Страница 187 из 259
[4] Франсуа Беранже Соньер (1852-1917) - римско-католический священник, получивший известность благодаря различным конспирологическим теориям, связанным со Святым Граалем, сокровищами тамплиеров и различными религиозными документами, компрометирующими Христианскую церковь. Соньер водил знакомство с Эмилем Оффе, знатоком лингвистики, тайнописи и оккультной символики, композитором Дебюсси, писателем Метерлинком, певицей и «оккультной жрицей» Эммой Кальве, кузеном австрийского императора Франца-Иосифа, эрцгерцогом Иоганном Габсбургским и других, что очень странно для простого священнослужителя без высокого сана. Похоронен он был также не по католическому обряду.
[5] «Секретное досье», 1966 год – автор и частный издатель Лео Шидлоф скончался от инфаркта. Своему преемнику Фахару уль Исламу он завещал кожаную сумку с какими-то документами, касающимися Лангедокской истории, но зимой 1967 года Фахара находят мертвым на железнодорожных путях в г.Мелен, недалеко от Парижа. «Красный змей» 1967 – три автора покончили с собой через месяц после выхода книги: Луи Сен-Максан и Гастен де Кокер были найдены полицией повешенными в один день, а третий соавтор Пьер Фенер - на следующее утро.
[6] Отто Ран погиб при невыясненных до конца обстоятельствах за несколько дней до своей свадьбы, на которую им был лично приглашен рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. Ран заселился в отель 13 марта 1939 года, и больше его никто не видел (для справки: Монсегюр пал 16 марта 1244). В составленном австрийским жандармским управлением протоколе говорится, что 11 мая 1939 года дети некоего Йозефа Майера из местечка Зёлль (Söll) нашли в горах Тироля сильно разложившийся неопознанный труп мужчины. На следующий день в пальто был найден заграничный паспорт, выписанный на имя писателя Отто Рана из Берлина.
44. Поиски выхода
Сергей Давыдов
Настроение у Сергея было, что называется, ниже плинтуса. Никогда прежде он не чувствовал себя таким разбитым. Обычно, если какая-то проблема начинала портить ему жизнь, он переключался на что-то еще. Но тут сложно было переключиться. Все мысли постоянно крутились вокруг двух вещей: выживания и Ани. И как назло, обе темы поставляли исключительно негативные эмоции.
Легче всего получалось не думать о «черном солнце» и последствиях, к которым привело падение фрагментов астероида. Эти вещи от него никак не зависели, Сергей мог лишь выполнять порученное и мириться с неприятными ограничениями. А вот отношение Ани задевало за живое, порождая в душе тоску.
Вчера он собирался с ней серьезно поговорить, но не получилось. А ведь этот разговор был нужен, прежде всего, ему самому. Надо было решить, чего он хочет: побороться за эту строптивую девчонку или отпустить ее с богом («То есть, опять сбежать», – как нашептывал ему внутренний голос). Сережа устал бегать. Он в кои веки жаждал определенности, но реальность совершенно не соответствовала его настрою. А тут еще, до кучи, и пацан свалился с какой-то странной болячкой.
К Кириллу Сергей успел прикипеть намертво. Мальчишка оказался умным, открытым, живым, и с ним было до невозможности легко. Глядя на юного Мухина, Давыдов, наверное, впервые в жизни захотел завести нормальную семью, захотел стать отцом и ощутить ответственность, которую налагает на человека статус родителя. Конечно, Кирюша был ему сейчас, скорей, другом, чем младшим братом или, тем более, сыном, но Сергею было приятно принимать в его судьбе участие.
И вот он заболел… Давыдов так испугался, что аж вспотел и потерял чувство меры. Наверное, он был похож на бестолковую курицу-наседку: метался по станции, доставал Ашора, сыпал ненужными вопросами и все никак не мог остановиться, хотя и сознавал, что выглядит глупо.
Когда-то таким же безумным выглядел его приятель Денис, с которым он ни один пуд соли съел, гулял на его свадьбе и даже, вместе с новоиспеченным папашей, встречал с пучком воздушных шариков в одной руке и шампанским в другой его жену из роддома. И вот стоило однажды его полугодовалому отпрыску серьезно простудиться, Денис прибыл на репетицию с совершенно серым лицом, всю дорогу забывал и путал текст и выглядел, словно вместо мозгов кто-то щедрой рукой насыпал ему опилок. Тогда Сережа прикалывался над его тревогами – подумаешь, кто из детей ни разу не болел? – а сейчас вел себя точно так же, хоть Кирилл и не был ему родным...
– Что-то ты сегодня на себя не похож, – сказал Ашор, резко выкручивая руль, чтобы объехать большой валун на пути.
