Страница 55 из 66
— Знаю, что эта свадьба может быть тяжелым бременем, особенно для вас. Свадьба по договоренности может показаться равнодушной и рутинной. Любая невеста хочет, чтобы в ее большой день она была любима, и при взгляде на своего жениха в ее животе порхали бабочки, — она отступила, оставляя слезы, бегущие по моим щекам. — Но король хороший человек. И тот факт, что он остался, когда вы чувствуете себя такой разбитой, говорит о том, как он полюбил вас.
Мария повернулась к двери.
— Я освобожу эту неделю. Но со следующей, герцогиня, вы должны будете приложить максимум усилий.
В тот момент, когда она ушла, оставив меня в одиночестве, я развалилась, задаваясь вопросом, как пришла к этому моменту. И Зено? Почему он все еще был здесь? Я не разговаривала с ним с той ночи.
Посмотрев на часы, стрелки которых указывали на одиннадцать, я поднялась со стула и переоделась в бриджи Абриэлль, пару коротких сапог и свитер. Закутавшись в шарф, я надела пальто и перчатки, и через балкон направилась к дому Ахилла. Как и каждый день с тех пор как он ушел, чем ближе я подходила к коттеджу, тем больше мои чувства становились смешанными. Я любила это место, находила комфорт в этих маленьких стенах, но не видеть Ахилла на полях или в амбаре — было подобно кинжалу в сердце.
Но я приходила каждый день. Жила надеждой, что он вернется.
Я прошла через ворота и проверила дом. Он был пустым, как и каждый день на этой неделе, но он был чист и ждал его возращения.
Не видя нужды оставаться внутри, я направилась в конюшню и закрыла за собой двери. Я услышала нетерпеливый топот копыт по полу, и на моих губах появилась улыбка. Когда я вошла в стойла, Нико и Роза просунули свои головы через перегородку. Я погладила их по шее и поцеловала в нос.
— Готовы прогуляться? Извините, что опоздала, у меня была назначена встреча, которую я не могла отложить.
Я выпустила их в загон и наложила немного сена, так как трава была скрыта под легким слоем снега, и им было трудно ее есть.
Когда лошади были довольны, я зашла в амбар и сделала глубокий вдох. Сегодня был день, когда Ахилл должен был начать розлив мерло по бутылкам. Но его здесь не было, поэтому это предстояло сделать мне. Несколько недель назад он рассказал о процессе и пообещал позволить ему помочь, когда придет время. Урожай этого года по оценкам Ахилла, должен был стать самым лучшим. Я не могла позволить всей этой ситуации испортить величайшее мерло.
Это вино было его страстью, его жизнью. Я должна была это сделать.
— Ну, что ж.
Я сняла свои перчатки и разожгла огонь, чтобы согреть помещение, и приступила к работе. Я рассортировала исправленные этикетки и подготовила пустые бутылки и пробки, которые предстояло использовать. Затем достала дезинфицирующую жидкость, сифон и приступила к трудной задаче по очистке винных бутылок. Это заняло у меня несколько часов, но я не останавливалась. Мне нужно было все успеть.
Когда я закончила чистить последнюю бутылку, услышала кашель со стороны дверей. Я подняла голову. В амбар зашел Зено, его руки были спрятаны в карманах темных джинсов. На нем был свитер, шарф и перчатки. Он выглядел обычно, как любой другой мужчина — ни костюма, ни напыщенности, просто… нормально.
Но мой гнев по отношению к нему все еще кипел. За то, как он обращался с Ахиллом, называя его медлительным, так жестоко оскорбляя его покойного отца. За то, что пытался испортить письмо, и за то, что выгнал его с его земли, как будто он был никем.
— Что тебе нужно? — коротко спросила я.
Зено остановился как вкопанный. Я ждала, что он съязвит что-нибудь в ответ, но он отпустил голову в знак поражения.
— Я пришел сюда не для того, чтобы ругаться с тобой, Кареса.
Я ничего не ответила. Зено шагнул вперед, глядя на то, что я делала.
— Чем ты занимаешься?
— Разливом, — натянуто сказала я, а затем продолжила работу, смывая дезинфицирующий раствор и готовя сифон для извлечения выдержанного вина из бочек.
— Ты знаешь, как это делать?
Зено оказался рядом, с интересом наблюдая за мной.
Я кивнула.
— Ахилл, научил меня прежде… — «чем ушел», хотела сказать я, но не стала, потому что знала, что могу потерять контроль над гневом и выплеснуть его на Зено.
— Он научил тебя всему процессу приготовления мерло?
