Страница 104 из 138
Часть 2. Глава 6
Люк Кембритч
— Что случилось, Доулсон? — спросил лорд Лукас Дармоншир, отрываясь от бумаг и разглядывая вошедшего в кабинет дворецкого. — У вас такой торжественный вид, что мне страшно. Опять вызывают во дворец?
В кабинете было накурено, и бедный дворецкий, похоже, задержал дыхание. Или пытался разглядеть хозяина сквозь клубы дыма. Неплохо бы проветрить, да.
Люк с утра корпел над оперативно добытой своим пенсионно-разведывательным батальоном информацией и уже имел разговор с начальником собственной службы безопасности Жаком Леймином, довольным возвращением к работе, как старый конь, попавший на скачки. И медленно раздражался — потому что никакой системы в несчастных случаях, произошедших с родными королевской семьи Инландеров, не видел и постоянно ловил себя на желании позвонить Тандаджи, чтобы попросить совета. А еще потому что он ненавидел рутину.
Дворецкий немного снисходительно (как показалось Люку) поглядел на хозяина и, чуть помедлив, не иначе как для пущего эффекта, объявил:
— Пришел ответ от секретаря Ангелины Рудлог, ваша светлость. Ее высочество готова встретиться с вами завтра в одиннадцать утра.
— Отлично, — пробормотал Кембритч удовлетворенно. — Наконец-то. А что, Доулсон, — поинтересовался он, — забавен мир аристократии, не правда ли? Представьте, что вы договаривались бы о свиданиях со своей будущей женой через секретарей.
— Тогда, боюсь, я до сих пор был бы холост, — невозмутимо сказал дворецкий. Он несколько настороженно принял ироничную манеру общения хозяина, но подыгрывал ему с видом терпящего муки святого. — Могу я идти, ваша светлость? Или, может быть, вы желаете чего-нибудь? Чай, кофе, коньяк?
Последнее слово он произнес с интонацией санитара-искусителя.
— Какой к чертям коньяк, — мгновенно вызверился Люк. — Несите кофе, Доулсон. И побольше. Коньяк потом буду пить. Если разговор пройдет удачно. Впрочем, если неудачно, тоже напьюсь. И откройте окно, богов ради, потому что если я встану, то больше за этот стол не сяду.
Дворецкий, который после своего приключения с переодеванием стал относиться к новоиспеченному герцогу с неожиданной заботливостью, как к чудаковатому и скорбному умом недорослю, с едва заметным неодобрением качнул головой, распахнул створки высокого окна — в кабинет мгновенно потянуло сыростью и прохладой — и вышел. А Люк, тоскливо поглядев на бесконечный лаунвайтский дождь, снова закурил и погрузился в бумаги. Тринадцать смертей. Самая близкая к трону — гибель сестры Луциуса, принцессы Анны, с детьми. На тот момент она шла четвертой в списке наследования. Самая дальняя — графа Уэфри, двадцать четвертого в списке.
Проблема состояла в том, что никак невозможно было определить точку отсчета: вполне вероятно, что часть смертей — не убийства, а действительно несчастные случаи. Так-то все оказалось бы проще некуда — бери из списка тех, кто следует за погибшим, занимающим самое дальнее место от трона, и проверяй на причастность. А здесь… нельзя исключить участие оставшихся в живых внутри списка. Хотя Люк никак не мог представить себе в качестве убийцы старенькую герцогиню Сольви́, девятую по очереди, или молодого виконта Ки́нтерсли — он был девятнадцатым, увлекался восточными экоучениями и основал свою фолк-группу. Но кто их знает? Всякое бывало, и благообразные старушки, и молодые парни с невинным взглядом творили страшные вещи.
Информация. Люку отчаянно не хватало информации. Может, стоило согласиться на предложение Луциуса и получить архивы по делам от ведомства Розенфорда? Это сильно сократило бы время расследования. Но если начальник разведки Инляндии причастен, то это станет самой большой ошибкой. Пусть роют землю нанятые Леймином старички. В этом случае Люк теряет время, но получает уверенность, что о его изысканиях никто не узнает.
И самое главное: чем мог помешать он сам? Или эти случаи вообще не связаны?
Словно в ответ на его размышления зазвонил мобильный.
— Ваша светлость, — зазвучал в трубке деловитый голос Билли Пса, — приветствую вас.
— Да, Билли, — нетерпеливо откликнулся Кембритч. В кабинет зашел дворецкий, выставил на столик кофе, закрыл окно и удалился.
— Поспрашивал я то, о чем вы просили. Глухо, лорд Кембритч. Никто ни о чем не слышал, соколики ваши убиенные — залетные, с севера. Мелочь какая-то. Могу сказать точно: из наших вас никто не заказывал. Ищите выше, в своих кругах. Или дальше. За границей.
— Мало за те деньги, что я плачу, Билли, — ровно произнес Люк. — Ищи еще.
— Хорошо, — прохладно согласился Билли. — Однако должен вам попенять, лорд Кембритч. От меня ушла Софи. Наутро после вашего посещения. Сказала, — тут он вздохнул с нервным раздражением, — что хочет начать новую жизнь. Я расстроен, ваша светлость. Сижу размышляю: не навестить ли ее, чтобы уговорить вернуться?
— Ты не на опасную дорогу ли встал, Билли? — проникновенно спросил герцог Дармоншир.
— Может быть, — печально согласился владелец мужского клуба, — но бизнес всегда рискован, мой дорогой друг. Инвестиции должны окупать себя, а в Софи я вложил много. Что скажете?
— Сколько, Билли? — поинтересовался Люк.
— Вы так плохо обо мне думаете, ваша светлость, — пожаловался Пес.
— Сколько? — нетерпеливо повторил Кембритч и с удовольствием глотнул кофе. — Не кокетничай, Билли. Это работа твоих девочек.
— Что мне деньги, Дармоншир, — скромно ответил Доггерти. — Тут дело такое. Вы у меня машину увели, понимаете? Буквально на час мы с вами разминулись. Отдадите мне «Колибри» — и Софи будет свободна.
Люк скрипнул зубами. Машиной он еще не наигрался.
— Ее на тебя переоформят, Уильям, — сказал он сухо. — И не дай боги ты ее разобьешь или оцарапаешь.
Судьба у него такая, что ли, отдавать машины за женщин?
Доггерти тихо засмеялся, закашлялся в трубку.
— Серьезно, лорд Кембритч? Готовы отдать ее мне за старую шлюху?
— Опять кокетничаешь, Пес? — хрипло поинтересовался Люк.
— Любопытствую, — покаянно признался владелец «Поло». Впрочем, его интонациям не следовало верить — так может ласкаться хорек, прежде чем впиться в лицо. — Люблю удивляться, знаете ли. Так мало вокруг добрых людей. — Теперь его голос звучал сокрушенно — ну чисто священник, плачущийся о несовершенстве бытия.
— Я не добрый человек, Билли, — жестко сказал Люк, — поэтому прекращай комедию.
— Ладно, — Пес хихикнул в трубку. — Сойдемся на половине миллиона, лорд Кембритч. Софи, понимаете ли, мне очень дорога. Оставьте машину себе. Я тоже иногда жажду побыть великодушным.