Жорж - иномирец

— Одну секундочку, извините. Какого плана это мероприятие?

Динамик долго молчал. Рыбы, до этого стройно уткнувшись в стекло, суетливо замахали плавниками и зашлепали губищами, выпуская пузыри.

— Мы считаем это переговорами. После того, как нам стали известны причины вашего появления, у нас появились некоторые идеи, реализацию которых хотелось бы уточнить. — Разродился динамик. — Вы понимаете?

— Разумеется. Переговоры делают нас умнее, а войны — мертвее. — На ходу придумал я афоризм.

Я предполагал, что они захотят поговорить о том, чтобы мы обеспечили им преимущество в войне. По крайней мере, политики и военные из моего мира, спят и видят, когда инопланетяне подгонят им «вундервафлю», чтобы с ее помощью поставить остальной мир на колени.

— Мы очень рады, что в некоторых вопросах у нас есть точки соприкосновения. Позвольте нас представить…

Начался процесс представления одинаковых лиц, различающихся только «ирокезами». У одной рыбы от интенсивного поклона, плавник сполз набок. Она быстро водрузила его на место.

— Накладка. — Понял я.

Теперь я был точно убежден в том, что «ирокез» служил для демонстрации официального статуса. Когда у общества нет дифференциации плавников, то нет и цели. В голове у меня переиначилась фраза из одного любимого фильма. Ляля толкнула меня в бок.

— Что?

— Представляй, теперь наша очередь.

— А-хм, значит, я, Жорж Землянский, глава исследовательской экспедиции. Это Ляля Кошкина, главный бухгалтер, а это Антон Гадюкин, ученый, физик-ядерщик.

— А почему я, бухгалтер? — Промурлыкала на ухо кошка.

— Рефлекторно получилось. У нас на работе Надюха Кошкина, бухгалтер.

Некоторое время динамик молчал. Рыбы совещались.

— А если они захотят, чтобы мы им прямо здесь и сейчас представили какое-нибудь технологическое чудо? — Спросил змей.

— Вот ты и представишь, господин Гадюкин. Ты же ученый, физик-ядерщик.

— Для меня это набор звуков. И все же? Долго на словах мы не продержимся.

— Я не знаю, по ходу пьесы будем импровизировать.

— Как вы уже знаете, наша планета поделена на две сферы политического влияния. — Заговорил динамик. — Одна из них, которую представляем мы, прогрессивная, созидательная, много лет прививающая людям настоящие ценности, а другая — деструктивная, вгоняющая мир в хаос. Много лет мы противостоим друг другу, но наши силы не бесконечны. Зло коварно и не знает усталости. Когда-нибудь они найдут способ, который позволит им нарушить военный паритет, и тогда наша планета погрузится во мрак. Для нее наступят самые темные времена. Правительство нашей страны, просит вас пойти на сотрудничество и предоставить нам технологии, которые не позволят злу управлять планетой.

— Так, господа, давайте разберем некоторые аспекты. Что если мы не пойдем на сотрудничество? Что если мы имеем другое мнение о ситуации на планете? И как вы можете гарантировать, что сами не используете технологии во зло?

— Про поесть спроси? — Напомнила кошка.

— Да, и когда нас наконец-то накормят нормальной едой?

Надо было уже привыкнуть, что любой мой вопрос вгонял рыб в ступор. Динамик снова заткнулся на неопределенное время.

— Аргумент в пользу того, что мы созидательное государство, проповедующее гуманную политику, это то, что вам оставили жизнь. В государстве, за Большой Сушей, вас уже давно бы умертвили, как социально опасный элемент.

Меня чуть не дернул черт сказать, что там сказали то же самое, только про вашу страну, но промолчал. Ирония в таких делах могла слишком дорого стоить.

— Технологии, в какой области вас интересуют больше всего? — Спросил я и сделал самый умный вид, на который был способен.

Рыбам он, конечно, ничего не говорил, но для самого себя было спокойнее.

— Летательные аппараты, способные держаться в воздухе без выталкивающей силы, новые виды энергий, вычислительные устройства…

— Ага, звучит, как комплектуха для баллистической ракеты. — Прошептал я на ухо Ляле.

— … карта планеты, сделанная из космоса, желательно с залежами минералов и их запасами. А так же, гарантии того, что вы ни в коем случае, не станете передавать эти же технологии и сведения другой стороне.

— В обмен на что? — Мне захотелось понять, что они припасли для взаимовыгодного сотрудничества.

— В обмен на вашу свободу. — Неожиданно выпалил динамик.

— Ясно. Очень трудно назвать ваши условия взаимовыгодным сотрудничеством. Скорее это шантаж и угрозы. Вы так уверены, что за нами не прилетят?

— Вы не первые, за кем не прилетели.

— Что? — Я услышал одновременный возглас кошки и змея.

— Что-то у вас там не все ладится с персоналом, раз бросают вот так, на произвол судьбы.

Наш план рушился на глазах. Я, кажется, начал догадываться, кто послужил причиной того, что мы стали заложниками. Этот аттракцион с катапультами мог питать местных регулярными жертвами. Наверняка их экзотический внешний вид мог наводить на мысль об инопланетном происхождении. Разумеется, они так же, как и мы, пытались валять дурака, чтобы потянуть время, прикидываясь инопланетянами.

— А где наши коллеги сейчас? — Спросил я на всякий случай.

Снова молчание. На этот раз его можно было назвать тягостным и тревожным.

— Интересно, если бы мы сказали правду, нас отпустили? — Ляля взяла меня за руку, и я почувствовал легкий тремор в ее конечности.

— Вряд ли. Не могу представить себе разгуливающих по улицам моего города иномирцев. При любом раскладе, если не приносим пользу, в расход.

— Я тоже не могу представить, чтобы вас оставили в живых, появись вы у меня на родине. — Не поднимая головы, произнес змей. — Народ не должен знать, что есть кто-то, кроме нас.

— Животные разные, а вырастает из них одинаковая разумная гадость. — Я сплюнул под ноги.

Сфера с важными рыбами плюхнула воздухом и пошла в воду. Переговоры закончились. Я бы сказал, что закончились ничем. Интересно, сколько они дадут себе времени, чтобы понять, что мы такие же инопланетяне, как и предыдущие.

— А про еду ничего не сказали. — Кошка вздохнула.

— А чего нас теперь кормить-то? Может быть, сами половим рыбки? Наживка у нас уже есть. — Я кивнул в сторону змея.

Тот не отреагировал никак. Лежал с закрытыми глазами и не шевелился.

— Эй, Антош, ты как, живой? — Спросил я, подозревая плохое.

— Антош? — Кошка шлепнула его по середине чешуйчатого тела.

Змей не реагировал.

— Что с ним? Сердце не выдержало? Какие реанимационные действия могут быть у пресмыкающихся? Надуть его, как шарик?