Выжить в Антарктиде

Помимо гостей в бар позвали нескольких театральных актеров (на этом настоял продюсер Игорь Симорский) и – как без них? – капитана корабля со старпомом.

Владимир Грач, держась незаметно в уголке, всех оценивал зорким взглядом и строил на их счет различные догадки.

Киношники и театральная братия его занимали мало. Он бы не отказался проследить за Викторией Завадской, конечно, но она-то как раз и не явилась. Надо думать – все еще любезничает с Юрой. (Перед сном Грач велел себе выяснить, что удалось узнать на ее счет). Но вот контингент, который собрала под своим крылом Патрисия, был весьма странным.

Начать с темнокожей свидетельницы по имени Дельфина (ее фамилию Грач, как ни старался, запомнить не смог – нечто совершенно непроизносимое). Вроде бы Паша упоминал, что она – ученая дама с мировым именем и некоторое время работала с Патрисией над решением сложной физической задачи. Вот только Володя никогда про такую не слышал и в рунете про нее сведений не нашел. Да и наличие маленького ребенка говорило скорей о том, что дама тратила время не только на науку.

Далее: пресловутый Жак Дюмон, звезда сегодняшней потасовки. Устроить «бучу», по мнению Грача, может только недалекий человек. Значит, придется признать, что либо Дюмон дурачок, за спиной которого прячется истинный организатор поездки к Надежде, либо это и впрямь отвлекающий маневр.

А чего стоит его секретарь! Ги Доберкур был молод и крепок, ему не дашь более тридцати лет, хотя он носил бородку и усы, которые его старили. Одежда на нем была дорогая, но висела мешковато, скрадывая атлетическое телосложение и широту плеч. При этом голоса Доберкура Володя, кажется, ни разу не слышал. На людях секретарь держался тише воды, ниже травы. Но взгляд был умным и все понимающим. Явно же непростой парнишка.

Наконец, дядя Патрисии – Антуан Ласаль и его двенадцатилетний сын Пьер. Как они затесались в эту компанию? Мальчику явно было неуютно. Кирилл (сын адвоката) пытался с ним поговорить, втянуть в свои игры, но Пьер шарахался от него как черт от ладана. Его отец был столь же необщителен. Очень и очень странно, что они отправились в дальнюю дорогу, ведь путешествие не приносило им радости.

Гости со стороны Павла Долгова, конечно, тоже не выглядели ангелами, но не внушали таких подозрений, как французы.

Знаменитый актер Сергей Абызов, снявшийся, наверное, во всех крупных лентах за последние пять лет, был на самом деле запойным пьяницей. Широкой публике это, разумеется, известно не было, но Володя часто видел этого человека «живьем» и прекрасно был осведомлен о его слабых сторонах. С таким в разведку не пойдешь, хотя на экране разведчик Абызов выглядел убедительно.

Игорь Симорский, влиятельный человек в мире кинобизнеса, был слаб по женской части. Вокруг него постоянно крутились какие-то девицы, и некоторых он даже снимал в главных ролях, но ни одна из них так и не достигла вершины киношного Олимпа. Состояние Симорский делал на актерах-мужчинах – таких, как Абызов. А девочки шли приятным бонусом.

Семейный адвокат Мухин Андрей Семенович с супругой вроде бы внешне представляли собой идеальную пару. Он – представительный мужчина с седыми висками, но еще крепкий и добрый. Она – красавица, бывшая «Мисс Россия» (на самом деле недалекая дурочка, но от жен преуспевающих людей обычно многого и не ждут). Вот только Володя знал, какие нешуточные страсти кипят внутри этого семейства. Адвокат был ревнив, а его жена по недостатку мозгов постоянно давала ему повод. Кстати, Софья не горела желанием плыть на край света, но муж не посмел оставить ее без присмотра. И, кажется, напрасно, потому что уже в аэропорту она принялась строить глазки телохранителю Ишевичу. Благо тот никак ее не поощрял, а наоборот, старался поскорей исчезнуть из поля зрения озабоченной дамочки.

