Страница 65 из 94
Ренх-сат понял, что ритм битвы изменился и запах поражением и пленом, когда хруст и грохот от ударов об щит стал затихать. Постепенно вновь прорезались сквозь него звуки выстрелов и крики людей, а тиодхар, вымотанный мощнейшим ментальным усилием, перевел дыхание и огляделся.
Шумели вихри слева, раздавались глухие колдовские удары справа. Невидши его сражались с воинами-зверями, которые оттесняли их от тиодхара, десятками набрасывались на гигантов, которые были все уже покрыты ранами. И молчал воздух, будто там больше не было стрекоз. Отступали, глядя на змея и горы еще шевелящихся туш инсектоидов, истекающих слизью, норы и наемники — и их расстреливали, швыряли на землю, прижимали к стенам, вышибая оружие.
Все ближе было поражение, но не мог тиодхар, верный войне, не искать способ одержать верх и в безвыходной ситуации. И он, помня о том, как несдержан колдун, нашел его.
А если не поддастся враг на хитрость — то он, Ренх-сат, хотя бы уйдет к богам в бою, а не в пасти крылатой твари.
— Эй, колдун! — со смехом, громко крикнул он гигантскому змею. — Эй, трус! Все паришь в небесах и колдовством защищаешься, боишься оружие в руки взять? Давай решим все здесь, внизу, мужским поединком! Кто победит, тот приносит другому клятву верности! Станет другому вассалом! У меня нет больше инсектоидов, но все еще достаточно людей, чтобы они порубили половину твоих, прежде чем полечь самим!
У змея не было ни единой причины соглашаться — он насмешливо зашипел, приближаясь почти вплотную, и оскалился, показывая, что все он понял и может сейчас сожрать противника, как букашку.
— Сразись со мной! — снова крикнул тиодхар. — На что-то ты способен, кроме полета, колдун? Или всю жизнь будешь ходить трусом, если не сразишься сейчас, а сожрешь меня!
Колдун не стал жрать — он показал зубастую пасть, а затем… потек клубами ветра и соткался в человека, худощавого, бледного, со светлыми глазами. Ренх-сат видел его изображения в старых га-зе-тах, но сейчас вперился взглядом в противника, отмечая сухие мышцы, жилистое сложение, и не обольщаясь кажущейся худобой.
Неужто клюнул? Неужто настолько незрел?
Вокруг расступались бойцы, дармонширцы и норы, образуя круг, расширяя его. Всех ближних невидши порубили, и теперь растаскивали еще шевелящиеся тела по сторонам. Краем глаза генерал видел, как перетягивают культю побежденному им воину-зверю. Тот сдавленно рычал в адрес Дар-мон-шира:
— Что творит, что творит, камнем ударенный!
— Ну что же, — сказал колдун, не повернув головы. Он безумно улыбался, и в глазах его горел азарт, отозвавшийся Ренх-сату, — бой так бой. Только я не обучен вашему оружию, генерал, потому предлагаю бой на кулаках. В вашем мире бьются на кулаках?
Ренх-сат посмотрел на свои кулаки и усмехнулся, стараясь не спугнуть удачу.
— Бьются, колдун.
— В доспехах бьются? — вопросил колдун.
— Сниму, — ответил Ренх-сат, вновь пытаясь забраться противнику в голову. Тот чуть наморщился, и тиодхар отступил. Значит, действует. Использует. Потом. Потом. И переключил внимание врага: — А у вас без штанов принято биться, колдун?
— Ты прав, — согласился Дар-мон-шир, — пожалуй, попрошу дать мне штаны. А то неловко выйдет перед историей.
И Ренх-сат усмехнулся. Он ценил дерзость перед лицом смерти.
Один разделся — доспех на землю, другой оделся. Круг людей становился все шире, противники отступали друг от друга, сбивались в группы. На лицах и лорташцев, и дармонширцев было недоверчивое изумление.
— Я, тиодхар Ренх-сат, — проорал генерал на местном, — клянусь, что если проиграю, принесу колдуну Дар-мон-ширу клятву вассала и уведу свои войска с этой земли в свой мир. — И он повторил то же самое на лорташском.
— Я, герцог Лукас Дармоншир, — так же громко крикнул колдун, весело оглядывая своих солдат, — клянусь, что если проиграю, принесу вассальную клятву Ренх-сату и назову его своим королем. И пусть никто не помешает нам!
Они закружили друг вокруг друга. Колдун неожиданно ударил первым — и генерал, ответив и попав сразу в корпус, испытал давно не ощущаемое вдохновение боя: такое удовольствие он получал, когда мальчишкой потешно дрался давным-давно в родной твердыне с братом, когда его обучали бою с ножом, когда он победил в стрельбе из лука…
Колдун оказался гибким и ловким, и достаточно безумным, чтобы атаковать постоянно, прощупывая возможности противника, но задевать Ренх-сата ему удавалось пока только по касательной — однако тиодхар понимал, что враг на удивление силен. Техника была непривычной, но приспособился генерал быстро. Сам он бил реже, но наверняка, подныривая под слишком смелые атаки змея, впечатывая кулаки в корпус, в плечо, слушая, как судорожно тот выдыхает. Да и сам Ренх-сат несколько раз не сдержал болезненное рычание, пропустив удар под ребра. Он сам метил в голову, чтобы решить дело быстро, но колдун закрывался на диво умело, словно в кулачных драках участвовал всю свою жизнь.
Вокруг них волнами замирала площадь. Ренх-сат, улучив момент, долбанул ментальным ударом, одновременно впечатывая кулак в нос на мгновение затормозившему колдуну — тот должен был бы упасть, но лишь пошатнулся, закрываясь от добивания.
Заорали вокруг норы, и тут же, перекрикивая их, зашумели дармонширцы… змей как-то хитро извернулся, убегая от удара, оказавшись за спиной генерала, — Ренх-сат, мгновенно развернувшись, увидел, как тот мотает головой, приходя в себя. По лицу его лилась кровь, под глазами набрякали синяки. Он зашипел, обнажая зубы то ли в улыбке, то ли в оскале, и Ренх-сат тоже оскалился в ответ.
Вокруг орали, кричали, подбадривали, а дальше, за кругом, все так же бились, так же убивали между тушами инсектоидов — и двое противников снова рванулись в бой. Бросок, удар, еще удар!.. разошлись, сошлись, — противник так и не пробил Ренх-сата сколь-нибудь опасно, но не выдыхался, двигался уверенно, ныряя то вправо, то влево. Генерал, выждав, снова ударил ментально, а следом в висок колдуна полетел его кулак.
Но в этот раз противник отчего-то не дрогнул.
Он даже не уклонился — а когда Ренх-сат почти ощутил, как ломается височная кость колдуна, тот с нечеловеческой ловкостью отклонился назад и мощным ударом в подбородок справа свалил генерала на землю.