Противостояние Риперу (ЛП)

Нож у моего горла, а затем безумный животный секс в подвале — не так уж и плохо. Я пыталась застрелить его. Взамен он подарил мне два оргазма, так что, наверное, в каком-то смысле это может считаться победой?

Может быть, Риперы смогут спасти Джессику, хотя будет ли у них мотивация пытаться это сделать — совсем другой вопрос. Я, конечно, не могла сделать для нее ничего больше на данный момент, а копы, очевидно, не были вариантом. Козлы. Если мне очень повезет, Джессика может остаться в живых. Если сотрудничество с Риперами хоть как-то повысит шансы, я буду считать помощь им своей новой целью в жизни.

А если Джессика умрет?

Что ж, тогда я потрачу все оставшееся время и свободу на то, чтобы выследить ублюдков, которые сделали это с ней. Может, из меня и паршивый убийца, но я быстро учусь, и у меня было подозрение, что Риз будет чертовски хорошим учителем.

Звучит безумно?

Возможно, но какие еще у меня были варианты? Единственными, кто не лгал мне и не использовал меня, были Риз и его братья, и у нас был общий враг. Войны выигрывались и с большими потерями, так что, возможно, мы смогли бы добиться успеха.

При условии, что они не убьют меня первой.

Риз

— Нейт Эванс. Всегда рад видеть.

Я улыбнулся наименее любимому мной сотруднику правоохранительных органов, потому что небольшая извращенная часть меня была почти рада, что он наконец-то облажался настолько, чтобы его убить. Бывший будущий глава департамента шерифа округа Кутенай сидел привязанным к металлическому стулу в центре нашей комнаты для допросов и пыток, его лицо было покрыто свежими синяками.

Неплохое зрелище.

Болт ослабил бандану, затыкающую рот Нейта, и для пущей убедительности ударил его по голове. Помощник шерифа-мудак однажды остановил Мэггс за «превышение скорости». Болт был не в восторге.

— Ты что, совсем охренел? — потребовал Нейт. — Я полицейский. Они будут искать меня и никогда не прекратят поиски. Даже вы, ребята, не можете, похитив помощника шерифа и остаться безнаказанными.

— У меня такое чувство, что Бад найдет доказательства того, что ты присваивал себе деньги, а затем сбежал, — медленно сказал я. — Для меня это звучит как нераскрытое дело. Ты так не думаешь?

— Ты не можешь этого сделать, — сказал он, качая головой в слепом отрицании. — Моя семья уничтожит тебя. Это так не делается.

— Думаю, можно с уверенностью сказать, что сегодня это работает именно так, — сказал я ему, чувствуя, как улыбка расползается по моему лицу. — Ты облажался, но у меня для тебя хорошие новости. У тебя еще есть шанс выбраться отсюда живым.

Он покачал головой и сплюнул.

— Ты никогда меня не отпустишь, — сказал он. — Ты знаешь, что тебе конец.

— Но ты сказал, что мне конец, если не отпущу тебя, — слегка возразил я. — Тебе, вероятно, стоит немного поработать над своими угрозами. Эти противоречия сбивают с толку, а ты не можешь позволить себе, чтобы мы расстроились, не так ли?

Хос усмехнулся.

— Думаю, я должен быть тем, кто это сделает, — сказал он мне. — На самом деле я ничего не имею против него, лично. У вас у всех слишком много причин хотеть, чтобы он страдал перед смертью, так что позвольте мне убить его быстро, это было бы милосердно.

Я пожал плечами.

— Возможно, ты прав. Ты знаешь, каким неаккуратным я становлюсь, когда злюсь, и тогда проспектам придется иметь дело с большим беспорядком.

Хос аккуратно снял свою жилетку, сложил ее и передал Бам-Баму. Затем он взял молоток и направился к Эвансу, негромко насвистывая знакомую мелодию. Я попытался определить, что это…

«The Wheels on the Bus».

Дерьмовое дерьмо, но это то, что мы любили в Хосе.

Через несколько секунд он сильно ударил молотком по правой руке помощника шерифа. Мужик стал кричать как ребенок.

— Итак, вот та часть, где я говорю, что передумал делать это быстро, — сказал Хос дружелюбным тоном. — Это так весело. А теперь я сломаю все кости в твоих ногах, чтобы ты больше не мог ходить…

Нейт кричал и бормотал, по его лицу текли слезы.

