. Прошу.
Звон болтавшихся обрывков разрубленной цепи слился с ревом пламени. Дьяр переплел наши пальцы, которые лизали языки черного огня. Взял мою ладонь в крепкий замок. И мне показалось, что я существовала в тот миг лишь там, где он ко мне прикасался.
Наши взгляды встретились. Он смотрел на меня пристально, не отрываясь. Так, словно я для него что-то значу. И это разозлило. Потому как я отчетливо помнила его «у меня есть невеста». И эта злость вытеснила страх. А с ним схлынуло и пламя.
А мы так и не расцепили пальцев.
— Фух! — голос Молоха ворвался в наступившую звенящую тишину. — Я уж думал, девка себя спалит.
Цверг смахнул пот со лба и, видимо от волнения спеша выговориться, продолжил:
— А я думал: все, щас рванет… И главное — только за каплей дара не уследил. А так бы ровнехонько разбил. Каждый при своем бы остался…
Дьяр медленно разомкнул наши руки, и я, выдохнув, сиплым голосом спросила:
— Ты о чем?
— Мол имел в виду особенность оков из мьельха, — пояснил Дьяр.
И просветил меня, что кандалы из этого металла имеют особенность: они заставляют дар циркулировать по ним с огромной скоростью. Отчего маг не может воспользоваться своей силой. В нашем случае — два мага.
И если правильно (то бишь легально) снять оковы, то каждый из магов точно останется при своем даре. А при такой вот расковке возможны варианты. И у нас был как раз такой случай: мне досталась капля дара Дьяра. Всего капля! Страшно подумать, каков он целиком.
А ему, судя по всему, частица моего. Хотя я сама толком еще не поняла, в чем оный проявляется.
А вот у Дьяра его магия была ну очень наглядной. А еще — дюже энергозатратной. Настолько, что мне вновь захотелось есть. Жаль, что колбаса, умыкнутая из коптильни, уже закончилась. Но оставался еще окорок! Он-то и пришелся как нельзя кстати. Правда, унять дикое желание поесть получилось только после окончательного освобождения от оков. Когда цверг, прицелившись, аккуратно расклепал и сами обручи, обнимавшие наши с Дьяром запястья. На этот раз неожиданностей не случилось.
Я с наслаждением помассировала освобожденную руку, кожу на которой натерли кандалы.
— Давай залечу, — увидев след от оков, предложил напарник. — Я хоть и не лекарь, но кое-что могу.
Отказываться я не стала. И по запястью заструилась магия, чуть покалывая, но принося после себя облегчение.
На состоявшемся после перекусе мы трое задумались о насущном. Нас искали гончие, да и просто ловцы за головами, которые за имперскую награду в добровольном порядке отправились шерстить окрестности. Да и описания наши на каждом столбе. Об этом нам поведал цверг, уминая кусок окорока.
Это огорчало. Особенно Молоха, который был самым приметным из нас троих. Хотя и лицо Дьяра было весьма узнаваемым.
— Слушай, — начал Молох — а как ты рожу свою так изменил, до неузнаваемости? Ну расквасил — это понятно. Но у тебя же ряха в обозе была и со шрамами, и бородатее, да и мощнее.
Он развел свои небольшие руки в стороны, лишь слегка преувеличив размеры косматости личины напарника.
— Искажающий эликсир, — сухо отозвался Дьяр, всем своим видом давая понять, что не намерен распространяться особо на эту тему.
— А еще остался? — заинтересовался карла.
Дьяр столь выразительно хмыкнул, что стало понятно: ушло все до капли. И пусть сейчас мы с напарником выглядели иначе, но… я все еще была одета как пацан. Да и он наверняка не сильно отличался от описания высокого мужчины средних лет. Так что и мы подходили под характеристики беглецов. И достаточно было проверить только метку на шее — и все. Привет, тюрьма. Про цверга и говорить нечего.
И тут меня осенило. Я смерила взглядом Молоха. Потом задумчиво глянула на Дьяра. Напарник, словно прочувствовав что-то, произнес с подозрительной интонацией:
— Ти-и-иг?
Ну я и выпалила:
— Дьяр, а ты согласен быть моим мужем? Ради свободы?
Напарничек, еще жевавший кусок мяса, закашлялся. Ему даже пришлось постучать себя по груди.
— Знаешь, Тиг, вообще-то, до этого момента я считал, что это взаимоисключающие понятия, — наконец ответил он.
— Тьфу, я не в том смысле, — махнула рукой, осознав, что меня поняли неправильно. — Давай станем семейной парой с младенчиком. — И я кивнула на «ребеночка», у которого общим с новорожденным было разве что только голое пузо.
— Меня? Молокососом?! — вознегодовал цверг.
— Хм… А в этом что-то есть. — Дьяр задумчиво потер подбородок. И тоже окинул взглядом карлика. Причем было в глазах напарника что-то такое, что я сразу поняла: мы будем полноценной «семьей». С ребенком. Даже если само «дитя» этого пока не хочет и вообще не желает осознавать своего счастья. И напарничек добавил: — А что до пеленок, Молох, так жизнь вообще заставляет нас многие вещи делать исключительно добровольно.
Цверг промолчал. Выразительно и сугубо матерно, но потом, махнув рукой, согласился:
— Дракон с вами! Как говорится, победителей не садят, — гордо произнес Молох. Мне даже почудилось, что ослышалась. Но Дьяр не спешил поправить карлика и я поняла, что со слухом у меня все в порядке. А цверг меж тем продолжил: — И если для победы нужно побыть пеленошником… Но, чур, об этом никому ни слова. Если узнают, что Молох Громобой карапуза изображал…
Не скажу, что серьезная мина далась мне без усилий. Но на какие жертвы не пойдешь ради будущей «семьи»?
Спустя некоторое время мы наконец сошлись на том, что Дьяр с цвергом пойдут добывать нам одежду. Меня оставили у оврага по прозаической причине: я бегала медленнее всех. И в случае чего двоим мужикам (и неважно, что один ростом Дьяру по колено) уйти от погони будет проще, чем им же, но с неподготовленной девицей.