Страница 7 из 42
Он сел рядом с ней, и они двинулись. «Третий раз ее вижу — и каждый раз она совершенно иная», — подумал Алекс. Они познакомились три года назад в день ее свадьбы с Айоном. Она выглядела тогда красивой, скромной и счастливой невестой. Спокойно и уверенно шла под руку с женихом, глядела на него влюбленными глазами, как будто и не вспыхивали ежесекундно вокруг них вспышки аппаратов, запечатлевавших для газет и журналов обоих континентов сцену вступления в брак великой трагической актрисы и одного из крупнейших британских ученых. Второй раз встретил ее год назад, когда она была вместе с Айоном в Лондоне. Они договорились пообедать у него в клубе. Тогда она казалась типичной молодой англичанкой, ни своим поведением, ни одеждой не отличавшейся от дам ее круга, с той лишь разницей, что в клубе на нее глазели больше, чем на всех остальных женщин вместе взятых. Сейчас, наблюдая за ней краем глаза, он видел рядом с собой молоденькую девушку, будто только-только закончившую школу и получившую в подарок от отца первый автомобиль. На вид ей было лет девятнадцать, может, двадцать. Смуглая, черноволосая, одетая в черное с пренебрежением к белому цвету и контрастам, которые подчеркнули бы стройность ее шеи и нежный цвет кожи. А вчера вечером на сцене стояла измученная, сломленная, внезапно, в течение одного часа, постаревшая, сумасшедшая и тоскующая о смерти, давшей бы отдых и беспамятство. Сколько ей лет на самом деле? Выступает давно, не менее десяти лет. Может, тридцать? А может, как и ему, тридцать пять? Какое это имеет значение? Он глубоко вздохнул.
— Я был потрясен вчера… — сказал он, прерывая молчание. — Я никогда не видел вас в той роли и даже не предполагал, что можно совершить что-то подобное. Думаю, что если бы вы жили во времена Шекспира, он написал бы для вас «Гамлета» не о датском принце, а о королеве. Жаль, что вы не встретились!
— А я не жалею! — Сара рассмеялась. Автомобиль стоял перед перекрестком в ожидании зеленого света. — Меня бы уже не было. А ведь единственно важно — это быть! Но если бы он пришел, я сказала бы ему, что люблю его как самого Господа Бога и часами молюсь на него. — Машина двинулась.
— Интересно, поверил бы он?
Сара Драммонд на долю секунды оторвала взгляд своих лучистых, темных глаз от полосы исчезавшего под колесами асфальта.
— Поверил бы! — сказала она так убедительно, что Джо невольно рассмеялся. Они выехали на длинную улицу, по обе стороны которой тянулась бесконечная шеренга уютных двух- и трехэтажных домов.
— Скоро проедем Кройдон, — пробормотала Сара, посмотрев на спидометр, — и выберемся на шоссе.
— Сколько времени вы обычно тратите на поездку в Саншайн Мэнор?
— Час до Брайтона, затем пятнадцать минут по приморскому шоссе, если там нет большого движения. А там уже остаются считанные минуты: Мэлисборо и сразу за городком — наш дом.
Она нажала на акселератор. «Ягуар» плавно повысил скорость и без усилий обошел две ехавшие впереди машины. Дома поредели. По левой стороне шоссе открылась широкая плоская площадка. Джо определил, что здесь когда-то размещался аэродром. Словно в подтверждение этой мысли, большой пассажирский самолет появился из-за далеких домиков предместья и, медленно набирая высоту, взял курс на юг.
— Вы сейчас совсем не летаете? — Сара не отрывала взгляда от шоссе. Вопрос прозвучал, как вопрос ребенка, — быстро и безразлично.
— Никогда. Стараюсь не летать даже тогда, когда покидаю Англию.
— Почему?
— Точно не могу сказать. Может, у меня слишком много воспоминаний? Но несколько раз пытался. И все время думал о войне и о тех, кто не вернулся. Однако нет смысла об этом думать. Вы правы: самое главное — это быть. Прошлое ведь не существует наяву. Зачем же его вызывать?
Самолет исчезал в голубом небе. Проводил его взглядом. Курс на Париж. Нет, на Амстердам. До конца жизни он будет точно знать, в каком направлении летят самолеты из Лондона. Знал каждый курс, летал днем и ночью по всем направлениям, исходящим из Англии. Вновь стал глядеть на шоссе. Он заметил, что Сара присматривается к нему, насколько могла себе это позволить, управляя автомобилем. Машина опять набрала скорость. Джо глянул на приборы: шестьдесят миль. Неплохо для такого загруженного шоссе. Сара сняла одну руку с руля и протянула ее Алексу.
