Страница 1 из 99
Тёмное искушение
Даниэль Лори
Моей маме:
самой сильной женщине, которую я знаю
Плейлист
Cry Like Me — Frances
Creep — Radiohead
Slow Dance — AJ Mitchell
Trampoline — SHAED
Liar — Camila Cabello
Cold Little Heart — Michael Kiwanuka
I See Red — Everybody Loves an Outlaw
Señorita — Shawn Mendes and Camila Cabello
Girl — Maren Morris
Someone You Loved — Lewis Capaldi
La La Land — Bryce Vine
Dance Monkey — Tones and I
Часть 1
«ДЬЯВОЛ ЕСТЬ И ВСЕГДА БЫЛ ДЖЕНТЛЬМЕНОМ».
Глава 1
Мила
Fernweh — тяга к дальним расстояниям.
Прерывисто дыша от бега, я коснулась пятками травы и босиком двинулась по нашей ухоженной лужайке, не останавливаясь, пока не добралась до каменистой насыпи и не почувствовала, как прохладные волны плещутся о мои пальцы и подол вечернего платья. Я задыхалась, когда пот блестел на моей коже под тяжелой Луной. Легкий бриз спутывал мои длинные волосы, пальмы соприкасались о кружевные рукава, но рай сковал меня так же крепко, как пояс Dior вокруг талии.
Пробежки в восемь километров недостаточно, чтобы избавиться от жгучего чувства, которое росло внутри — хотя, как всегда, океан сдерживал меня.
У меня чесались руки сорвать жемчуг с шеи, разорвать платье в клочья, как это делали сводные сестры Золушки, но это разрушило бы фасад, который я поддерживала так долго, что не была уверена, что скрывалось под ним. Поэтому вместо этого я вонзила ногти с французским маникюром в ладони.
Должно было быть нечто большее, чем этот мир за воротами причала, но желание большего, чем жизнь в роскоши, раздуло во мне комок вины. Глядя на залив Бискейн[1]} широкую сверкающую тропу, ведущую к бескрайнему океану, я чувствовала себя такой же дрейфующей и неподвижной, как буй, качающийся на волнах. Единственная разница заключалась в том, что я плыла в мирском океане ожиданий.
Я закрыла глаза и мысленно повторила:
— Je vais bien. Tu vas bien. Nous allons bien.[2]
Мне позволили побыть одной лишь несколько секунд, прежде чем знакомое присутствие Ивана погладило меня по спине. Он встал рядом, его пиджак коснулся моей обнаженной руки.
— Ты не можешь вот так убегать, Мила.
Русский акцент и напряжение сделали его голос грубее.
Немного юмора возникло при виде Ивана, гоняющегося за мной по улицам Майами в костюме и угрюмом настроении, но веселье исчезло со следующей волной, которая накатила на скалы.
— Если ты будешь продолжать преследовать меня, как охотник, у меня в конце концов вспыхнут чувства, — сухо ответила я.
Он бросил на меня быстрый взгляд.
— Ты же знаешь, что это моя работа.
Иван прилетел домой с моим папой после одной из его деловых поездок в Москву много лет назад. В то время мне было всего тринадцать, а он был на восемь лет старше меня, и я думала, что он самый красивый парень, которого я когда-либо видела. Я влюбилась в его акцент и очаровательно ограниченное знание Английского, и не могла бы смутить себя больше, следуя за ним по нашему просторному Испанскому колониальному дому.
А теперь он следовал за мной.
Одна рука покоилась в кармане брюк, а в другой он держал маленькую красную бархатную коробочку.
— От твоего отца.
Я долго смотрела на коробочку, прежде чем забрать ее у него и открыть. Голубые серьги в форме сердца. Папа всегда говорил, что я ношу свое сердце на рукаве. Камни были ненастоящими. Он знал, что я никогда не ношу ничего настоящего, не после просмотра «Кровавого алмаза»,[3]} будучи подростком.
Это не первый раз, когда он дарил подарок после того, как забывал о чем-то важном для меня. Разница состояла в том, что на этот раз я больше не могла отогнать это чувство, это зарождающееся подозрение.
