Ты будешь мой

— Тогда поешь, ладно? — я, кривясь от тупой боли в ногах, тянусь за кружкой с полочки над кроватью, но юноша-побережец оказывается быстрее.

— Ты меня совсем не помнишь?

— Нет, — я делаю пару глотков и ставлю кружку на покрывало рядом. — Давайте знакомиться? Так как вас всё-таки зовут?

— Мартин, — юноша ищуще осматривает меня. — Мартин де Вейде.

— Герцог Лорентума? — уточняю я, и юноша, наконец, улыбается. У него красивая улыбка.

— С некоторых пор. Но, Санна, Рэяна-то ты должна помнить!

— Кого? — это уже начинает надоедать. Может, попросить его рассказать про эту Санну, а не забрасывать меня глупыми вопросами?

— Ты же его так любила, — в голосе юноши… Мартина удивление и… зависть?

— Не помню я никакого Рэяна, — повторяю я. — Кто это?

Мартин, герцог Лорентума, продолжает смотреть на меня недоверчиво.

— Второй принц Инесса. Ты не представляешь, Санна, моему удивлению не было границ, когда объявили о его помолвке с королевой Дугэла. Я решил, что ты его бросила, и вернулась в Мюреоль.

Принц Инесса… С ума сойти!

Нет, ну это ж надо? Я? Любила какого-то принца? Которого в упор не помню?

— А он хоть красивый? — я всеми силами пытаюсь сдержать истерический смех. — Принц этот? Ну, которого я любила.

— Тебе казалось, что да, — взгляд Мартина стынет. Чувствую, у этой Санны в поклонниках ходил не один принц, а ещё и некий герцог. Прямо как в школе у… меня.

— Чудесно. Мартин? Можно попросить?

— Всё, что угодно, — и это тоже сказано очень красноречиво. Похоже, Санна была та ещё горячая штучка.

— Вы можете договориться для меня о встрече с какой-нибудь сильной колдуньей, которая меня расколдует и скажет, наконец, я точно русалка или, может, все вокруг заблуждаются? — улыбаюсь я, и взгляд Мартина теплеет.

— Конечно, Санна. Королевский маг, Вийла, не сможет мне отказать…

— И не спрашивать меня больше «ты помнишь?». Я не помню. Ни-че-го. Простите, герцог.

Мартин улыбается и берёт меня за руку — я с трудом удерживаюсь, чтобы не отпрянуть.

— Конечно. А ты позволишь мне за тобой поухаживать?

Всё. Сейчас если он только намекнёт про постель, я скажу… Я его кружкой по голове тресну!

— А «поухаживать» что в себя включает?

Мартин улыбается — снова грустно.

— Мы когда-то были друзьями, Санна. Позволь мне просто попытаться снова стать твоим другом.

Угу. Другом.

— Хорошо, — киваю я. А что мне остаётся. И я, и Сильвен полностью от него зависим. И я прекрасно это понимаю.

Мартин, не отрывая от меня взгляда, сжимает руку и целует, улыбаясь. Примерно так же Марк когда-то закреплял своё «право» на меня. Он ещё, помнится, добавил: «Я тебя не разочарую». Ну что ж, если вспомнить, как мы расстались — не разочаровал.

Мартин просто желает спокойной ночи.

— Отдохни, Санна, — добавляет он, я а стараюсь не морщиться от странного имени. Оно подходит мне как змее — старая кожа. — Со мной ты в безопасности.

— Он прав, — тихо говорит Сильвен, когда дверь за герцогом закрывается. — В землях вейлов мы продержались бы от силы до ночи. Потом, без магии.., — он качает головой.

— Что, деревья, падкие на красивых девушек, тут не растут? — я тру виски. Голова трещит ужасно.

— Нет, только защищённые заклинаниями башни людей — посольства по всему Морскому тракту, — в тон мне отвечает фэйри, вставая из угла у камина и поднимая с пола поднос. — Между прочим, твой герцог сильно рисковал — если бы он и его люди не добрались до ближайшей башни до заката, их всех забрала бы тьма.

— Я его не просила, — ворчу я, морщась. Сильвен ставит поднос мне на колени.

— Поешь. Иначе завтра проснёшься разбитой.

Он прав. Со вздохом я ищу вилку, но нахожу только какие-то палочки, две штуки. Кручу их перед глазами.

— На них что, нанизывать?

— Попробуй, — усмехается Сильвен.

Пробую. Палочки тупые. Кусок чего-то мясного в соусе расплющивается, но попадать мне в рот не желает. Сильвен наблюдает с минуту и начинает тихо хихикать.

— Ты надо мной издеваешься!

Фейри кивает, вздрагивая от смеха, и забирает у меня палочки.

— Смотри.

Вот уж не думала, что держать две короткие деревянные палочки так сложно. У вилки зубьев и то больше! Всё не как у людей, у этих побережцев.

— Покормить тебя, моя госпожа? — веселится Сильвен, глядя, как я мучаюсь.

— А сам где научился? — бурчу я, пытаясь поймать кусочек мяса.

Смех тут же стихает, и я удивлённо поднимаю глаза.

— Что не так сказала? Ты же как-то жил до того, как поссорился с деревом? Расскажешь?

— Это приказ? — голос у фэйри теперь привычно ровный.

— Нет, — я, наконец, справляюсь с мясом. Пробую… С ума сойти!

— Что это? — торопливо тыкаю в следующий кусок. — М-м-м, как же вкусно!

— Рыба, — в голосе фэйри снова слышится улыбка. — Рыба в маринаде. Любимое блюдо жителей Побережья. Ты ещё не раз попробуешь, когда будем в Никэле. Рыбу и всяких морских гадов.

— Гадов? — нет, ну какая же вкуснятина. Ну почему в Дугэле нет рыбы? — О, Сильвен, а я знаю морских коньков. Видела на фибуле у одного инессца. Такой изогнутый червяк с рожками.

— А ты лгала, что не знаешь второго принца Инесса, — усмехается Сильвен.

Я изумлённо смотрю на него.

— Думаешь, он похож на морского конька? — а кто их знает, этих инессцев, все же через одного чокнутые.

Сильвен закрывает глаза и смеётся — долго, кажется, у него истерика. Я бью его рукой с зажатыми в ней палочками по спине.

— Что?

— Арин… Я иногда не понимаю: ты действительно глупенькая или претворяешься? Только правящий дом Инесса имеет право носить фибулу в виде символа их страны. Остальные — брошь, ожерелья, браслеты, подвески… Но не фибулы.

— А-а-а.., — и откуда он такой умный? — Ну, может, это иаааад был первый принц? Или третий? Или вообще какой-нибудь побочный… как их…

— Чему вас в школе учат? — вздыхает фэйри. — Наследник человеческих королевств не выезжает за пределы своей страны до восемнадцати лет — кроме исключительных случаев. И принцев в Инессе всего два.

Значит, принц… как там его… Рэян? Я ведь даже имя у него тогда не спросила…

— Да мы виделись только один раз, он меня из Лэчина вытащил, — я снова принимаюсь за еду. — Хотели ещё встретиться, но я заболела. А потом ты убил мою мать.

— Твою тюремщицу, — вставляет фэйри.

Мы смотрим друг на друга.

— Она была моей матерью. И заботилась обо мне. Зачем ты это сделал? — вопрос, который я собиралась задать давным-давно, но была уверена, что ответа не получу, если не прикажу Истинным Именем. А тут, раз уж мы вдруг разговорились…