По Декану

Как правило, каждый плантатор сдает пулу весь свой кофе. Перед тем как отправить партию кофе на общий склад, эксперты проводят в лабораториях пула тщательный анализ всех качеств партии для определения доли будущего дохода каждого плантатора. При анализе о многом говорит уже внешний вид зерен: чем плотней срослись их половинки, образуя единый бобок, тем кофе лучше. Немаловажны цвет и запах. Те плантаторы, которые вносят больше удобрений, получают и большие доходы.

Плантаторы Курга всячески стремятся сделать свой кофе конкурентоспособным на мировом рынке, но пока добиться им этого не удалось. Хотя их кофе лучше бразильского, но он дороже.

В благословенном Курге действуют те же конкурентные законы, что и во всем остальном капиталистическом мире. Судя по рассказам Пувы, он разбогател во время второй мировой войны. В то время в мире бушевала спекулятивная горячка, и цены на кофе подскочили. Ему удалось значительно расширить свою плантацию, очевидно, за счет более слабых соседей.

Пува и его семья постоянно проживают в Карадигоде, но многие богатые плантаторы получают достаточно большие доходы, чтобы нанимать управляющих, которые ведут дела на плантациях, а сами они селятся в Бангалуре и горных курортах вроде Утакамунда.

КАЛАГУНДИ

Вечером в день нашего приезда капитан Бидапа решил навестить тестя. Разбитый болезнью старик лежал при смерти в своем поместье Калагунди, в десяти милях от бунгало нашего хозяина.

— Это старинное родовое гнездо, откуда я взял жену, — сказал Бидапа. — Поедемте, посмотрите его.

Машина полетела по дороге, ввинчиваясь в гущу леса. У обочин мелькали таблички с названиями поместий и именами их владельцев. Летчик-реактивник Бидапа вел фиат на огромной скорости. Каких только авиационных штук не припасла для нас дорога, на которой нельзя найти ровных ста метров! Бочки, виражи следовали один за другим, и от каждого из них душа уходила в пятки.

Бидапа кивнул на просторную, красиво обрамленную вечнозеленым лесом долину, покрытую полями еще несжатого риса.

— Вся эта долина и ее окрестности заняты поместьями моих родичей: братьев, сестер и т. д., — сказал он. — Каждая семья живет в своем поместье на земле джамма. У всех есть свое бунгало, плантации, сады.

— А что такое земля джамма?

Капитан оживился.

— О, это интересная история! Наши предки получали землю за службу в армии магараджей Курга. Ее называют джамма. Джамма считалась и считается до сих пор неотчуждаемой наследственной собственностью. Продавать и покупать ее нельзя. Практически джамма — земельная аренда на очень льготных условиях, которая с небольшими изменениями сохранилась до наших дней. Владение джаммой означает, что владелец ее — сын этой земли и что предки его были добрыми воинами.

— Я немало наслышан о боевых традициях кургов, — сказал я. — А как сейчас?

— И сейчас то же самое. Для многих кургов военная служба и поныне пожизненная профессия. Настоящих кургов — настоящих[15], заметьте, — не более сорока пяти тысяч, но мы составляем около пяти процентов офицерского состава армии. Первым главой индийской армии был кург генерал Гариаппа. Тимайя — нынешний главнокомандующий — тоже кург. А завтра, к слову сказать, все мы поедем в Меркеру поздравлять полковника Айяппу с присвоением ему генеральского чина. Так что наши традиции живы по сей день.

— Вы сказали «настоящие» курги. Разве население Курга неоднородно?

— Нет. Настоящие курги живут в районе городов Сиддапур, Сримангала, Бхагамандала и Меркара. Все остальные жители страны — а их около ста тысяч — пришлые люди, хотя всячески стараются доказать, что они тоже настоящие курги. Все они сидят на земле сагу. Владелец сагу платит вдвое больше, чем мы за равный участок джамма. В былые времена раджа не брал этих людей на военную службу. Иногда он переводил провинившегося курга на вид аренды сагу, и это считалось большим позором.

— Значит, весь Кург покрыт поместьями?

— Да, деревень в Курге мало.

Когда мы подъезжали к поместью Калагунди, солнце уже склонялось над лесистыми вершинами Западных Гат. В лесу стоял старый массивный дом под позеленевшей черепичной крышей, от которого на нас пахнуло чем-то старым и давно обжитым. В его окнах слабо мерцали огоньки керосиновых ламп.