Наконец, оставался Дмитрий Сухов – Пашин друг и шафер на свадьбе. Сухов Володе нравился. Он был одноклассником Долгова, но сошлись они на почве безумной любви к путешествиям. Володе успели рассказать, что поначалу во всякие поездки с маленьким Пашей ездила его мать, и, чтобы ребенку не было совсем одиноко, приглашала его друзей составить компанию. Дима Сухов был самым частым спутником. Позднее он сохранил в себе стремление к перемене мест, много путешествовал сам, часто присоединялся к Павлу. В том роковом походе на Эверест, правда, его не было. Володя иногда думал, что, был бы с ними Дима, встреча с Патрисией могла бы и не состояться...

Мог ли Дима Сухов придумать сложную многоходовку с письмом? Вряд ли. Но вот его отец одно время вел дела с бандитом Глыбой Стальновым, вероятным убийцей Долгова-старшего. Как знать, какие хитросплетения судьбы на самом деле привели бывшего одноклассника Паши на корабль, следующий курсом на Антарктиду? Вдруг Диме стало что-то известно о планах отца или Стальнова, и он пожелал предупредить своего друга, подкинув ему письмо с предостережением?

Короче, никому из присутствующих на вечеринке Грач не посмел бы подставить незащищенную спину.

*

Патрисия позаботилась о культурной программе вечера. После сорока минут свободного общения, всех гостей пригласили занять место за столиками и на освободившееся место в центре вышли гимнасты.

Зазвучала музыка, разговоры смолкли, взгляды скрестились на трех гибких фигурках – двух молоденьких девушках и прекрасно сложенного мужчины постарше. Одетые в блестящие полупрозрачные костюмы в восточном стиле, они представляли пантомиму со смыслом, что-то явно историческое, а не просто являли чудеса тренированного тела. Но Владимир, рассеянно наблюдая за выступлением, продолжал строить версии.

В частности, он припоминал строки из досье, которое скрупулезно составил на каждого артиста. Как он уже говорил Громову, повышенное недоверие у него вызывали двое: Анна Егорова (которая в эти минуты крутила перед ним сальто) и иллюзионист Альберт Константинов (придумавший себе кличку Ашор-колдун).

Выступавшее сейчас трио гимнастов сложилось буквально за два месяца до поездки. До того брат с сестрой Сапфировы выступали вдвоем, именно в таком составе они взяли второе место на фестивале Монте-Карло и были замечены Патрисией Ласаль, обожающей цирковое искусство. Однако, получив приглашение, Сапфировы вдруг решили усилиться и взяли к себе третьего человека – Анну Егорову. Грач мало понимал в том, как делаются цирковые номера, но ему казалось, что на предварительные репетиции и взаимные притирки должно уйти больше времени. Тем не менее в самые наикратчайшие сроки Сапфировы и Егорова подготовили пять замечательных номеров, прошли строгий кастинг Долгова и поехали в Антарктиду.

Ну, а по поводу фокусника Грач уже всю голову себе сломал. Возможно, он был предвзят, поскольку ему претили люди, обладающие навыками наводить иллюзии. Но в присутствии Ашора у бывшего спецназовца начинали от напряжения звенеть все мышцы, а интуиция заходилась в беззвучном вопле. Организм видел перед собой врага – тренированного, умного, скрытного и очень опасного. Если бы Ашор был борцом или силачом, реакция была бы объяснима. Но скромный и тихий фокусник с длинными пальцами пианиста, мечущий перед зрителями карты, а не ножи, не должен был провоцировать ничего подобного.

...Номер гимнастов закончился, вызвав бурные овации, и артистов сменил упомянутый иллюзионист. Выход его был обставлен в лучших традициях бродячего цирка: тремоло литавр, белый дым… Да и сам фокусник выглядел внушительно. Расшитый звёздами плащ с капюшоном, под которым пряталась фигура в черной свободной рубашке, черных же обтягивающих брюках, заправленных в мягкие сапоги, и широком поясе, усыпанном серебряными бляшками. Женская часть аудитории, как отметил Грач, обмерла.

Скинув плащ, Ашор Визард поклонился и толкнул речь:

– Уважаемые дамы и господа, сегодняшнее представление я посвящаю очаровательной новобрачной Патрисии Долгофф. И в честь нее я воспроизведу самое известное выступление легендарного французского фокусника Жана Робера-Удена, который слыл не только гениальным мастером иллюзий, но и прославился в веках как человек, остановивший кровопролитную войну!