— Надеюсь, ты ничего не вывихнул, — сказала я.
Иван бросил на меня вопросительный взгляд.
— Тяжелая работка копаться в отцовском запасном ящике с подарками.
Вздохнув, он провел рукой по своим светлым волосам.
— Ему не все равно, Мила.
— В последнее время он очень интересно это показывает.
— Он очень занят, — заметил Иван. — Ты знаешь об этом.
Я издала неопределенный звук. Мой папа, должно быть, занят больше, чем президент, чтобы объяснить, почему не показывался последние три месяца. Он пропустил два последних праздника, а теперь еще и мой двадцатый день рождения.
Каждый год мы отмечали мой день рождения за одним столом в одном и том же пятизвездочном ресторане. Папа обычно заказывал бифштекс. Я улыбалась Энрике, владельцу и шеф-повару, который принимал наши заказы лично с тех пор, как была ребенком, и меняла блюда отца на что-то полезное для сердца. Папа должен следить за уровнем холестерина в крови. Я переживала, он бы спорил. Но в конце концов он сдался.
Сегодня я просидела два часа с Иваном и моим безупречным отражением в фарфоровой тарелке. То есть до тех пор, пока юбилейная вечеринка за соседним столиком не взорвалась, разбив мою решимость золотым конфетти.
Иван болтал с официанткой в баре, когда я сбежала из ресторана и пробежала восемь километров до дома.
— Он никогда не уезжал на такой долгий срок, Иван… — мой голос дрогнул, прежде чем я сказала: — Что-то не так.
Как обычно, с его губ начали слетать все те же двусмысленные слова — очень занят, важная деловая сделка, бла-бла-бла. Я погрузилась в себя, смотря на одинокую чайку, парящую над водой. Я завидовала ее крыльям, смелости выпрыгнуть из гнезда, еще не зная, что она может летать. И вот я здесь, за золотыми воротами, заточенная поясом Dior и жаждой папиного одобрения.
Я не осознавала, что повернулась, чтобы уйти, пока Иван не схватил меня за руку.
— Куда ты собралась?
«Домой», — вертелось у меня на губах, но что-то совсем другое, что-то, что шокировало даже меня, вырвалось наружу.
— В Москву.
Неужели хладнокровный и собранный Иван Волков действительно побледнел при этом единственном слове, или это все мое воображение? Он отпустил мою руку, его спокойная сила заморозила меня к мокрому камню.
— В Москву, — медленно повторил он, будто не расслышал.
Я приподняла бровь.
— В столицу России? В место, где я родилась? То…
— Zamolchi[4]. Зачем тебе лететь в Москву?
— Папа сейчас практически живет там. Ты же знаешь, что он не следит за своим холестерином. Что, если он болен и не хочет, чтобы я узнала?
— Уверяю тебя, он не болен.
Увидев искренность в его глазах, я поверила. Это знание сняло небольшой груз с моих плеч, но также добавило еще один.
— Что, если у него какие-то неприятности?
Я была знакома со многими папиными деловыми партнерами, и не было ни одного, с кем мне было бы комфортно остаться наедине.
— Как только ты окажешься в Москве, что ты сможешь сделать, если у него неприятности?
— Обращусь в полицию.
Иван не выглядел убежденным. На самом деле, после нескольких секунд пристального взгляда на меня, он бросил незаинтересованный взгляд на залив и выдохнул. В нем прозвучала напряженная нотка, будто мысль о том, что я обращусь в русскую полицию, одновременно позабавила и встревожила его.
Его глаза вернулись к моим, казалось, не обращая внимания на прилив, который намочил его итальянские мокасины.
— Ты не знаешь, как там все устроено.
1
Залив Атлантического океана, находящийся на юго-востоке полуострова Флорида, США. — Здесь и далее примечания переводчика.
2
Я в порядке. Ты в порядке. Мы в порядке (фр.).
3
История молодого контрабандиста Дэнни Арчера, промышляющего поиском и сбытом алмазов во времена гражданской войны в Сьерра-Леоне в 1999 году.
4
Замолчи.