– У меня случаются иногда приступы меланхолии, – тускло заявил Сергей, созерцая расстилающуюся перед ними голую долину и мрачные темные скалы.
– Из-за Кира переживаешь или из-за Ани?
– Просто не выспался.
– Кир поправится, – Ашор благоразумно не стал развивать более скользкую тему. – Я, конечно не педиатр, но знаю, что температурная реакция у детей на фоне стресса бывает неадекватной.
– Ты это уже говорил.
– Девушки за ним присмотрят, я объяснил им, что делать.
Сережа кивнул, опустил руку в карман куртки и сжал колкий кулон на цепочке. Да, девушки за Кириллом посмотрят, а у него сейчас другая задача.
*
Вчера вечером они с Аней незаметно выбрались из барака.
– Мне необходимо тебе кое-что рассказать, – начал Сережа, когда они отошли на безопасное расстояние.
Выглядело это как прогулка влюбленной парочки, но Сереже с самого начала было известно, что это совершенно не так и «так» никогда не станет. Ему даже начинало казаться, что и других их притворство больше не способно обмануть. По сравнению с Викой и Юрой, они смотрелись, прямо скажем – фальшиво.
– Я тебя слушаю, – поощрила Аня.
Неспешным шагом они успели дойти до ржавого самолетного остова, и Сережа позволил себе выпустить ее руку из своей – все равно никто на них в бинокль не смотрел.
– Долговы нас ни во что не ставят. Им на нашу судьбу наплевать.
– До тебя это только сейчас дошло? – непочтительно фыркнула Аня.
– Ну… мы же вроде как с ними вместе попали в переплет. Следовало бы оставить шкурные интересы и заняться спасением группы, ты не находишь? Патрисия единственная, кто хоть немного владеет ситуацией, но она по-прежнему хочет добраться до артефакта, и больше ее ничто не волнует.
– Так ее именно за ним и послали. Думаешь, она по собственной инициативе сюда приперлась?
– Я думаю, что они с Пашей бросят нас тут умирать, едва завладеют артефактом. Мне наплевать, кто ее послал, пусть бы они все Хранилище ограбили – я за золотом и ценностями не гонюсь. Но они не должны игнорировать наши интересы и тем более устранять свидетелей. Пока мы не придем с ними к обоюдному соглашению, их не следует подпускать к пещере. Пусть сначала дадут гарантии, что помогут нам всем выбраться.
– Какие гарантии?
– Не знаю. Хоть какие-нибудь.
Аня опять фыркнула:
– Честное слово, например?
– Смеешься? Долговы с первых дней нас обманывали. И сейчас, когда вся информация о возможных путях спасения только у них, это вдвойне опасно. В каждом предложении Патрисии мне мерещится подвох. Когда она что-то советует, хочется поступить наоборот.
– И как же быть? Предлагаешь сидеть в долине, пока продукты не закончатся, а пузырь не сожмется в точку?
– Предлагаю поискать выход наружу. Ги сказал…
– Ах, Ги! Вездесущий и всесведующий Ги! Ты зря связался с этим двуличным ублюдком.
– Не понимаю, чем он тебе не угодил, он нормальный парень, – Сергей засунул правую руку в карман куртки, сжимая переданный Доберкуром кулон. – Он хочет выбраться отсюда и все для этого делает. Он мне признался в том, что...
– Он тебе врет, Сережа!
– Да нет же, Ги не связан никакими обязательствами с остальными французами! – воскликнул он громче, чем следовало. – Смотри, Пат ссылается на Жака Дюмона. Он, по ее словам, крупный ученый, который раздобыл уникальные документы, узнал адрес, где хранится «черное солнце» и вообще был незаменим настолько, что она взяла его с собой в Антарктиду. Но ты же видела лицо этого «незаменимого ученого», он обычная серость! У него под глазами мешки, как у хронического алкоголика, а лоб узкий – ни одну толковую мысль не способен вместить! Жак авантюрист с большой дороги. И Пат ему под стать. Эта троица – два француза и Павел Долгов – думают только о деньгах и выгодах, которые им принесет артефакт. И кстати, я не уверен, что Пат так хорошо разбирается в принципах функционирования прибора. Все, что она задвигала нам насчет теории единого поля и антигравитации, звучит, может, и умно, да только на практике совсем не так получается. Патрисия в растерянности, ни один из ее прогнозов не подтверждается, но нет, она все равно не отказывается от бредовой идеи похитить «черное солнце»! Будет тыкаться наобум! А если пещера из-за этого взорвется?! Ты представляешь, к чему мы приближаемся семимильными шагами?