— О, да ладно, — сказал Бам-Бам, его голос был полон отвращения. — Ты трахнул девчонку и отправил ее умирать. Ты взорвал дом Лондон. Потом шантажом заставил ее застрелить Пика. А теперь ты ноешь из-за сломанной руки? Я думал, что ты крутой и все такое, но ты просто девчонка со значком.

Челюсть Нейта начала двигаться, и мы терпеливо ждали, пока он сумеет сформировать слова.

— Я сделаю все, что вы захотите, — задыхался он. — Только не бейте меня больше. Не убивайте меня. Я не хочу умирать.

— Как насчет этого, — сказал я медленно. — Ты позвонишь своим друзьям на юге и скажешь им, что я и Лондон мертвы. Убийство-самоубийство, или что-то в этом роде. Если они оставят ребенка в живых, мы оставим в живых тебя.

— Откуда мне знать, что ты сдержишь свое обещание? На данный момент ты не можешь позволить мне остаться в живых. — Я тяжело вздохнул, потирая виски.

— Знаешь, я почти не хочу, чтобы он звонил, — сказал я Хосу. — Джессика — заноза в моей заднице, и, если она вернется домой, у меня останется не так много вариантов для секса. В плане войны ничего не изменится, спасем ли мы ее. Почему бы тебе просто не повеселиться с ним, а когда тебе станет скучно, мы его пристрелим?

— Хорошо, — сказал Хос, пожимая плечами.

— Подождите! — крикнул Эванс.

Я бросил на него взгляд.

— Я думал, мы не можем позволить себе оставить тебя в живых? Это то, что ты мне только что сказал. Так в чем дело?

— Пока он жив, у него еще есть надежда, — сказал Бам, ухмыляясь. — Так что теперь он будет делать то, что ты ему скажешь, потому что каждая минута, пока он дышит, означает, что мы его отпустим. Я прав, Нейт?

— Возьми мой телефон, — сказал Нейт, на его лбу выступил пот. — Я позвоню.

— Мы наберём номер за тебя, потому что так мы тебе поможем, — сказал Хос. — Люди не всегда отдают нам должное за нашу теплую, пушистую сторону, но она определенно есть. Нам просто чертовски нравится помогать.

— Хос, да ты просто чертова мать Тереза в мире MК, — подхватил Ругер. — У меня аж слезы на глаза наворачиваются.

Гейдж фыркнул и бросил мне телефон мудака.

— Кому мне звонить? — спросил я. — Помни, если ты обманешь нас, ты умрешь. Если Джессика умрет, умрешь ты. Ты теряешь гораздо больше, чем я, потому что мне глубоко наплевать на ребенка. Мне будет легче, если она не выживет. Имей это в виду.

— Джулия Штраус, — сказал он. — Этот номер.

Я прокрутил список контактов, найдя нужное имя. Затем нажал кнопку вызова и включил громкую связь. Подняли трубку, но никто не заговорил.

— Это я, — сказал Нейт, быстро обводя глазами комнату.

Мне было интересно, предупредит ли он их.

Скорее всего, нет. Этот человек был слишком труслив, чтобы пожертвовать собой ради дела. На этот раз я был с ним согласен — картель не стоил жертвы, и они, черт возьми, точно не оценили бы и не наградили бы его.

— Дело сделано.

Наступила пауза, а затем мужчина с глубоким голосом и слабым испанским акцентом ответил.

— Ты уверен? Мы ничего не слышали на полицейской волне.

— Нет полицейского рапорта, — сказал Нейт. — Лондон позвонила мне после того, как она застрелила его, и я поехал туда. Теперь она тоже мертва, все выглядело как убийство-самоубийство. Я оставил их — пусть кто-нибудь другой найдет тела. Теперь ты можешь отпустить девушку.

Мужчина резко рассмеялся.

— Я дам разрешение на перевод денег на твой счет, — сказал он, и связь оборвалась.

Лицо Нейта вытянулось, надежда в его глазах угасла.

— Они убьют ее, — сказал он. — Всегда знал, что так и сделают. Она хороший ребенок…

Я ударил его кулаком в лицо с такой силой, что стул опрокинулся назад. Его голова ударилась об пол с глухим стуком, и он снова зарыдал. Стоя над ним, я хрустнул костяшками пальцев, подбирая слова для максимального эффекта.