Выжить в Антарктиде

На фото вверху: Так выглядит припай (зимой и летом)

Вика внимала. Ей, собственно, было все равно, о чем с ним разговаривать, хоть о льдах, хоть о вертолетах, тем более Юра рассказывал увлекательно. Но даже если бы он молчал или твердил одно и то же, ей бы все равно было с ним интересно. Завадская вдруг поймала себя на мысли, что согласна принять этого человека любым. Если честно, ее это еще слегка пугало. Но все, похоже, шло к тому, что она окончательно отпустит себя и нырнет в чувство с головой.

– Припай под напором ветра и глубинных течений постоянно движется и перемешивается, - говорил Громов. - В море Уэдделла, например, лед ходит кругами, образуя гигантскую воронку, и редко какая льдина вырывается за пределы этого круговорота. А в других местах айсберги откалываются от материкового покрова, потому что тот сползает в сторону океана, и плывут далеко-далеко – до тех пор, пока не растают.

- То есть, на суше лед тоже постоянно в движении? – спросила Вика. Она, не отрываясь, смотрела на него, подмечая малейшие движения глаз и губ.

- Конечно. Ледники сползают с гор в долины, как реки. А летом даже превращаются частично в эти самые реки. Самое интересное, что Антарктида перед оледенением имела разветвлённую водную систему, которая продолжает функционировать и сейчас. Под многокилометровым куполом из снега и льда прячутся озера, реки и целые моря. Лед накрыл эту землю зонтиком, не заморозив и не убив ее. Под ним, вполне возможно, кипит жизнь, и совершенно точно извергаются вулканы.

- Вулканы? – зацепилась она за последнее слово. – Но разве раскаленная лава не должна растопить лед?

- Купол составляет более трех тысяч метров, и не так просто растопить его. В Антарктиде огонь и лед мирно уживаются друг с другом. Это одна из ее неразгаданных загадок.

Тут к ним подобрался Кирилл – самый шустрый ребенок на этом корабле. Они с отцом, отобедав, выбрались на обзорную палубу, и адвокат, встав у поручней, принялся фотографировать айсберги, а мальчик прямиком поскакал к своим новым знакомым.

-Давно не виделись, - шутливо приветствовал его Громов.

- Ага, - Кирилл с удовольствием, по-взрослому пожал ему руку.

- А где твоя мама? – спросила Вика. – Ее так редко видно, ты везде с папой ходишь.

- Да ее то укачивает, то голова болит, - мальчик отмахнулся небрежно. – Скучно с ней. А о чем вы тут беседуете?

- Юра рассказывает о подледных пещерах.

- Я тоже хочу послушать! Можно?

Кирилл некоторое время слушал Громова не перебивая, а потом спросил:

- А вы что-нибудь знаете о жителях этих пещер? Не могут же они быть необитаемыми?

- Если честно, я ничего не слышал о таких находках, - ответил Громов. – Но исключать подобного, конечно, нельзя. В Антарктиде постоянно кого-то новенького находят: то бактерию, то рака, то мох необычный. Однажды могут и млекопитающихся найти.

На этих словах Кирилл отчего-то засмущался, слегка покраснел и принялся усаживать на переносицу поудобнее свои очки.

– Я читал про экспедицию Скобелева к Южному геомагнитному полюсу, - проговорил он. - Тогда из шести человек назад не вернулась половина. Это может быть правдой?

- Не совсем понимаю, о чем ты, - сказал Громов.

- Я о «плазмозаврах».

- Что за плазмозавры? – подала голос Вика. – Какая-то страшилка?

- По рассказам очевидцев, плазмозавры нападали на людей не раз и не два, - ответил Кирилл. – Конечно, это похоже на сказки, но вдруг Юра что-то слышал о них от других полярников…

- Всегда хочется объяснить гибель людей чем-то исключительным, - сказал Громов, - просто снежный буран и жесточайший мороз не удовлетворяет.

- Мороз и буран не повод сходить с ума, - рассудительно возразил мальчик.

- Так-то оно так, Кирилл, но подозреваю, что о плазмозаврах пишут недобросовестные журналисты. Именно с их подачи по страницам газет отправляются гулять самые невероятные байки.

