Страница 75 из 94
Лицо принцессы было покрыто пленкой пота, волосы повлажнели, но она держала дыхание — и лишь немного замедлялась на спусках и уступах. Бежала наравне с мужчинами. Взглянула на Тротта — и, видимо, все прочитала в его глазах, потому что в ее собственных мелькнуло очень знакомое упрямое выражение.
Через время, показавшееся бесконечностью, за спинами послышалось далекое гудение рога. Второе. Третье.
И тишина.
А затем, повторно, сильнее, настойчивее — еще раз. И еще. Долгая, очень долгая пауза, за которую беглецы успели пересечь две террасы и рощи между ними — и только тогда снова зазвучали рога, так долго, что стало понятно — пропавшую группу обнаружили.
Оглянувшись через несколько минут, Макс заметил, как далеко позади над деревьями поднялись четыре стрекозы и полетели к лагерю. Оставалось только гадать, свяжут ли уничтоженные пауками тела с путниками, которых ловили уже долгое время — и которых должен был убить если не пожар, то бог. Или все-таки нет.
На шаг беглецы перешли тогда, когда террасы закончились и началась низина с пружинящей под ногами мшистой землей, так плотно заросшая папоротниками, что бежать не получалось. Было душно и влажно даже в тени — а солнце сюда, под густые кроны, почти не проникало.
Принцесса, не останавливаясь, сняла с пояса флягу, зубами вытащила пробку, плеснула воды на руку и стала ожесточенно оттирать запекшуюся кровь вокруг рта. Тротт молча шел в нескольких шагах рядом. Дракон оглянулся на него, на нее — в глазах его мелькнула жалость, он замедлился еще немного.
Она снова подставила руку, чтобы смочить ее — и что-то пробормотала ругательное. Руки у нее дрожали так, что не попала в ладонь.
— Я помогу, — сказал Тротт, снимая с пояса свою флягу. — Остановитесь.
Чет скользнул дальше. Алина замерла у поваленного, увитого лианами и толстыми наплывами мха папоротника. Руки подставила — но смотрела в сторону. Упорно. Умылась, затем с усилием повернула голову и с тем же упрямством посмотрела прямо в глаза Максу.
— Если бы я предполагал, что вы способны так рискнуть, я бы лучше уничтожил всех иномирян в этом лесу, — выталкивая из себя слова, проговорил он. — Вы хоть представляете, что бы было со мной, погибни вы там?
Она выпрямилась и посмотрела на него уже не с упрямством. А с какой-то щемящей, оглушающей яростью.
— Я, — прошептала она свистяще, задрав голову, почти скалясь, — представляю ли я? Я? Нет, откуда же мне представить, профессор Тротт! А теперь и вы наконец-то можете это понять! Жаль, что слишком поздно! — Она ткнула мокрыми ладонями ему в грудь. — И не смейте больше меня отчитывать. Никогда! Вы не имеете никакого права меня отчитывать — после того как сами, как упрямый осел, как… — голос ее сорвался, она закашлялась, но продолжила: — Сколько раз вы рисковали собой, хотя именно вы должны дойти до портала в целости? И что? Вы — мужчина! Вы — герой! А стоило мне совершить разумный поступок, так я безрассудна?
— Это было неразумно, — отчеканил он. — Самоубийственно.
— Это был единственный выход в той ситуации, — рявкнула она. — И вы бы ничего не сказали, если бы это сделал Четери!
Он выдохнул, заставляя себя успокоиться, — хотя внутри все дрожало от злости. Протянул руку, коснулся ее щеки, шеи — и притянул к себе.
Она так удивилась, что даже не стала бить его дальше. Просто стояла, тяжело дыша, напряженная, как струна, у его груди.
— Потому что Четери десятки лет сражался с монстрами, — сказал он тихо в ее макушку — от нее пахло гарью, потом, землей и тиной, и все равно ему хотелось коснуться ее губами. — И потому что он не моя жена.
Принцесса замерла — и вдруг за мгновение расслабилась, успокаиваясь.
— И слава богам, — откуда-то из-за папоротников ворчливо прокомментировал дракон. — Я бы не согласился, видит богиня. А теперь, когда вы так славно поругались, мы можем идти?
Принцесса хмыкнула в грудь Тротту. И он сам тоже улыбнулся — но Алина уже отступала от него. В лице ее не осталось ни следа недавней ярости.
— Подожди, Четери, — попросила она, доставая нож. — Ты не мог бы… подойти ко мне? Я кое-что придумала.
Тротт прикрыл глаза и заставил себя молчать, наблюдая, как она делает на ладони небольшой разрез, и чувствуя, как ходят на скулах желваки. И после он тоже молчал, когда она собственной кровью выводила сзади на рубахе Мастера слова: «Нам остался день пути».
Четери через плечо косился одобрительно.
— Опять будем ссориться? — тихо спросила принцесса, когда Тротт взял ее руку, чтобы залечить.
Он покачал головой, проводя пальцами над раной. Кровь наполняла ее ладонь. Дракон в стороне жадно пил воду, задрав голову.
— Похоже, — сказал Тротт, — мне придется привыкать к тому, что вы теперь сами принимаете решения, Алина.
Она улыбнулась, отняла руку — уже почти залеченную. И поднесла к его губам.
— Жалко, если пропадет, — проговорила она серьезно. — Я бы предложила и Четери, но неизвестно, как на него подействует черная половина моей крови. Остаетесь только вы. Нам ведь нужно использовать любую возможность чуда, правда?
Тротт покачал головой — но вопреки всему, что ощущал, склонился к ее ладони и коснулся языком крови.
Было солоно и горячо, по телу словно плеснуло жаром — и он, чувствуя, как по жилам пробегает горячая дрожь, провел языком по коже еще раз и еще — пока на ладони не осталось ничего, кроме розового шрамика. Выпрямился.
— Не так страшно, да? — прошептала принцесса с нежностью, аккуратно касаясь его губ пальцами — то ли гладя их, то ли стирая кровь. Он не стал себе отказывать — поцеловал эти пальцы и усмехнулся.
— Не страшнее, чем вы в гневе, леди Тротт.
Сбоку раздалось покашливание, и они повернулись к дракону. Тот выглядел таким же уставшим, как они оба, но смотрел на них с очень исследовательским прищуром.
— Отчего-то именно сейчас я понял, что хочу к жене, — проговорил он иронично и задумчиво. — И если мы тронемся наконец с места, я увижу ее раньше, чем через еще пятьсот лет.