Страница 40 из 94
Часть 1 Глава 8
Утро 5 мая, Нестингер, Люк Дармоншир
Через несколько часов после отлета Марины Люк, зависнув рядом с Тамми в наливающемся рассветом небе, обозревал будущее поле битвы. В лесу, в нескольких сотнях метров от того места, где двигался на прорыв передовой сводный отряд, располагались засеки врага: почти пятидесятиметровая полоса открытого, простреливаемого пространства, проход которого осложнялся ямами от пней и собственно выкорчеванными пнями с длинными корнями, далее — несколько вырытых один за другим рвов с насыпями: внутри шевелились иномиряне и невидши, между рвами прохаживались дозорные на охонгах, то тут, то там виднелись единичные тха-охонги. За первой полосой обороны еще на полкилометра продолжался перепаханный лес, который постепенно редел и уходил в поля с насыпями-укреплениями, разделенные дорогами. В широкой низине меж двух пологих холмов лежал Норбидж, границы которого ныне гладила артиллерия.
На улицах было полно тха-охонгов — захватчики знали, что дармонширцы не бьют по своим людям, и потому инсектоидам грозил только ближний бой.
«Тяжело придется», — мысленно проговорил Тамми.
Дармоншир только кивнул. Но вместе со страхом по телу шел знакомый азарт — как тогда, когда он гнал на пределе сил, или ускользал от смерти, или рисковал, или добивался Марину, ломая все запреты. Все на кону. Абсолютно все.
Как же хорошо-то.
Тиодхару Ренх-сату в начале ночи доложили о том, что армия врага снялась с места, однако перемещение отследить пока невозможно. Он удовлетворенно ударил кулаком по бедру — этого он и добивался сначала попыткой выманить противника на помощь запертым меж холмов отрядам, затем — ночными нападениями невидши. Сбить, сломать проработанную тактику врага, заставить его торопиться, а значит, делать ошибки.
И без доклада несложно было понять, что местные что-то затевают по усилению работы их плюющихся огнем орудий.
Ренх-сат не знал, куда теперь изберет ударить противник, но сам он действовал бы несколькими способами: либо отвел бы все войска в сторону границы страны Руд-лог, обошел врага по флангу и начал давить к морю, очищая город за городом, либо разбил бы армию на две части и начал работать с флагов. Либо врезался бы клином в центр обороны, коим и являлось поселение Нор-бидж, зачистил его, и затем бы уже пошел добивать остатки врага по обе стороны. Общим оставалось лишь то, что во всех случаях войска нужно было сконцентрировать в один или два кулака. Это было второе, чего он добивался, — на ограниченном пространстве легче окружить и задавить врага числом, а уж инсектоидов у него сейчас было достаточно. Не зря после разгрома своей армии под фортами противника он собирал их по всей Инляндии.
Он был готов ко всем трем вариантам. В любую точку на помощь его армии охонги подойдут за три-четыре часа, ударную часть тха-охонгов можно перенести манками, а раньяры долетят и того быстрее.
Самое главное — связать руки колдуну военной хитростью и затем пленить его сетью Лесидия или одной из ловушек, смешаться с войсками противника, навязав ближний бой, и тем самым затруднить работу вражеских орудий, плюющих огнем. А до этого как можно больше накрошить врагов на подступах к укреплениям и втянуть в длительные уличные бои. Чем дольше бой, тем больше ма-гов выдохнется, тем меньше у местных останется оружия и пат-ро-нов, и пусть каждый из людей Ренх-сата уже умел обращаться с таким оружием, все решится в конце концов в рукопашной. А местные уступали лорташцам в ближнем бою.
Сам Ренх-сат со связными (был среди них и Арвехши), тха-норами, жрецами и слугами переместился из замка в одну из старых горизонтальных шахт в холме у города, которую обустраивали все это время. В таких шахтах таилась значительная часть раньяров, в такой же, рядом с укрытием тиодхара, готовые взлететь в любой момент, находились всадники на раньярах и его раньяр — они должны были помочь Ренх-сату загнать и накрыть сетью Лесидия змея-колдуна.
Колдун должен был умереть — слишком давно Ренх-сат вел на него охоту, и слишком свежо еще в памяти было его нападение на замок. Да и не подчинишь такого, хотя его умения тиодхару бы пригодились, и на змея с раньяра он бы пересел с удовольствием. Но нет, слишком непредсказуем, слишком непонятна природа его силы — поэтому пойдет на жертву богам, чтобы дать им мощи перед приходом в этот мир.
А вот командующего местной армией Ренх-сат взял бы к себе советником: и подчинить его не будет сложно, ибо на всех допросах пленные говорили, что он обычный человек. Хороший ум, хорошее предвидение. Одно плохо — слишком мягок, слишком бережен к простолюдинам. Оттого и легко этим пользоваться. Оттого и проиграет.
И когда Ренх-сату доложили, что противник пошел на Норбидж, он довольно ударил кулаком о кулак и вознес молитву богу-Нерве. А затем приказал использовать все манки и запалить на вершинах холмов, окружающих поселение, большие костры, чтобы показать ждущим сигнала тха-норам из других городов, куда вести войска.
Ночью звуки разносятся далеко, и даже почти непрерывным грохотом артиллерии сложно скрыть передвижение большого количества людей, боевых машин и машин с боекомплектами, оружием, снаряжением, припасами. Отдельным подразделениям за ночь пришлось пройти до двадцати километров и их поставили в тылы наступления.
Командующий Венсан Майлз исходил из худшего: что переформирование дармонширской армии для врага и без визуального подтверждения не будет секретом, тем более что между отдельными подразделениями Дармоншира и окопами иномирян оставалось не более километра. Но Ренх-сат, если только не обладал предвидением, не мог с абсолютной уверенностью предположить, чем закончится маневр противника. Значит, дармонширцы смогут воспользоваться эффектом неожиданности.
Главное, чтобы припасенные Ренх-сатом хитрости (а таковых не могло не быть) не свели этот эффект к нулю.
Полковник Майлз был военным до мозга костей, из династии военных, и при всей своей сухости не мог не относиться с уважением к полководческому дару противника, к его умению адаптироваться и принимать новые технологии, оружие, способы ведения войны. Такие люди очень пригодились бы Инляндии. Если бы не абсолютная безжалостность генерала иномирян.