- Ну-ка, расскажите мне, в чем там дело! – попросила Завадская. – Обожаю жуткие истории.

Кирилл покосился на Громова и сказал:

- Если вам и в самом деле интересно…

- Интересно-интересно, - подстегнула его Вика.

- Тогда идемте в помещение, я вам прочту воспоминания одного из участников того похода. У меня текст на планшете закачан.

Они втроем вошли в закрытую стеклянными стенами часть обзорной площадки, к которой примыкал бар, и сели на утепленные войлоком скамьи. Здесь не топили, но отсутствие ветра уже делало пребывание в павильоне удобным.

Кирилл вытащил из-за пазухи планшет, затянутый в черный кожаный чехол известной фирмы, вывел из спящего режима и нашёл нужный файл.

- Слушайте, - он поправил очки и начал читать:

«К цели нашей экспедиции мы продвигались очень быстро.  Все три недели нам везло с погодой. Почти все время светило солнце. Ветер не слишком буйствовал, а температура редко опускалась ниже минус тридцати – вполне нормальный набор для центральных областей Антарктиды.

Первая неприятность случилась, когда до конечной точки маршрута оставалось всего несколько километров – сломался тягач. Водитель долго пытался его починить, но никак не понимал, в чем причина. В итоге нам пришлось заночевать прямо там, где остановились. Все были раздосадованы, вымотаны, поэтому легли спать пораньше, намереваясь с утра продолжить ремонт.

Спасли мы внутри фургончика, где пока еще сохранялось тепло. В спальниках было удобно, и мороз не беспокоил. И все же неясная тревога заставила нас выскочить из постелей ни свет ни заря.

Саша Иванченко выбрался на воздух первым, и спустя несколько секунд все услышали его встревоженный крик. Мы рванули за ним, и нашим глазам предстала удивительная картина. Вокруг сломавшегося тягача в воздухе крутился какой-то странный светящийся шар. Он напоминал шаровую молнию, только размерами был раз в сто крупней.

При нашем появлении, шар перестал танцевать над тягачом и замер. А потом медленно поплыл в нашем направлении, меняя свою форму и превращаясь в некое подобие змеи. Светиться белым он тоже перестал и наливался прямо на глазах темным фиолетовым цветом. Не долетая до Саши метров десять, он плюхнулся на снег, который зашипел под ним, и замер. На конце змеиного туловища стала формироваться треугольная безглазая голова. Ее пасть распахнулась…

Саша в испуге вскрикнул и, выхватывая из футляра фотоаппарат, попробовал снять происходящее на камеру. Андрей Скобелев, наш руководитель, велел ему не приближаться.

Но тут змея прыгнула, обволокла Сашину голову подобием фиолетового плотного нимба, и он упал, с криками принявшись кататься по снегу. Мы бросились к нему на помощь, и «змея», испугавшись, метнулась прочь, превращаясь опять в шар и взмывая в небо. Но Саша к тому моменту был уже мертв.

Раздались два выстрела: стрелял Роман Изборский. Но пули не причинили шару вреда или попросту не попали в него.

Мы попытались связаться по радио с Мирным, но из затеи ничего не вышло, в эфире творилось нечто невообразимое, сплошной свист и рычание. Скобелев сказал, что началась магнитная буря.

Фотокамера, к сожалению, оказалась расплавленной, как бывает от прямого попадания молнии. Снег – там, где ползла «змея» – протаял, образовав ледяную колею в двадцать сантиметров глубиной.

Мы похоронили Сашу прямо там, на месте стоянки. А вечером погибли еще двое наших товарищей. На них напали точно такие же светящиеся шары, способные превращаться в чудовища с гигантской пастью. Они двигались по сложной траектории, то ли танцуя, то ли рыская в поисках добычи. Я замерял электромагнитные и спектральные характеристики  с помощью специальных приборов.  Их показания зашкаливали. В воздухе стоял резких запах озона.

К ночи мы наконец-то починили тягач и, не желая оставаться в этом гиблом месте, прошли оставшиеся километры до нужной нам точки, где после короткого отдыха провели необходимые измерения. От пережитого все валилось у нас из рук, но мы все же довели программу исследований до конца.