Подъезжая к дому, мы миновали несколько старых полуразваленных бараков. В них ярко горели печурки. Из темных провалов дверей выглядывали плохо одетые женщины и дети. Доносился запах приготовляемой пищи. В этих бараках жили слуги и батраки хозяев Калагунди.

Автомобиль остановился на просторном, хорошо утоптанном дворе возле каретника, заваленного старинными разбитыми экипажами и всяким хламом. Куда ни погляди, на тяжелом брезенте сушился свежесобранный кофе. Его заботливо ворошили лопатами батраки.

Мы вошли в небольшую полутемную гостиную, сели в кресла и взялись за чай — прелюдию к обстоятельному разговору.

Как видно, хозяева Калагунди были не слишком богаты. Старинная медная лампа бросала с потолка неяркий свет на темные от времени деревянные стены, оружие на них, старинные портреты, старые пыльные коврики и видавшую виды мебель. В углах, куда не доставал свет лампы, шевелились густые таинственные тени. Все в доме было насквозь пропитано сильным запахом кофе.

Пока капитан Бидапа был у больного тестя, мы разговорились с молодым хозяином поместья г-ном Повайя, который оказался настоящим кладезем всяческих историй о Курге, полных романтики и аромата времени. Специально для нас он оделся в национальный костюм и, выйдя из соседней комнаты, предстал перед нами во всей красе.

Национальный костюм кургов очень своеобразен: высокий белый тюрбан с золотой крест-накрест каймой, длинная черная рубаха без воротника с полурукавами, очень похожая на черкеску без газырей, традиционные дхоти и сандалии.

Самая важная и красивая часть костюма — пояс и оружие. Пояс — длинная лента из плотной материи с кистями из золотой бахромы. Ленту складывают вчетверо и затем ею трижды обхватывают талию. Спереди в складках пояса заткнут короткий нож с золоченой рукояткой. От рукоятки ножа отходит серебряная цепочка, держащая серебряную же пластину с набором мелких инструментов. Тут ложечка — ковырять в зубах, особые щипчики — прочистить ухо, шило и т. д. — всего пять-семь предметов.

Но не этот нож был главным оружием кургов, которые и сейчас одни во всей Индии имеют право носить и держать у себя дома холодное и огнестрельное оружие всех видов.

Г-н Повайя повернулся к нам спиной, и мы увидели киркутти — боевой нож кургов.

Представьте себе крепкую золоченую рукоять с треугольным тыльником, и на ней широкое лезвие, бумерангом загибающееся вперед вниз. Ножен для киркутти не полагается. Для его ношения служит специальная скоба. Киркутти висит за спиной в скобе, а скобу держит тяжелая серебряная цепь, которую обматывают вокруг талии и скрепляют на животе.

В былые времена киркутти был непременным спутником курга в битвах и в мирное время. Примененный как рубящее оружие — им рубили наискосок, справа сверху, налево вниз, — он давал поистине ужасный эффект. Им можно было разрубить человека надвое. Сейчас киркутти служат кургам как топоры. При помощи киркутти можно легко свалить дерево, прорубить дорогу в густом лесу и нарезать съедобных бамбуковых побегов.

Тяжелые ружья с шестигранными стволами служили в старину кургам для охоты на слонов, стада которых еще полтора века назад наводняли страну. Из ружей поменьше они и сейчас бьют кабанов и обезьян, которые, выходя из лесов, совершают набеги на рисовые поля и сады.

С г-ном Повайя мы распростились поздно вечером, узнав от него много интересного о его родине.

МЕРКАРА — СТОЛИЦА КУРГА

На другой день капитан Бидапа пригласил нас в Меркару. И маленький фиат снова ввинтился в густую сень могучих кургских лесов.

Дорога на Сиддапур, показавшаяся нам необычно крутой и извилистой, не шла ни в какое сравнение с коротким участком пути до Меркары. То справа, то слева от нас проносились бездонные зеленые пропасти. Зеленые громады гор то нависали над головами, то отступали, и тогда открывались обширные долины, синие горы и быстрые речушки. Указывая на гребни Западных Гат, подернутых дымкой расстояния, Бидапа сказал: