Вечная ложь

21

ЛУКА

В воскресенье я последовал за Алессией в дом ее родителей, чтобы узнать, где они живут, но так и не подошел к ее отцу. Я не был уверен, что расскажу ей о позиции ее отца, но она сама навязала этот вопрос. Как только она затронула вопрос о его принадлежности к мафии, я понял, что пришло время поговорить с ним самим. Это никогда не входило в мои планы, но я сам залез в яму и должен был найти выход.

Я был на девяносто пять процентов уверен, что информация, которую я мог предложить Энцо, будет для него новостью, а это означало, что с вероятностью в пять процентов меня могут убить. Энцо Дженовезе, скорее всего, был зол на то, что я разоблачил его перед его дочерью, но, надеюсь, мое преступление будет прощено, если то, что я собирался ему рассказать, окажется правдой.

Был вечер среды, и в богатом районе было тихо. Часом ранее я наблюдал, как подъезжает машина Энцо, и с тех пор все оттягивал этот момент. Это было на меня не похоже, но я собирался совершить один из самых безрассудных поступков в своей жизни. Вытерев потные ладони о брюки, я вышел из машины, чтобы рассказать Дону Дженовезе о его коррумпированном подчиненном.

Я позвонил в звонок, глядя прямо в камеру наблюдения. Было крайне важно, чтобы я излучал только максимальную уверенность. В моем мире страх убьет человека так же быстро, как любая пуля.

Дверь открыл сам Энцо в черных брюках и белой рубашке, рукава которой были закатаны до локтей. У него были короткие русые волосы с аккуратно подстриженной бородой. Увидев его на улице, ты бы подумал, что в нем нет ничего особенного — такой же человек, как и все остальные, но ты был бы глубоко неправ. Энцо Дженовезе держал на ладони пятую часть Нью-Йорка. С ним нельзя было шутить.

— Полагаю, ты тот самый мужчина, с которым встречается моя дочь? — Он был проницателен и прямолинеен - оба качества я ценил.

— Да, меня зовут Лука Романо. Я работаю на Майкла Аббателли.

— Руссо. Заходи, пора нам с тобой поболтать. — Он отступил назад, чтобы освободить мне место, и я с готовностью вошел в логово льва.

— У тебя прекрасный дом, — почтительно сказал я. На этом формальности далеко не продвинули бы меня, но я решил, что это не повредит.

— Ты набрался смелости и пришел сюда после того, как рассказал моей дочери о том, что ты сделал. Я не могу решить, идиот ты или просто самоубийца. — Он провел меня в гостиную, усадил в кресло и жестом показал, чтобы я сел в соседнее кресло.

— Я понимаю, что ты расстроен, но я пришел сюда, чтобы все объяснить. Ей нужно было знать правду, потому что она в опасности.

— Никто даже не знал, кто она такая, пока ты не появился.

— Ты проделал отличную работу, чтобы исчезнуть с радаров после убийства твоего сына. В то время ты был всего лишь капо, я полагаю. Два года семейной войны, несколько слухов о том, что ты ушел из жизни, и вдруг ты сидишь в кресле главы, и никто не знает об этом.

— Я очень старался защитить себя и свою семью, скрывая нас, — сказал он, глядя на меня. — Между потерей людей и новым уровнем секретности, я смог исчезнуть. Трудно быть убитым, когда ты уже призрак. За один день ты лишил меня всего этого.

— Да, но если я смог понять это, другие тоже смогут. До недавнего времени никому не было смысла копать, но все изменилось.

— Что ты хочешь мне сказать, что ты так старался, чтобы разоблачить меня?

— Месяц назад Комиссия столкнулась с Сэлом по поводу ряда сомнительных деловых сделок, заключенных семьей Лучиано.

Энцо сузил глаза, его поза стала жесткой. — О чем ты, блядь, говоришь?

Его ответ вызвал у меня мгновенное облегчение. Энцо был явно шокирован моими обвинениями. Если бы он был настороженным и пренебрежительным, это означало бы, что он знает, что происходит, и я не выйду из его дома живым.

— Лучиано крадут работу у других семей, пересекают границы района и обходят Комиссию. Другие семьи разозлились. Они решили, что им нужно выяснить, кто командует, чтобы устранить проблему. На недавнем собрании они потребовали, чтобы Сэл позвонил боссу и потребовал возмещения ущерба. Они взломали сотовые вышки и подготовили техников для триангуляции сигнала, чтобы выяснить, кто управляет шоу. Когда они получили номер, на место немедленно были отправлены ребята, которые обнаружили, что это домашний номер Сэла, но там никого не было. Он сымитировал свой звонок боссу и солгал Комиссии.

На лбу Энцо появились тревожные морщины, но в его глазах все еще был блеск непокорности. — Это не обязательно что-то значит — возможно, он знал, что я занят, и пытался успокоить Комиссию.

Я оценил его попытку защитить своего заместителя, но его доверие было неуместным. — Ты хочешь сказать, что ты стоял за партией оружия, которая исчезла в доках Джордано? Или, может быть, ты отдал приказ заняться грузоперевозками и подмять под себя Руссо?

Он посмотрел на меня. — Продолжай.

— Они начали подозревать, что Сэл обманывает своего босса. Им нужно было выяснить, на кого работает Сэл, и получить доказательства того, что он мошенник, поэтому они вызвали меня. Я следил за Салом, и в конце концов он привел меня в здание Triton. Три недели назад ты встретился с Джио Вентури, сыном консильери семьи Галло, Диего Вентури.

— Да, а на следующий день он повесился — какое это имеет отношение ко мне?

— Его семья не верила, что это было самоубийство. Они наняли эксперта по почерку, который определил, что записка, которую он оставил, была написана не им. Ты был последним, кого видели с Джио, и вы спорили о ценах на цемент. Если сложить два и два — похоже, что ты управляешь семьей Лучиано или, по крайней мере, работаешь с Сэлом. Итак, вопрос в том, какова твоя роль во всем этом? Все остальные боссы очень заинтересованы, так что отвечай осторожно. — Мои слова были несколько вызывающими, но мне нужно было, чтобы он услышал уверенность в моем голосе и знал, что меня поддерживает Комиссия. Гораздо легче было убить одинокого волка, задающего вопросы, чем голос Пяти семей.

К счастью, он был слишком ошеломлен тем, что происходило у него под носом, чтобы обратить внимание на мою манеру изложения. — Я не понимаю, — пробормотал он. — Сэл был моим лучшим другом с тех пор, как мы были детьми.

— Похоже, что он месяцами, а может быть, и годами подстраивал неприятности для тебя. Ты уверен, что твой друг не нацелился на твою должность? — Я дал секунду на то, чтобы это дошло до сознания, прежде чем продолжить. — Удар по Вентури было легко нанести — тебя последним видели с ним, а записка давала понять, что это не самоубийство. Кто-то хотел, чтобы мы знали, что это был удар, и хотел, чтобы вина легла на тебя.

— Я знал, что парень умер, но я ничего не знал о записке, — рассеянно сказал он. — У нас слишком плохая связь с Галло; они бы хотели получить мою голову за это.

— Именно. Это было несанкционированное убийство — семья Галло жаждет крови. У них полно Зипов из старой страны, жаждущих мести. Твоя семья не в безопасности.

Энцо провел пальцами по бородатой линии челюсти, его глаза были отрешенными, пока он обдумывал новости. — Я никогда не имел никакого отношения к смерти ребенка или к каким-либо сомнительным сделкам. Я уже прошел через войну, когда убили моего сына; у меня нет желания, чтобы семьи снова дошли до этого.

— Я верю тебе, и я сообщил об этом Комиссии, но это не значит, что Галло не будут действовать против тебя. Пришло время выйти из укрытия.

Темный взгляд Энцо встретился с моим, и я увидел на его лице неохотное согласие. Он знал, что это единственный выход, даже если это означало вывести его семью на чистую воду. — Полагаю, ты надеешься, что я буду настолько благодарен за эту информацию, что не обращу внимания на тот маленький трюк, который ты провернул, рассказывая моей дочери о семье.