Дом под сиренями

— Не их, а других очень интересных собак. А также истории про лошадей, которые вам понравятся, я знаю, — и мисс Селия стала листать перед ним страницы, не подозревая, как много замечательной книге «Истории о животных» мистера Хэмертона суждено сделать для этого мальчика, когда ему понадобится утешение в горестях, которые были уже совсем близко.

Глава X

БОЛЬШИЕ НЕПРИЯТНОСТИ

— Спасибо, мэм, это первоклассная книга, особенно картинки. Но я не могу смотреть на этих бедняг, — и Бен с грустью отвернулся от красивых гравюр с изображением мертвых и умирающих лошадей на поле сражения, одни из которых находились в безнадежном состоянии, а другие беспомощно поднимали головы, лежа рядом с мертвым хозяином, чтобы проржать последнее «прости» своим товарищам, галопом несущимся мимо них в туче пыли.

— Им надо было вовремя остановиться, — пробормотал Бен, возвращаясь к гравюре, изображавшей трех счастливых лошадей на поле, стоящих по колено в траве и собирающихся напиться воды из широкой реки.

— Разве этот вороной не красавец? Мне кажется, что я вижу его развевающуюся по ветру гриву и слышу, как он негромким ржанием старается подбодрить своего молодого приятеля. Как бы мне хотелось промчаться галопом по этому лугу на каждой из этих лошадей! — и Бен стал раскачиваться на своем стуле, как будто уже мчался куда-то в своем воображении.

— Ты можешь в любой день прокатиться на Лите по моему полю. Ей это наверняка понравится, а седло для Торни привезут на следующей неделе, — проговорила мисс Селия, довольная, что мальчику понравились прекрасные картинки и что он чувствует такую искреннюю симпатию к благородным животным, которых она сама любила всей душой.

— Не обязательно этого ждать. Я могу ездить и без седла. Кстати, это та самая книга, где лошади разговаривают? Помните, вы говорили мне про нее? — спросил Бен, внезапно вспомнив ее недавние слова, которые запали ему в душу.

— Нет, это другая. Ту книгу я тоже привезла, но в спешке забыла распаковать. Я обязательно разыщу ее сегодня вечером. Напомни мне, Торни.

— Ох, я тоже кое-что забыл! Сквайр написал вам письмо, а здесь так интересно, что я ни разу о нем не вспомнил за весь вечер.

Полный раскаяния, Бен поспешно вытащил письмо, повторяя, что он совсем не торопится прочитать про мистера Гулливера и очень рад отложить это до лучших времен. Оставив детей заниматься своими играми, мисс Селия села на террасе, чтобы прочитать письма — их было два. По мере чтения ее лицо так сильно омрачилось, что если бы кто-нибудь следил за ней, то удивился бы: что за скверные новости внезапно затмили солнце? Но никто не видел этого, никто не заметил, с каким состраданием ее глаза остановились на счастливом лице Бена.

Отложив письма, она подошла к столу, и никто не обратил внимания на новую мягкость и осторожность, появившуюся в ее манерах. Только Бен подумал, что никогда еще не видел столь прекрасной леди, чем та, которая склонилась над ним, чтобы показать, как сложить карту, и ни разу не позволила себе рассмеяться над его неловкостью.

Такой доброй, такой необыкновенно сердечной была она для всех них, что, когда после часа веселых игр она повезла своего брата в дом спать, трое оставшихся детей начали с энтузиазмом прославлять ее.

— Она как добрая фея из книжки, и у нее в доме есть все самые прекрасные и нужные вещи, — сказала Бетти, в последний раз убаюкав красавицу куклу, глаза которой закрывались, когда ей пели: «Спи, моя радость, усни».

— А как много всего она знает! Больше, чем наша учительница, и не раздражается, сколько бы вопросов мы ни задавали. Я люблю людей, которые рассказывают разные интересные вещи, — добавила Бэб, чей пытливый ум всегда жаждал новизны.

— Мне понравился этот парнишка, и думаю, что я тоже ему понравился. Он хочет, чтобы я научил его ездить верхом, когда он снова встанет на ноги, и мисс Селия нам разрешила. Она знает, как устроить людям праздник, правда? — и Бен бросил благодарный взгляд на арабского вождя, который теперь стал его собственностью, хотя до этого являлся гордостью коллекции.

— Мы отлично провели время, правда? Мисс Селия сказала, что мы можем приходить хоть каждый вечер и играть с ней и Торни.

— Она собирается поднять сиденья на веранде, и мы сможем класть под них свои вещи, чтобы они всегда были под рукой.