Я снова кивнула и выронила сифон, который держала в руках. Я прислонилась спиной к полкам, вспоминая, как Ахилл готовил для меня обед и варил кофе в те первые несколько дней. Мне пришлось быстро избавиться от этих мыслей. Если я позволю им, они утопят меня в печали.
И у меня была работа, которую нужно было сделать.
Зено повернулся спиной ко мне и уставился на падающий снег за дверьми амбара.
— Ты приходишь сюда каждый день?
— Да, — ответила я. — Лошади нуждаются в уходе, и я знаю, что сегодня первый день розлива по бутылкам. Знаю, что Ахилл хотел бы, что бы его работа была не напрасна. Он заботился об этом вине так, как никто никогда не поймет. Это вся его жизнь, — я подняла взгляд на Зено. — Это все, что у него есть во всем мире. Без этого он будет потерян. Внешний мир подавит его. Ты… ты читал письмо и знаешь, почему отец прятал Ахилла. Чтобы короля не заподозрили в том, что он был его настоящим отцом.
Я проглотила растущий ком в горле.
— Даже если он не вернется… он хотел бы, чтобы работа с урожаем этого года была закончена, — я посмотрела на Зено.
Он посмотрел на меня в ответ с нечитаемым выражением на лице.
— Он верил, что это вино будет самым лучшим, — сказала я. — Хотя уверена, что любой его продукт будет лучшим, — я покачала головой. — Ты даже не представляешь, какой он человек, Зено. Он очень заботливый, любящий и настолько проникновенный, я никогда таких не встречала.
Слезы заскользили по моим щекам, когда я прошептала:
— Он просто отчаянно хотел, чтобы его любили. Он достоин того, чтобы его любили. Он не заслуживает всех этих ударов, которые продолжает наносить ему жизнь — никогда не знать своей матери, потерять отца, а сейчас все это, — я изучала Зено. — Вы не так уж отличаетесь друг от друга, знаешь. Вы оба потеряли своих отцов, никогда по-настоящему не знали матерей. И вам обоим пришлось нести это бремя в одиночку, — я вытерла слезы и опустила взгляд в пол, — но у Ахилла нет таких возможностей, как у тебя, чтобы справится со всем этим. Но он должен. Потому что, если кто-то и заслуживает счастья и любви, так это он. Это всегда будет он.
Зено долгое время молчал, затем провел рукой по лицу и прошептал:
— Ты любишь его, Кареса. Ты действительно любишь Ахилла.
Я рассмеялась невеселым смехом, изо всех сил стараясь не рассыпаться на части.
— Да… он — моя вторая половинка.
Зено выглядел смущенным, но потом сказал:
— Я уеду через пару дней. Собираюсь навестить дядю Роберто во Флоренции, — он сделал паузу. — Мне нужно узнать правду. Последние дни я ни о чем другом не мог думать. Мы были так близки, когда были детьми.
Зено засмеялся, но смех был коротким и болезненным.
— Я думаю… думаю, он был моим самым лучшим другом за всю мою жизнь, — он откашлялся. — Оказывается, для этого была причина. Он может быть моим братом. Мой лучший друг, которого, как сказали мои родители я больше никогда не увижу, может быть тем, о ком я всегда мечтал — братом, который мог бы разделить со мной жизнь.
— Его отец никогда бы не стал лгать об этом.
— Знаю, — грустно произнес он. — Я знал сеньора Марчеси. Он был хорошим человеком. Как и Ахилл.
— И ты все равно прогнал его, — заметила я.
Зено замер.
— Да, прогнал.
Он оттолкнулся от полки и направился к двери.
Как только он отошел, я сказала:
— Все это нереально, знаешь?
Зено остановился, и, напряженно расправив плечи, повернулся в мою сторону.
— Все это — мир в котором мы живем. Все это мираж. Мы живем, словно аристократы, говорим о гордости и фальшивом наследии, но все это притворство. Страна больше не признает в нас кого-то особенного, просто родственников людей, которые когда-то что-то значили. Наши титулы только в именах. Официальные документы о происхождении, которые мы получаем с каждым новым рождением, практически подделка. Мы все притворяемся, что живем в каменных замках, хотя в реальности они сделаны из песка, один порыв ветра, и они рухнут в море забытого прошлого. Мы говорим о низшем классе, как будто они не лучше грязи на наших ботинках. Но подобно древним богам к жителям Земли, на самом деле завидуем им, потому что они свободны. Скажи мне, Зено, кто живет лучшей жизнью? Мы, сидящие в одиночестве на своих фальшивых тронах, или они, кто проживают каждую секунду своей жизни со своими родственными душами, заводят семьи и любят друг друга? Мы глупцы, потому что считаем себя лучше, когда на самом деле, мы просто жалкие пешки в великой шахматной игре нашего наследия.