Страница 188 из 259
– А Ги, значит, этого не хочет.
– Разумеется! Только потому, что он француз и служит Дюмону, никто не воспринимает его всерьез. Вы думаете, он такой же мошенник, как остальные.
– Тогда зачем он, такой правильный и честный, согласился работать на мошенника?
– Ему всего лишь были нужны деньги для выплат по кредиту.
– Хорошо, что не для лечения больной матушки!
– Аня, послушай, ты слишком много общалась с Володей и заразилась от него паранойей. Вспомни, как он бесил тебя на ледоколе! Он же болван и выслуживается перед хозяином! Почему ты так сильно переменилась к нему?
– Да ничего я не переменилась! Сережа, – Аня взяла его под руку, – услышь меня, пожалуйста! Ги Доберкур не тот человек, с кем следует иметь дело. Ты с Кириллом нашел общий язык?
– При чем тут Кирилл?
– Мальчик видел, на что действительно способен Доберкур. Твой невинный интеллигентный секретарь угрожал ему смертью.
– Ги? Кириллу?
– Кир подслушивал их разговоры, но делал вид, будто по-французски не понимает. А Доберкур догадался и пообещал прибить ребенка при первой возможности. К слову, он и в другом деле отличился: сделал так, что Вику из отеля похитили и сюда привезли.
– Вику привез Симорский!
– Ты очень многое пропустил. Мне не веришь, так Кира послушай – он тебе расскажет чистую правду. Или Вика тебе расскажет – она тоже давно в курсе, кто и против кого козни строит. Я не утверждаю, что Пат святая или что ее артефакт не волнует, но Доберкур хуже нее стократ.
Сергей сильней сжал в кулаке украденный артефакт. Если честно, он почувствовал, что запутался. Аня говорила слишком странные вещи, не укладывающиеся в голове.
– Ты нам нужен, ты мне нужен, Сережа! Причем, живым и здоровым, поэтому я тебя очень прошу, не связывайся с Доберкуром!
– Я уже не знаю, чему верить, – признал он, вспоминая, как сильно француз сегодня подставил Викторию с этой кражей. Хладнокровно и беспринципно. И то правда: хорошие люди так не поступают…
– Расспроси Кира, только осторожно, без свидетелей. Скажи, что я тебе все рассказала, и он тебе доверится. Сейчас он там один, а ему наверняка не комфортно с французами в одной комнате, он их боится. А ты же парень что надо, поговори с ним!
– Хорошо, Аня, я поговорю, – сдался он. – Если ты этого хочешь.
– Прямо сейчас иди!
– Ладно. А ты со своей стороны все-таки убеди Юру повременить с пещерой. Пусть визит туда будет запасным вариантом, а не основным. Он тебя скорей послушает. А если надо будет, я подключусь.
– Я попробую. Однако, если выход именно в пещере, как считали полярники с Надежды, нам все равно придется туда пойти. Юра не на пустом месте свои расчеты строит, да и Дима с ним согласен. И Володя.
В момент, когда ее губы выговаривали имя Грача, лицо Егоровой изменилось. Выражение глаз потеплело, на щеках блеснул румянец, а напряженные складки у рта на секунду разгладились – этого Сергею было довольно, чтобы все понять. Анна никогда не светилась рядом с ним так ярко, как начинала теперь светиться при одном лишь воспоминании об этом дуболоме.
– Ну да, конечно, – он отвернулся.
Егорова беспокойно взглянула на небо, поежилась и заявила, что пора возвращаться.
– Подожди! Объясни мне толком, что там с Викой случилось, - попросил он, против воли желая еще хоть немного продлить их прогулку. – Ее разве не Симорский привез?
– Эх ты, святая простота! Ну, слушай...
Сергей так и не сказал Ане про кулон и про то, что собирался сделать. Доберкур попросил проверить, хорошо ли работает Ключ, который показывала им Патрисия. Этого задания не отменяло даже то, что Давыдов стал в Доберкуре сомневаться. Если он сможет открыть проход в пузыре, то расскажет о нем всем. Это будет отличная новость! А французы… с ними он тоже обязательно разберется.
*
– Не думай, что я негодяй, хотя и поступил подло, – сказал ему Ги вчера, протягивая кулон. – Да, это я его позаимствовал. Но не для себя, для нас всех. Считай, мой поступок продиктован форс-мажором, когда моральные границы расширяются.
