Страница 28 из 66
Ахилл отступил назад, освобождая свои лодыжки от джинсов в свете масленой лампы. И я не могла дышать от этого зрелища. Его тело было подтянуто до совершенства, не слишком мускулистое, но атлетичное и сильное, с самой потрясающей золотисто-оливковой кожей, которая просто умоляла о моем прикосновении. Он посмотрел на меня, обнаженную и беззащитную, лежащую в его постели, и в его глазах не было ничего, кроме огня и желания.
Ко мне.
Только ко мне.
— Кареса, — прошептал он, двигаясь вперед.
Впервые с тех пор, как мы поддались нашей страсти, я увидела нервозность на его красивом лице. Он замер; страх лишил его мужества.
Я протянула руки, направляя его к себе, уговаривая приблизиться.
— Мне нужно это, — мягко сказала я, с легкой дрожью в голосе. — Ты нужен мне, Ахилл.
— Кареса, — снова простонал Ахилл, но на этот раз двинулся вперед, его руки опустились по обе стороны от моего тела.
Как только он оказался надо мной, его руки обхватили мою голову, его тело накрыло мое, мы смотрели друг другу в глаза, голубые напротив карих. Он откинул влажный локон с моего лица, и на его губах появилась нежная улыбка. Всеохватывающее чувство поглотило меня, осознание мира в объятиях кого-то другого.
Ахилл запечатлел на моем лбу самый нежный поцелуй и прошептал:
— Красивая… прекрасная…
Ненасытный жар предыдущего момента, мгновенно перевернулся с ног на голову. Исчезла голодная отчаянная нужда, и на ее месте появилась спокойная безмятежность, разделяемая уязвимостью друг друга.
Прежде чем Ахилл смог увидеть слезу, скатившуюся с уголка моего глаза, я запустила руки в его волосы и приблизила его губы к своим. Он таял рядом со мной, как лед под солнцем Умбрии. Этот поцелуй был медленным, глубоким и искренним.
Это было высечено на моем сердце.
Рука Ахилла скользнула вниз по моей талии, приземляясь на бедро и отодвигая его в сторону. Он расположил свои бедра между моих ног, прижимаясь ко мне всем телом. Живот к животу, грудь к груди, губы к губам.
Я чувствовала его твердость напротив своей сердцевины и простонала ему в рот. Он повернул свои бедра, касаясь меня там, где я больше всего нуждалась.
— Кареса, — пошептал он, его кожа обжигала мои блуждающие руки.
Я потянулась вниз между нами, когда температура наших тел взлетела до предела, поглаживая его своей рукой. Он последовал моему примеру, пробегая своими пальцами по самой чувствительной части моего тела. Моя спина выгнулась дугой, а по коже побежали мурашки.
Ахилл осыпал поцелуями мой подбородок и щеки, пока я не достигла пика. Я выкрикивала его имя, прижимаясь к его пальцам, пока не выжила из своего тела все до последней капли удовольствия.
Но я хотела большего.
Мне нужно было больше.
Отведя руку Ахилла, я переместилась, пока он не двинулся к моему входу, туда, где он и должен был быть. Он посмотрел мне в глаза, его челюсть сжалась, тогда я снова взяла его в руку. Его оливковая кожа блестела от напряжения, с которым он пытался сохранить самообладание.
— Я так сильно тебя хочу, — прошептала я.
Глаза Ахилла закрылись, и он двинулся вперед. Моя голова откинулась назад, когда его длина заполнила меня, пока я не была поглощена его запахом и его прикосновением. Я не видела, где заканчивается он, и начинаюсь я. Я чувствовала его внутри себя, как физически, так и духовно, связь одновременно удивительная и ужасающая.
Ахилл напрягся, когда полностью вошел в меня. Его руки задрожали, когда он прижал меня ближе к себе. Я посмотрела ему в глаза и растаяла. Его глаза смотрели на меня, будто я была сном, и в любой момент могла исчезнуть, оставив его в одиночестве. Его губы были красными и слегка приоткрытыми, а его кожа покрасневшей и горячей. Я подняла свою руку и положила ему на щеку. Ахилл последовал за моим прикосновением, так же, как подсолнух следует за солнцем.