— А я, как ее слуга, буду находиться здесь постоянно. Наверняка письмо, которое я принес, было рекомендацией от сквайра.

— Да, Бен, и если я раньше еще не решила точно, оставить ли тебя, то теперь у меня нет сомнений, мой мальчик, — проговорила, входя, мисс Селия.

Что-то в ее голосе заставило Бена быстро взглянуть на нее и покраснеть от удовольствия, недоумевая, что же такого особенного сквайр написал о нем.

— Ваша мама тоже кое-что получит после нашего чаепития. Возьми вот это, Бэб, а Бетти может забрать на ночь куклу. Она так хорошо уснула, очень жаль будет ее будить. До завтра, мои маленькие соседи, — и мисс Селия отпустила девочек с поцелуем.

— Бен, ты идешь с нами? — спросила Бэб, а Бетти вприпрыжку побежала за ворота, с немым восторгом прижимая к себе большую куклу.

— Нет еще, мне надо решить несколько вопросов с моим новым слугой. Скажи маме, что он скоро придет, — проговорила мисс Селия.

Бэб поспешно отправилась домой, держа в руках поднос со сластями. Усадив Бена рядом с собой на широкую ступеньку, мисс Селия вынула письма. Ее лицо окутывала тень наступивших сумерек, как и все остальные предметы в комнате.

— Бен, дорогой, я должна тебе кое-что сказать, — начала она медленно.

Мальчик ждал со счастливым лицом, потому что никто не называл его так с тех пор, как умерла мисс Амелия.

— Сквайр получил известие о твоем отце, а это письмо от мистера Сми герса.

— Ура! Где же он? Скажите мне, пожалуйста, поскорее, — закричал Бен.

Но мисс Селия сидела молча, наклонив голову и глядя на Санчо, примостившегося на нижней ступеньке, как будто хотела, чтобы пес подошел и помог ей.

— Он поехал за мустангами и прислал нескольких домой, но сам не смог вернуться.

— Поехал дальше, наверняка. Да, он говорил, что, возможно, доберется даже до Калифорнии и тогда пришлет за мной. Мне бы хотелось побывать в Калифорнии. Говорят, это настоящий рай.

— Он уехал в более далекую страну, чем Калифорния, — глаза мисс Селии обратились к темнеющему небу, где разгорались ранние звезды.

— Почему он не прислал за мной? Куда он уехал и когда вернется? — встревоженно проговорил Бен.

Голос хозяйки задрожал, и мальчик понял смысл этой дрожи раньше, чем до него дошел смысл ее слов.

Мисс Селия обняла его за плечи и тихо проговорила:

— Бен, дорогой, если бы мне пришлось сказать тебе, что он никогда не вернется, смог бы ты это пережить?

— Не знаю, по ведь вы этого не скажете? О, мэм, ведь он не умер?

Крик Бена заставил ее сердце сжаться от боли. Санчо вскочил и залаял.

— Бедный мальчик, как бы мне хотелось сказать «нет», но я не могу.

Не было необходимости говорить что-то еще. Бен понял, что стал сиротой. Инстинктивно он повернулся к старому другу, который больше всех любил его.

Бросившись на землю рядом со своим псом, Бен обнял его кудрявую шею, горько всхлипывая:

— Ох, Санчо, он никогда больше не вернется, никогда, никогда больше!

Бедный Санчо мог только жалобно подвывать и слизывать слезы, лившиеся из глаз мальчика. Он смотрел на своего хозяина глазами, полными такой любви и сочувствия, что они казались почти человеческими. Вытерев собственные слезы, мисс Селия остановилась, чтобы потрепать белую голову и черную тоже, которая наклонилась так низко, что грудь собаки служила мальчику подушкой. Вскоре всхлипывания стихли, и Бен прошептал, не поднимая глаз:

— Расскажите мне все.

И тогда мисс Селия прочла ему письмо, в котором прямо, без обиняков, сообщалась тяжелая новость. Мистер Смитерс признавался, что знал эту новость уже несколько месяцев и ничего не говорил мальчику, чтобы тот спокойно выполнял свою работу. О смерти Бена Брауна-старшего сказать было почти нечего. Он умер в глухом местечке на Западе. Какой-то незнакомец написал об этом единственному человеку, имя которого было найдено в бумажнике Бена. Мистер Смитерс предлагал взять мальчика обратно и обещал обращаться с ним хорошо, утверждая, что отец Бена хотел, чтобы тот посвятил себя профессии циркача.