– Зачем? – Сергей с растерянностью смотрел на украшение.
– Во-первых, хочу успеть воспользоваться ключом раньше Патрисии. Ее план идти в пещеру и работать с «черным солнцем» отвратителен сам по себе. Нам следует поискать проход и, как ты выразился, делать отсюда ноги. А во-вторых, есть подозрение, что этот кулон простая побрякушка.
– Тогда зачем ты его украл?
– Хочу проверить, так ли это. Если Пат водит нас за нос, пора ее разоблачить. При всех. Чтобы она уже не смогла спрятаться за умными словами. Возьми кулон и спрячь на себе. Завтра мы с тобой отправимся отмечать границы пузыря и точно выясним, дурят ли нас.
– Но почему именно я должен хранить ворованное?
– Потому что никто не верит, что кулон украл Жак или Вика. За мной следят и при малейшем сомнении не выпустят со станции. Уж Долговы постараются придумать что-то, способное помешать их разоблачению. А закапывать уникальную вещицу в грязь мне совсем не хочется. Мне не на кого больше положиться, ты здесь мой единственный друг. И тебя никто не заподозрит, ведь ты отсутствовал, когда Ключ пропал…
Вчера Сергей дал себя убедить, что иного выхода нет. Некрасивое воровство компенсировалось понятным мотивом и общественным благом. Сейчас Давыдов уже сомневался, что француз действовал в интересах общего дела, Аня смогла внести сумбур в его стройную теорию о происходящем в долине.
Сергей хотел поговорить с Ги во время обхода, но болезнь мальчика все спутала. Ги ушел с Ишевичем, а ему в напарники достался Ашор...
*
– Ашор, а правда, что Вике снотворное подсыпали и силой в самолет усадили? – спросил вдруг Давыдов, поворачиваясь к иллюзионисту.
– Правда.
– Мне Аня сказала вчера, – Сергей смахнул со лба выступивший пот, ему почему-то вдруг сделалось жарко. Он даже рванул молнию, открывая шею и грудь прохладному ветру. – Вика мне не совсем чужая, мы с ней давно вместе на сцену выходим, и я за нее переживаю. Я помню, как Симорский к ней постоянно подкатывал, но она считала, что справится.
– Не справилась, – вздохнул Ашор.
– Ты же там был?
– Был. И тоже пропустил момент, когда ей помощь потребовалась.
– Симорский сам додумался или ему кто-то помог?
Ашор бросил на Давыдова быстрый взгляд, скинул скорость, а потом и вовсе остановился.
– Чего тебе Аня еще рассказала? – с интересом спросил он у актера.
– Да собственно… Кирилла могли отравить, как Вику?
Ашор помедлил пару секунд, прежде, чем ответить..
– Нет, это не отравление. Либо простыл и переволновался, либо…
– Что?
– Мне кажется, это индивидуальная реакция на излучение. Дети чувствительны к изменениям окружающей среды. Да и некоторые взрослые тоже.
– Что за излучение, ты про «черное солнце»?
– Про него. Артефакт у нас дефектный, бог знает, что от него ждать…Ты сам как себя чувствуешь? Вялый ты какой-то.
– Со мной все в порядке.
– Голова не болит? Может быть, плохая координация движений, рассеянность и неспособность сконцентрироваться?
– Не издевайся!
– Я серьезно, Сережа. Нам предстоит опасная работа, и недостаток внимательности может обернуться бедой.
– Я внимателен и собран. Чего мы встали? Поехали, надо границы на карту наносить!
– Мы встали, потому что дальше дороги нет.
Сергей поднял голову и увидел впереди мерцающую стенку. Еще вчера ее тут не было. Или была?
– О, я не заметил…
– Дальше пойдем своим ходом. Только прошу тебя больше не отвлекаться. Все проблемы, в том числе и личного характера, мы решим потом, договорились?
Сергей досадливо поджал губы и спрыгнул на землю со своей стороны квадроцикла.
– Договорились! Я пирамидку сложу, чтобы отметить это место.
Ашор вытащил из кармашка карандаш и сложенный вчетверо лист бумаги, на который Доберкур вчера скопировал карту оазиса.
Ги рисовал ее несколько часов, сидя за столом в спальном бараке, и сделал четыре копии в разных масштабах. Дима потом проверил и остался очень доволен: схема долины и перевала получилась просто отличная, без искажений.