Его рот нашел центр моей ладони и оставил на ней поцелуй. Я не была уверена почему этот чистый и нежный жест разбил мне сердце. Это было похоже на молчаливое спасибо; за что, я могла только догадываться.
Затем, будто бы он не мог больше ждать, он повернул свои бедра, двигаясь внутри меня. Моя рука все еще горячая от его поцелуя оказалась в его руке, его пальцы крепко вцепились в мои. Его губы искали мои. Через несколько секунд, между нами не осталось ничего несвязанного. Мы были двумя половинками одного целого, цепляющимися друг за друга, отчаянного нуждающимися друг в друге.
Ахилл увеличил скорость, твердые мускулы его груди коснулись моих грудей, дрожь удовольствия пронзила меня до глубины души.
— Ахилл, — шептала я снова и снова, чувствуя его внутри себя так сильно, но недостаточно.
Он двигался все быстрее и быстрее, низкие хриплые стоны срывались с его губ. Жар между нами нарастал, пока на стекле не образовался конденсат, а наша кожа не стала скользкой от пота.
Когда я уже не была уверена, что выдержу еще хоть немного, напряжение такое огромное, такое потрясающе прекрасное, начало поднимается в моей сердцевине и разливаться по венам.
— Ахилл, — воскликнула я, впиваясь ногтями в его спину.
Я знала, что он был так же близко, как и я, когда его движения стали сильнее и резче, его голова уткнулась мне в плечо. Мои глаза закрылись, и я улыбнулась, чувствуя, как он находит во мне такое утешение, такое абсолютное счастье.
И тут меня осенило. Наслаждение, подобно которому я никогда раньше не испытывала, охватило меня подобно пламени, взяв в заложники каждую часть моего тела, сжигая все мои чувства, только чтобы вернуть их блаженством, светом и жизнью.
Ахилл застонал. Его тело замерло надо мной, и он наполнил меня своим теплом. Мышцы его спины напряглись и дернулись с быстро бьющимся сердцем.
Я провела кончиками пальцев по его спине, более чем довольная тем, что осталась именно такой — соединенной всеми возможными способами, спокойной в мире после шторма.
Теплое дыхание Ахилла обдало мою шею, пока он осторожно не поднял свою голову. Я считала его красивым с того дня как увидела впервые, работающим на винограднике, с обнаженным торсом и обтягивающими джинсовой тканью ногами. Но когда его насытившееся лицо встретилось с моим, благоговение так ясно выражалось на его лице, я поняла, что ошиблась. Потому что ни что не могло превзойти этот момент.
В этот момент я поняла, что это было не просто занятие любовью. А что-то большее, более глубокое, пульсирующее между нами. И тогда мое сердце разбилось, потому что, какая бы искра не вспыхнула между нами, у нее не было шанса разгореться.
Слезы наполнили мои глаза, у нас не было будущего. Мы были из двух разных миров. Мы не были написаны на звездах.
— Я знаю, — сказал Ахилл хриплым голосом.
Я повернула голову и позволила себе посмотреть ему в глаза. Его грудь расширилась, когда он тяжело вздохнул.
— Знаю.
Он лег набок и заключил меня в объятия, прижав мое лицо к изгибу своего плеча и шеи.
— Никогда не может быть ничего более этого…
— Ахилл, — с болью прошептала я, услышав печаль и смирение в его голосе.
— Ты не часть этого мира, а я не часть твоего
Мне больше нечего было сказать. Это была правда, и никакие легкомысленные чувства или пустые обещания никогда ничего не изменят.
Поэтому я расслабилась у его груди, наслаждаясь каждой секундой, что у нас осталась. Рука Ахилла лениво перебирала мои волосы, а я смотрела в окно на идущий дождь.
Масляная лампа мерцала на ветру, золотые блики танцевали на белых стенах. Мои глаза затерялись в трансе настолько, что я чуть не пропустила, как Ахилл глубоко вздохнул, а затем тихо сказал:
— Они говорили, что я был отстающим.
У меня внутри все сжалось. Я замерла, каждый мускул в моем теле напрягся.
— Они сказали, что я тупой, и ничто этого не изменит.
Я поморщилась. Моя грудь раскололась надвое от смущения в его голосе. Я ничего не сказала. Я не хотела давить на него или говорить что-то, что помешало бы ему открыться.