— Дайте мне, пожалуйста, сигарету. Они в ящичке перед вами.
Он открыл ящичек и с удивлением обнаружил там пачку сигарет.
— Это они?
— Да. Достаньте одну и вложите мне в губы. Шоссе очень загружено. Не хочу вас расшибить о дерево. Себя тоже. И дайте мне зажигалку.
Он сделал все, о чем она просила, достал разогретую зажигалку рядом с ящичком и приложил к сигарете. Автомобиль мчался сейчас еще быстрее. Алекс, который не любил слишком быстрой езды, почувствовал себя несколько дискомфортно, но решил, что она этого не заметит.
— Что вы будете играть осенью?
— Еще не знаю, но почти наверняка в «Орестее» Эсхила.
— Кассандру?
— О Боже! Нет! — она рассмеялась. — Зачем играть эту причитающую телку?
— Но ведь не Клитемнестру?
Вместо ответа она еще прибавила скорость и продекламировала:
Она резко затормозила. Он увидел, как побелели ее пальцы, стиснувшие руль. Машина с визгом проскользнула по шоссе, а затем резко свернула в сторону. На расстоянии шага перед колесами на шоссе стояла двухлетняя девочка и, закрыв лицо руками, плакала. Она не понимала, что лишь доля секунды отделяла ее от живых. Сара выскочила из автомобиля. Он последовал за ней. Увидел бежавшую от дома молодую женщину в белом фартуке.
— Эля! — кричала она. — Эля!
Сара взяла малышку за руку и провела к дорожке, ведущей к дому. Мать схватила ребенка.
— О Боже!.. — сказала бессвязно. — Я видела все из окна… Как она открыла калитку?..
— Будет лучше, если в следующий раз вы зададите этот вопрос несколько раньше, иначе может случиться так, что Эля уже никогда не откроет ни одной калитки. Будь здесь ваш муж, я попросила бы его высечь вас. Но он, видимо, на работе и не знает, что у него жена — идиотка. Заберите ребенка домой и хорошенько закройте калитку, так, чтобы она не смогла ее отворить. Вы меня поняли?
— Да, — сказала женщина, — поняла, простите меня. — Повернулась и, держа на руках Элю, которая перестала плакать и во все глаза смотрела на сердитую тетю, быстро ушла. Сара вернулась к машине.
— Это была бы моя вина, — пробормотала она. — Я ехала со скоростью восемьдесят миль. Ну, и дала ей урок. Могу поспорить, что сейчас закроет калитку на сто запоров.
Они тронулись. Алекс, который все еще переживал случившееся, посмотрел на молча сидевшую за рулем женщину. Увидел, что она смеется. Заметив его удивление, она сказала:
— Это вы меня рассмешили! У вас такое забавное выражение лица. Так вежливо меня слушали, когда я начала монолог. И вдруг трааах!.. Вы даже не посмотрели на шоссе, а только на меня!
— Вы действительно успели все это разглядеть, нажимая на тормоз, чтобы не переехать эту девочку?
— Конечно. Мне ничего не оставалось делать, как только изо всех сил жать на педаль и держать руль, чтобы нас не выбросило в ров. Я вообще-то знала, что перееду малышку, если не будет другого выхода. На такой скорости я не могла рисковать и кувыркаться во рву. Но вы смотрели на меня. Это, пожалуй, самый прекрасный комплимент, который выпадал мне в жизни.
Автомобиль снова рванулся вперед. Сара спокойно сидела за рулем, на ее губах играла легкая улыбка. Алекс не отвечал. Смотрел на нее.
— О чем мы говорили? Ах да, я декламировала Клитемнестру. Ее я и хочу играть. Я давно знаю эту роль. Прекрасненькое дельце: убивает мужа, а затем циничная, гордая и спокойная выходит к народу, у которого загубила короля, и заявляет, что с этого момента будет править вместе с любовником. Прекрасная женщина! И я прекрасно сыграю! Приходите, и вы убедитесь! — и, отпустив на секунду руль, хлопнула в ладоши, как обрадованный ребенок. — Сейчас Брайтон! Сегодня мы едем довольно быстро. Объедем город с запада. Там шоссе похуже, но короче.