Выжить в Антарктиде

Это было что-то новенькое, в планах подобного не значилось, и Владимир Грач встрепенулся.

– Прежде всего для тех, кто не знает, я вкратце поясню, кто такой Робер-Уден и как именно он прекратил войну в Алжире, – продолжил Ашор Визард. – Жан был сыном часовщика, но однажды ему в руки попала книга о фокусах, которая изменила его жизнь. Он долго и упорно учился, овладел искусством механика, электротехника, химика – именно научные знания помогали ему создавать невиданный доселе реквизит и придумывать самые невероятные трюки. В 19 веке Франция вела войну в Алжире. Это была, конечно, колониальная война, но все же следует помнить, что до этого веками пираты Магриба были настоящим кошмаром Европы. Именно в Алжире в страшном плену три года провел Сервантес, пока его не выкупили.

К 1852 году, впрочем, ситуация в колонии уже устоялась. Алжиром правила французская администрация, вожди племен смирились, но имелся фактор, которого французы очень опасались: марабуты или дервиши, неформальные религиозные лидеры, которые упрямо не признавали «неверных» и подстрекали народ к бунту. Их авторитет основывался на магии, все марабуты считались могущественными волшебниками. И тогда император Наполеон 3 придумал план, как побелить алжирских магов их же оружием. Он лично обратился к иллюзионисту Роберу-Удену с просьбой о помощи.

На представление в алжирский театр Баб-Азун пригласили вождей всех местных племен. Робера-Удена представили как великого французского марабута. Его выступление и правда так потрясло зрителей, что под конец они с криками ужаса стали выбегать из зала. Один из вождей позже сказал главе французской администрации: «Чем посылать к нам своих солдат, прислали бы сразу этого величайшего марабута! Он сильнее наших, и мы не стали бы с вами воевать!»

С тех пор считается, что знаменитый фокусник остановил алжирскую войну.

Ашор поклонился, срывая новые аплодисменты, и завершил вступительную речь так:

– Сейчас я продемонстрирую вам то самое волшебство, что произвело впечатление на алжирских вождей. Вы убедитесь, что и поныне это искусство не устарело. Настоящая магия вообще не может устареть!

После этого, собственно, и началось выступление. Владимир настороженно следил за манипуляциями фокусника, но не с целью разгадать его секреты, конечно, а лишь пытаясь предвосхитить возможные неприятности. Но все шло спокойно. Ашор извлекал из ничего различные предметы или заставлял их исчезать, угадывал мысли присутствующих, находил в чужих карманах пропавшие вещи и так далее. Все трюки Грач уже видел на просмотре и постепенно расслабился.

В завершении Ашор показал фокус с сундучком, который из легкого превращался в совершенно неподъемный, и дал объяснение, как такое происходит.

– Действие обычного электромагнита произвело неизгладимое впечатление на алжирских аборигенов, – сказал он зрителем. – Ведь ужасный французский марабут превращал сильнейших воинов в младенцев, не способных оторвать от земли простенький груз. Мы с вами, конечно, понимаем, в чем соль, потому что хорошо учились в школе. Однако настоящая магия зиждется вовсе не на обмане. Завтра вечером я приглашаю желающих насладиться истинным волшебством. В театральном салоне после ужина я дам сеанс черной и белой магии с полным ее разоблачением.

Ашор громко хлопнул в ладоши, свет мигнул, погрузив бар на мгновение в непроглядную темноту, а когда освещение восстановилось, фокусника уже не было.

Зрители взорвались аплодисментами и криками браво. Грач же задумчиво поглаживал подбородок. Ему пришло на ум, что Ашор Визард знал об электромагнетизме не понаслышке (и мог бы справиться с замком!), владел дорогим реквизитом, который совершенно не бросался в глаза (то есть, в средствах не нуждался!) и, несмотря на свой артистизм и удачные находки, предпочитал держаться в тени, презрев славу. Да еще этот намек на Булгакова и «сеанс черной магии» в театре «Варьете». Фокусник отлично подготовился и изучил вкусы хозяев. Сегодня он спешил понравится мадам Патрисии, вещая про французского «марабута», а завтра собирался потрафить литературным вкусам ее супруга. Выходит, специально изучал их биографии, расспрашивал знакомых. Ужасно подозрительный расклад.

