Страница 41 из 94
Так думал командующий Майлз, когда ему доложили, что наступление началось. И что противодействие инсектоидам осложнено тем, что в окопах стоят мирные жители, связанные друг с другом, — иномиряне стреляли поверх их голов, невидши проскальзывали под их скованными руками.
Командующий Майлз понимал, что это не первый сюрприз, приготовленный Ренх-сатом, и уповал только на то, что противник не знает, что змеев у них теперь двое — значит, и действовать смогут вдвое быстрее. И на леди Викторию, под гигантским щитом которой начали наступление к окопам врага берманы, маги с огнедухами и огнеметчики со стрелками.
Небо на востоке начало наливаться самой ранней, предрассветной прозрачной зеленью, когда Виктория поставила огромный щит над почти шеститысячной сводной дивизией. Невысокий, но под километр в диаметре, стойкий и динамичный — Март бы присвистнул от удивления. Над Льенпордтом он делал пятикилометровый, но высокий и статичный.
Сейчас, в условиях, когда каждый день снижалась убойность и площадь заклинаний, когда от стихий остались лишь тени себя прошлых, поставить такой щит для Вики казалось почти невозможно. Однако это было необходимо — и она сделала.
Кровь Марины Рудлог усилила и Марта, и ее.
Подразделения, лавируя средь деревьев, двинулись в наступление. Задачей было под защитой щита довести отряды до укреплений иномирян и уничтожить всех невидши, открыть безопасный проход для пехоты. Щит предстояло переформировать в «крышку» прямо перед окопами врага — иначе бы он просто оттеснил, как тараном, все живое своей кромкой, или размазал бы о стены укреплений. Конечно, и у Виктории, и у магов были персональные щиты, завязанные на накопители, чтобы работали, даже если владелец оказался без сознания.
После первой схватки и зачистки указанного отрезка их подразделению предстояло разделиться, пропуская оставшиеся в тылу отряды, а самим продолжить зачистку окопов до холмов слева и справа.
Виктория шла в первых рядах под прикрытием небольших и легких гусеничных бронемашин, пришедших с рудложскими войсками и легко маневрирующих в лесах. Ей прятаться в центр отряда не было смысла, да и проще так было контролировать переднюю кромку щита. Пальцы с кольцами-накопителями холодили заготовленные массированные заклинания. С обеих сторон от города грохотала артиллерия.
Резерв таял на глазах.
Первые части дармонширцев преодолели засеки из поваленных деревьев, вышли на пустое пространство метров за пятьдесят перед окопами, все перепаханное, заполненное выкорчеванными пнями, ямами с водой и грязью от прошедших гроз. Их уже видели, стреляя в щит из гранатометов — каждый удар Вики воспринимала, как удар кулаком в тело, — сверху врезались в щит раньяры. То и дело завывал ветер, относя стрекоз назад, к городу, — по всей видимости работали хвостатые герцоги, и Виктория недоумевала, почему они используют такие щадящие методы.
Ударила артиллерия, щит накрыло всполохами огня, и Вики пошатнулась, чуть присев, но тут же пошла дальше.
Позади слышались глухие, гулкие выстрелы, строчили пулеметы бронемашин, мимо свистели пули, и то и дело кто-то, высунувшийся из рвов, падал, заливаясь кровью, — то на ходу работали снайперы отряда Лариди. С десяток танков шли с подразделениями, где не было сильных магов.
Вики бросила на вспаханную землю дуговую заморозку — все же бежать по льду и мерзлой грязи легче, чем просто по грязи, да и машины не завязнут, — и за спиной что-то одобрительно рявкнул командир берманов Ровент. Они пока пребывали в человеческом обличье.
Кромка щита коснулась насыпи перед рвами.
… — Три, два, один… пригибаемся! — заорала Виктория, усилив голос так, что ее услышали все. Берманы заревели — чтобы всему отряду было слышно, и под этот рев она подняла большой щит, делая его почти плоским — нужно было продержать его во время зачистки окопов, чтобы защитить своих людей от раньяров.
С той стороны раздались выстрелы, навстречу неуловимо быстро метнулись невидши, щелкая челюстями, завывая, волной выплеснувшись из окопов: насколько хватало глаз вправо и влево, они выползали, выпрыгивали из рвов, неслись вперед. Виктория, хладнокровно дождавшись, пока до передних тварей останется шагов двадцать, бросила одно из заготовленных массированных заклинаний — Великий стазис, который покрыл вширь почти километр. И все впереди замерло.
— Десять минут! — напомнила она с усилением. — Уничтожьте их как можно больше, пока сюда не пришли невидши с флангов, не задетых стазисом!
Мимо нее уже неслись берманы, перепрыгивая через поваленные деревья, бежали маги, одетые в модифицированные ею Доспехи, под прикрытием машин двигались стрелки и огнеметчики. Она тоже ускорилась, разжигая в руках два плазменных шара — и взбежала на насыпь среди замерших невидши.
Во рвах вперемешку застыли испуганные заложники — женщины, мужчины, старухи и старики, дети, присевшие, закрывающие головы связанными руками, вжавшиеся в стенки… иномиряне с оружием — с перекошенными от страха и ярости лицами, за окопами метров на пятнадцать — охонги с всадниками, снова невидши. Сколько же их!
Берманы, как опытные лесорубы, секирами сносили инсектолюдям головы, команда Лариди издалека работала разрывными, маги и огнеметчики жгли тех, кто оказался подальше от людей. Бойцы расстреливали и резали замерших иномирян.
Грязно, бесчестно — но с бесчестным врагом не раскланиваются.
Воняло паленой плотью, кровью и муравьиной кислотой. Почти шеститысячное подразделение начало перемалывать застывших инсектоидов — но со стороны города быстро пошли, перебирая лапами, охонги с вооруженными всадниками. Виктория кинула туда несколько Таранов, сама пробираясь к левому флангу и зная, что Ольрен Ровент сейчас так же идет к правому, туда, где на бойцов уже лезли невидши, не попавшие под стазис.
Сверху в «крышку» на фоне рассветного неба продолжали колотиться раньяры. Разлетелись — по щиту снова ударила артиллерия, и взрыв отозвался у нее в голове болью. Из носа потекла кровь, и Виктория быстро, на ходу, залечила сосуд.
Вернулись стрекозы. Над головой ее вдруг щелкнул, проявившись прозрачным абрисом, гигантский клюв, и одного из раньяров снесло с места. Затем — второго. Снова завыл ветер.