В центр зала вновь выскочило гимнастическое трио. Теперь Сапфиров был наряжен ковбоем и щелкал кнутом, его сестра ассистировала ему (он выбивал у нее из рук то фрукты, то посуду), а Анна Егорова стояла поодаль и, ожидая момента выхода, жонглировала ножами.

Грач представил, как потом эти ножи полетят в цель с потрясающей точностью, и поежился… С точки зрения безопасности пригласить в поездку циркачей было полным безумием. Но пока артисты работали честно.

Под занавес Анна Егорова продемонстрировала зрителям «смертельный номер»: с завязанными глазами выстрелами из пистолета нарисовала на мишени лучистое солнышко. Этот бонус тоже оказался сюрпризом для Володи. Увидев в руках девушки тяжелый пистолет, он вытаращил глаза, но даже не успел как следует испугаться, как все закончилось.

«Наверное, надо и впрямь перестать подозревать всех подряд», – подумал он, отирая воображаемый пот со лба. Патрисия была в полном восторге от изменения в программе. Ну а он-то кто такой, чтобы делать замечания поперек хозяйской воли?

Грач прошел за барную стойку и скрылся в служебном помещении, где официант, с которым он договаривался, указал ему на полную коробку упакованных в отдельные пакеты и подписанных стаканов.

– Все, как планировали? – шепнул Володя по-английски, просовывая вторую купюру в сто баксов в кармашек фартука в качестве поощрения.

– Не удалось вручить стакан иллюзионисту, – ответил официант, – перед выступлением он ни к чему не притронулся, а после по-настоящему исчез.

– Ну да, он же у нас «колдун-марабут», а им положено исчезать, –  вздохнул Грач. – Поймать такого будет сложно. Но за остальных спасибо. Минут через двадцать незаметно отнеси мне эту коробку в 512 каюту.

Он вышел в опустевший бар и в последний раз осмотрел помещение. Бармен окликнул его и предложил чего-нибудь выпить. Грач отказался. Он все еще был на взводе, хотя грех было жаловаться: вечер прошел благополучно.

*

Перед сном он прошелся по коридору, куда выходили двери вип-кают, лично проверяя все углы.

Из каюты выглянул Долгов и поманил к себе Грача.

– Что случилось? – спросил Володя, приближаясь.

– Ты папку у меня забрал, что ли?

– Какую папку – с материалами по Надежде? Нет. Она пропала?

– Просто не найду никак, забыл, куда положил, – Павел отмахнулся. – Ерунда. Может, Пат взяла и переложила. Я ее, кажется, прямо на постели оставлял, а она ее уже расстелить успела.

–  Я папку не брал. А у жены ты разве не спрашивал?

– Она сейчас в ванне, а я хотел полистать немного. Ну, ладно, забудь, – Долгов стал прикрывать дверь.

– Как это забудь? – нахмурился Володя. – Кто-то украл вещь у нас под носом…

– Да никто ее не крал! – Павел фыркнул. – Я сам ее куда-то засунул. Или Пат взяла почитать. Ей же тоже интересно. Она данной темой очарована. Завтра пропажа обязательно найдется. Все, иди спать!

И он захлопнул дверь, не пожелав пускать начальника охраны к себе в каюту для поисков.

Володя выругался сквозь зубы и пошел к Громову. На сегодня ему оставалось последнее: услышать рассказ друга о Виктории Завадской.

Но Юра его страшно разочаровал.

– Она ни при чем, – спокойно объявил он и тоже попытался закрыть перед носом Грача дверь, сославшись на усталость.

– Знаешь что, я тоже устал не меньше твоего, – рассердился Володя. – Подробности мне кратко изложи, и можешь дрыхнуть хоть до второго пришествия! И пусти меня, нечего языком трепать в коридоре.

Громов со вздохом отошел на другую сторону узкой комнатки, больше напоминающей келью средневекового монаха, чем каюту-люкс.

Володя закрыл дверь:

– Как Вика тебе объяснила цель поездки к Надежде?

– Ей было любопытно увидеть загадочную станцию.

– И все? Ты ей поверил?!